Он продолжал тереть и толкать, когда его рот вернулся к моему, и его язык попал под ритм его пальца. Может быть, я должна отплатить за услугу, но меня слишком сильно охватила дымка собственного оргазма.
После того как мое тело снова взлетело лишь для того, чтобы обрушиться, Клэй убрал палец, его губы замедлили свой агрессивный натиск на мой рот. Я дышала так, будто пробежала милю за четыре минуты. Мое сердце билось так быстро, и я беспокоилась, что оно может отключиться.
Клэй поправил мои трусики и застегнул штаны. Затем он перевернул меня на бок, так что моя спина прижималась к его груди. Он уткнулся в мои волосы и прижал руку к моему животу.
— Ух, вау. Спасибо тебе, — произнесла я, запинаясь. Клэй фыркнул мне в ухо.
— Ты не должна благодарить меня за это. Это было мне в удовольствие, малыш. — Пальцы у меня на ногах поджались от той чувственности, с которой его голос озвучил ласку. Я хотела визжать от удовольствия. В чем-то я была такой девчонкой. Визжащей, покрасневшей, ванильной девушкой. И это была та моя сторона, которую мог выпустить лишь Клэй.
Мои глаза увидели край альбома для рисования, и я притянула его ближе. Я перекатилась на спину и поднесла бумагу к лицу. Мои губы растянулись в улыбку, когда я увидела детальный рисунок своего профиля, который нарисовал Клэй, пока я сидела за его столом и делала домашнюю работу.
— Я не выгляжу так, Клэй. В том, как ты видишь меня, есть какие-то предубеждения, — усмехнулась я, как и всегда опешив от глубины его таланта. Он, правда, был удивительным художником.
Клэй поцеловал меня в щеку и поднял руку, чтобы провести ею по моему носу.
— Нет, я думаю это ты, кто не видит все четко. Это выше моего понимания, как ты можешь каждый день смотреть в зеркало и не видеть красивую девушку, которой ты являешься.
Его слова заставили меня покраснеть. Не от смущения, но от полного и абсолютного удовольствия. Чувства, к которому я немного пристрастилась.
Я приподнялась на локте и посмотрела на Клэя, который приподнял бровь.
— Этот взгляд заставляет меня нервничать. Заставляет меня думать, что происходит сейчас в твоей голове, — подразнил Клэй, нажав в центр моего лба.
— Ты должен пойти в школу искусств или куда-то еще. Ты, правда, очень хорош. Ты должен попасть в какую-нибудь программу, — сказала я, и я была больше, чем немного разочарована тем, что Клэй напрягся. Мы не очень много разговаривали о будущем, кроме того факта, что хотим провести его вместе. Но как это может сработать, когда я закончу школу? Ранее на этой неделе я получила письмо о поступлении в Университет Джеймса Мэдисона. Мои родители были в восторге, Рэйчел и Дэниел поддерживали. Но я еще не сказала Клэю. По большей части потому, что я напугана, что разговором о разделении и отношениях на расстоянии разрушу то, что у нас есть.
Клэй сел и отбросил альбом на прикроватный столик. Темнело, и он включил маленькую лампу. Я могла видеть напряжение, которое вызвало мое предложение. Что было смешно. Я не собиралась пускать дым в его задницу, когда похвалила его художественные способности. Он, правда, был потрясающий.
— Так что ты думаешь? — спросила я, перекатываясь по кровати, пока не села рядом с ним так, что наш ноги прижимались друг к другу.
— Да, я не знаю, — ответил коротко Клэй, что, вроде как, раздражало меня.
— Почему ты не думаешь об этом? Кому будет от этого больно? Ты вообще думал о том, что собираешься делать после выпуска? Планируешь ли ты остаться здесь с Руби? Или пойдешь в колледж? — я знала, что давлю. Но вопросы без ответов между нами начали душить меня.
Клэй сжал зубы.
— Слушай, Мэгги. Я ценю то, что ты пытаешься сделать, но я просто не знаю, что собираюсь делать. Я имею в виду, я только вернулся с гребаного лечения. Девушка моей тети погибла в автомобильной аварии, и я пытаюсь сделать все правильно для Руби. У меня не было такой роскоши, как думать очень много о своих целях, — усмехнулся он мне, и я немного отпрянула, так как была не рада видеть этого старого и такого знакомого Клэя.
— Я просто…., — начала я, но Клэй прервал меня.
— Ты просто суешь нос в то, куда не надо. Вот, что ты делаешь. Я не хочу говорить об этом. Почему мы не можем прямо сейчас просто наслаждаться, не разрушая это разговорами о том, что ты думаешь, я должен делать?
Хорошо, он злился, и то, как он начал ходить вокруг, сделало это все слишком похожим на то, что было раньше.
Но в отличие от того, что было раньше, я не стала давать задний ход и стараться сделать ситуацию лучше для него. Я не успокаиваю Клэя и утихомириваю его раненую психику. На этот раз я решила заложить все так, как будет лучше для него и для меня.
— Ну, я еду в колледж через три с половиной месяца. Три с половиной месяца, Клэй! И я не хочу уезжать, не зная, что ты тоже что-то делаешь со своей жизнью, — сказала я твердо, скрестив руки на груди.
Смех Клэя был темным и горьким, и заставил меня съежиться.
— Не беспокойся обо мне, Мэгс. Я не буду вмешиваться в твою жизнь. Ты получишь свое маленькое будущее, и я не буду стоять на твоем пути, — выплюнул он.
Я вскочила на ноги.
— Достаточно жалости к себе. Я лишь пытаюсь сказать, что ты потрясающий художник, и это будет продуктивное использование твоего таланта. Ты сможешь найти работу и делать то, что любишь. Я лишь пытаюсь быть полезной, — ответила я. Я заметила коричневую баночку с таблетками на его комоде, и мысль, принимает он их или нет, пронеслось в моем мозге. Потому что неустойчивые перепады его настроения пугали меня.
Клэй должно быть заметил направление моего взгляда, потому что он вздохнул и покачал головой.
— Ты собираешься начать думать, что я лгу о том, что принимаю свои лекарства каждый раз, когда мы ссоримся? — спросил он меня устало.
Я почувствовала, что мои губы начали дрожать.
— Ты можешь винить меня? — спросила я, и это, казалось, поубавило пыл Клэя. Его плечи опустились и голова упала.
— Нет, думаю, не могу, — ответил он. Затем единственным звуком было наше тяжелое дыхание, я не знала, что сказать, чтобы вернуть нас к тому прекрасному моменту, который мы разделили несколько минут назад. Внезапное изменение, к сожалению, было неожиданным. И это сделало меня больше, чем немного грустной. Я так сильно хотела пройти через этого, но я знала, у нас впереди еще долгий путь.
Трусиха во мне спрашивала, есть ли во мне то, что ожесточает его, чтобы ездить на этих горках так долго, сколько они длятся? Думаю, да. Но эта часть во мне была очень, очень маленькой.
Я медленно двигалась, пока не встала перед ним и не подняла руки вверх так, что мои пальцы поглаживали его густые, темные волосы.
