class="p1">Я все равно сажусь в тачку к Андрею и хлопаю дверью, не говоря ни слова. Никому.
В машине царит молчание довольно продолжительное время.
Мы едем уже час, а в воздухе только напряжение и недосказанность.
По Андрею видно, что он тоже злится.
— Не спросишь как я? — С претензией в голосе интересуется Андрей.
Я просто отворачиваюсь, не желая вступать в диалог. Еще и в таком тоне.
Ясное дело, что он обижен и рассержен из-за того, что произошло в клубе. С Сафроновым.
— Ладно. — Парень кивает как будто сам себе. — А как прошли твои выходные? — Делает короткую паузу — Навеселилась с хахалем?
А вот это уже нагло с его стороны. Да, у нас приятельские отношения, но как ни крути, а дочь его начальницы.
Я не ханжа и не снобка, но сейчас принципиально хочется спросить на счет субординации.
— Можешь ехать быстрее и сделать музыку погромче? — Вижу, как его скулы напрягаются, но просьбы он мои выполняет и замолкает на этом.
Понял намек.
Но все же, что это было?! Порывы ревности? Как мне это сейчас расценивать?
Просто отмахиваюсь от этого, потому что есть сейчас более актуальные вещи, которые стоят моего внимания, а не чувства Андрея.
Сегодня мне нужно сохранять самообладание до конца.
Когда мы доезжаем до дома, парен уже не так галантен.
Не выходит и з машины, чтобы мне дверь открыть и не бежит впереди, чтобы впустить меня в дом.
Плевать. Не барыня. И сама справлюсь.
В конце концов, меня совсем не как цветочек растили.
Зайдя домой, вижу, как идет активная подготовка к предстоящему ужину. Суетятся слуги, накрывается стол, и я стою в прихожей как не родная, не зная, чего ожидать от дальнейшего.
Усмехаюсь.
Оказывается, я уже успела отвыкнуть от этого пафоса.
— Ваша одежда готова к ужину и находится в вашем шкафу. Начало ужина в семь. — Любезно сообщает горничная, увидев меня. И на лице у нее ни капли удивления.
Ну вот как будто я каждый день ужинаю в кругу семьи, а не была тут последний раз несколько месяцев назад.
— Спасибо. — Поддерживаю игру и вежливо улыбаюсь.
Значит у меня есть время принять душ и переодеться.
Поднимаюсь к себе. Проверяю телефон по инерции.
Там только сообщение от Сафронова, но не текст, а просто фото.
Открываю и ни капли не удивляюсь увиденному.
На снимке, что мне прислал парень, видно, как я сажусь в авто, а Андрей закрывает за мной дверь.
И кто бы мог быть этим беспринципным папарацци?!
Риторический вопрос.
Все мы, конечно, знаем на него ответ.
Совершенно понятно, что это претензия в мою сторону. И мне придется потратить уйму времени, чтобы объясниться с ним.
Но не сейчас.
Проблем у меня горы, и решать их надо постепенно. Одна за другой.
Потом разберусь — у меня тут другая битва. Пострашнее.
Семья сегодня в приоритете.
Дома действую на автопилоте и в соответствии с правилами.
После душа сразу переодеваюсь и спускаюсь в низ.
Стол накрыт. Ужин подан. Отец сидит во главе стола, мама сидит рядом. Все, как всегда.
Кроме меня…
Я реально не вписываюсь и это бросается в глаза!
— Ты опоздала. — Спокойно говорит отец, и я машинально смотрю на часы.
Да, я опоздала на четыре минуты. Родители очень не любят непунктуальность. А особенно, если непунктуальна я.
— Простите. — Смотрю в пол смиренно.
— Садись. — Получаю разрешение, после которого прислуга сразу выдвигает стул, чтоб я присела.
У нас тут аристократическая Спарта. Не иначе.
Беседа, на которую я опоздала, ведется о Сафронове. Начинается как бы невзначай и с общих фраз, но в конце концов все сводится к конкретике.
Про себя я все же усмехаюсь: кто бы сомневался, что мою жизнь предки исследуют под микроскопом. Не только студенческую, но и личную.
Я молча сижу и пытаюсь уловить суть их разговора, на который, к несчастью, я опоздала.
Или к счастью.
Если бы меня спросили — я бы вообще сейчас предпочла провести вечер с другим человеком и в другой части города.
— Не повиновение или протест? — Спрашивает недовольная мама, и я понимаю, что от меня ответ ждут.
Просто кивнуть и сделать вид, что я каюсь, уже недостаточно.
— Это моя жизнь. Можете хоть раз не вмешиваться?! — Мама перебивает не дает продолжить.
— Пока ты наша дочь, ты будешь делать то, что мы тебе скажем. То же касается и жениха. — Ну ничего другого я не представляла в своей голове. Ожидала, что мама будет перебивать меня без конца.
А мои аргументы — вообще не аргументы.
В общем, заезженная пластинка.
И на что я только надеялась? Что родители повзрослели?!
Чушь!
— А потом? — Спрашиваю с горечью на душе.
— А потом будешь делать то, что говорит твой муж. — Мама переключает свой взгляд на отца, который сидит молча.
Но, как мы уже давно знаем, самые судьбоносные решения принимаются с молчаливого согласия.
— Получается, что моя жизнь будет постоянно находится в чужих руках? — Набираюсь немного смелости и высказываю.
Накипело.
— Не заставляй меня повторяться! — Недовольная мама возвращает свой пронзающий взгляд ко мне. Ужин резко становится не так интересен как дочь.
А я уж было подумала, что всегда была на последнем месте в списке приоритетов.
Опять сарказм!
— Я даже не вправе выбрать. — Пытаюсь продавить дальше. Мне ничего не остается.
— Ты выбрала университет. Дальше мы позаботимся о твоем будущем. — Включился отец.
Спокойно так говорит, что даже бесит.
Они с матерью на одной волне.
Это идиллия, но в моем понимании она как будто наизнанку.
— Вы и мужа мне выберете небось? — Ухмыляясь спрашиваю и начинаю размазывать по тарелке то, что там лежит. Просто, чтобы занять себя чем-то, а то с ума сойду.
— Учитывая, как изменилось твое поведение за столь короткое время, то да. — Комментирует мама. Отец явно недоволен таким разговором, но придерживается линии, которую они естественно обсудили ранее. Скорее всего, еще до моего рождения.
— И как же оно изменилось? — Вижу, как мама вскипает, но ничего с собой поделать не могу.
Кайфую хотя бы потому, что могу ее намного подраконить.
— Послушай, милочка, чтоб больше я его рядом с тобой не видела! — Брови мамы смыкаются посередине. Обычно она не оперирует такими словами, это значит, что разговор дальше пойдет сложнее.
— Мы с ним любим друг друга! — Вспыхиваю. Мама скептически приподнимает бровь и ухмыляется, смотрит на меня оценочным взглядом.
Она не верит.
Может это в ее мире не существует любви, но в моем
