Мне там не хватает воздуха».
И я спасла тебя, чёрт возьми!
Плевать мне на Соболевых и на предателя Марата! Кирилл мог потерять все свои деньги, учитывая, кто теперь его опекун. Так не должно быть!
Я пишу прежде, чем он ответит.
«Так будет лучше для нас всех. Я тебя люблю. Просто знай это».
На последних словах уже почти ничего не вижу от слёз. С силой жму на боковую кнопку, вырубая телефон. Открываю заднюю крышку, достаю сим-карту и ломаю её пополам.
Всё, хватит! Моё сердце больше не выдержит!
Следующие полчаса мама просто наблюдает за мной через зеркало. А потом говорит бесцветным голосом:
– Этот месяц поживем у Дениса Викторовича, – и прежде, чем я начну возмущаться, добавляет: – В нашей квартире живут квартиранты, Ася. И я не могу выставить их в один день.
Чёрт! Ладно…
Через пару минут мы паркуемся возле дома директора. Оказывается, он всего в часе езды от пансиона. Так близко к Кириллу я никогда не буду чувствовать себя спокойно.
Мне хочется спрятаться…
Вообще от всех. И от собственных мыслей тоже. Червячок сомнения свербит под кожей.
Правильно ли я поступила? Как я буду жить без Кира?
Говорят, время лечит. Вылечит ли оно меня?
Кир
«Я тебя люблю. Просто знай это».
Это сообщение я перечитываю каждый день. На протяжении целого месяца. А также каждый день набираю её номер и слушаю уже привычное «Телефон абонента выключен…»
Месяц агонии… Но не только.
Первую неделю я сильно злился на свою Белку. Да нет, не просто злился, я был в ярости. Снова подрался с Алиевым. Потом и с Тимуром. Хотя его отец остался здесь, временно взяв на себя обязанности директора школы.
Но Ася была права – я не мог рисковать, я должен был получить своё наследство. Иначе её жертва была бы напрасной. Поэтому я решил утихомириться и стал изображать безучастность. В конце концов все оставили меня в покое. Тот инцидент быстро забыли. Учителя загрузили нас по-полной, чтобы ограничить наше время на всякую ненужную хрень.
Тимур совсем сник. Издеваться было не над кем. Я слышал, как он жаловался, что без Беловой ему буквально жизнь не мила. Таким образом он пытался вызвать меня на эмоции, но я держался и молчал. Артём же находился в постоянном страхе из-за присутствия отца в пансионе. В общем, всем нам приходилось несладко. Кому-то меньше, кому-то больше…
Но сегодня день особенный. Мой восемнадцатый день рождения. И я направляюсь в кабинет директора, чтобы, наконец, закончить всё это.
Поздоровавшись с секретарём, стучу в дверь. За нею тут же раздаётся «Можно».
Довольно странно видеть Влада Сергеевича здесь, за этим столом. Перед монитором компьютера. И вроде бы обеспокоенного делами школы.
И сейчас просто идеальный момент, чтобы попрощаться с ним…
– Кирилл? – он вскидывает бровь. – Что случилось? У тебя срочно?
– Да, очень, – я опускаюсь на стул напротив него. – У меня сегодня день рождения.
– Да? – он, кажется, удивлён. – Машину хочешь? Выбери, и мы это обсудим.
– Я не хочу машину, – с некоторым напряжением смеюсь. – Я пришёл за свободой.
– Не понимаю, о чём ты, – он расслабленно откидывается на спинку кресла. Улыбается мне, но глаза остаются холодными, расчётливыми. – Объяснишь?
– Мне больше не нужен опекун. Я хочу получить своё наследство.
– Хорошо, – слишком легко соглашается он.– Займусь этим в ближайшее время.
Нет, так дело не пойдёт.
– Я хочу, чтобы это произошло сегодня, – настаиваю на своём. – А также хочу забрать свои документы. Из школы я ухожу.
Улыбка очень быстро покидает его губы. Он хмурит брови, сканируя моё лицо.
– Ты же быстро разбазаришь всё, Кирилл. Всё, что оставили твои родители, просто спустишь в никуда. Потому что у тебя просто нет опыта. Давай не будем пороть горячку, ладно?!
– Я всё решил. И я хочу именно сегодня получить своё наследство. И спокойно уйти.
Смотрю на своего опекуна решительно. Стараюсь играть с ним на равных. В конце концов, я не его сын. И с лёгкостью обращусь, куда надо. А именно – в министерство образования. Пусть они знают, кто теперь занимает должность директора.
Я не говорю Соболеву об этом прямо, а лишь намекаю:
– В комиссии была женщина… Она дала мне свой номер, чтобы я мог обратиться к ней… В случае если здесь, в стенах пансиона, будет твориться какая-нибудь хрень.
– Не выражайся, – машинально поправляет меня Соболев. Потом недолго размышляет над моими словами, его желваки при этом ходят ходуном. – Я тебя услышал, Кирилл. Позвоню своему адвокату…
– Нет, Вы не поняли, – подаюсь вперёд. – Безусловно, я Вам благодарен… за всё. Но я не намерен здесь оставаться. И Вы должны решить всё прямо сейчас. После чего я уеду.
Наверное, Влад Сергеевич видит на моём лице железную непреклонность, потому что всё-таки берётся за телефон. Он чертовски зол, но всё равно делает то, о чём я попросил.
Может, я не так уж был ему нужен?
Или мой шантаж подействовал на него?..
В любом случае, в этой схватке я побеждаю!
* * *
– Где она, Даш?
Вкладываю в свой взгляд все чувства, которые сейчас испытываю. А я буквально в агонии…
– Я тебе не скажу, – качает головой Рязанова. – Ты тоже виноват, Кирилл. Из-за тебя в том числе я лишилась подруги.
Да, знаю. Дашке этот месяц было нелегко. Но не сложнее, чем мне. И всё же она впустила меня в комнату и даже согласилась поговорить – что уже дохрена.
– Прости, – выдыхаю я. – Прости… Но я потерял намного больше, чем просто дружбу. Ты же понимаешь это?
– Ещё бы! – фыркает она. – Вы как парочка из слезливой мелодрамы, честное слово. Она страдает там, а ты здесь. И сами всё это с собой сделали! Не в состоянии просто взять и поговорить…
Но все её упреки я не слышу. Важна только одна фраза…
– Она страдает по мне? Ты с ней говорила?
– Конечно, – живо кивает Дашка. – Я говорю с ней каждый день.
– Где она? Помоги мне её найти! Умоляю тебя!
– Я тебе не скажу, Кирилл. Не имею права. Ася просила меня этого не делать. И, чтоб ты знал, я не одобряю этого её решения. И надеюсь, что ты не отступишь и будешь искать её.
– Не отступлю, – заявляю твёрдо.
Губы Дашки дрожат в улыбке. Глаза сужаются в лукавом прищуре.
– Похоже, тебе придётся сыграть в игру. Финальные прятки. Тебе придётся найти Асю самому.
Но поиски в городе с населением в
