— Луиш, нельзя верить всему, что пишут. Может, ей лучше совсем не читать желтой прессы, как это делаю я.
Он кивает, явно нервничая.
Я вздыхаю. Ужасно видеть его в таком состоянии. Надо попробовать все исправить.
— Прости, что убежала от тебя на похоронах.
— Ничего страшного.
— Я была сама не своя, понимаешь?
— Понимаю.
— Луиш, пожалуйста! — Я просто хочу, чтобы он снова стал нормальным. — Это невыносимо!
— Что? Что? Все в порядке, — рассеянно добавляет он. Даже его голос звучит странно.
— Тебе нужно отпустить Уилла, — умоляюще прошу я. — Ты должен перестать о нем думать. — Мои глаза опять наполняются слезами, когда Луиш поворачивается.
— А ты перестала?
Мы долго смотрим друг на друга, прежде чем я качаю головой. Луиш отворачивается.
— Нет. Я так и знал.
— Пресса по-прежнему тебя достает? — спустя минуту спрашиваю я.
— Уже не так сильно.
— Хорошо. Скоро они окончательно отстанут.
— Я не хотел выигрывать гонку, — вдруг отрешенно говорит он.
— Какую гонку? Ту… в Сильверстоуне?
Он кивает.
— Я не знал, что авария была такой серьезной.
— Знаю. Голову даю на отсечение, все это понимают.
— Нет, не понимают. — Он медленно качает головой. — Не уверен, смогу ли продолжать.
Вновь хватаю его за руку и крепко ее сжимаю.
— Сможешь! Ты прекрасный гонщик. Тебя сравнивали с самим Айртоном Сенной, черт подери!
— Больше не сравнивают.
— Опять начнут. Тебе просто надо снова встать на ноги, сесть обратно за руль. Ты говорил, что хочешь выиграть гонку ради Уилла, ну так давай!
Луиш удивленно на меня смотрит:
— Ты об этом слышала?
Я киваю:
— Видела тебя по телику в Америке.
— Ха. — Он снова отворачивается. — Не очень-то у меня получилось.
— Ну и что, не переживай, — неубедительно выдавливаю я, прежде чем снова изо всех сил сжать его руку. — Ты можешь сделать это теперь. Завтра!
— С двенадцатого места? — Он с насмешкой глядит на меня, и впервые на мгновение передо мной вновь мелькает прежний Луиш.
— Ну, или не выиграть, но знаешь, хотя бы финишировать. Или еще чего. Я не знаю! Но перестань строить из себя неудачника и займись делом. Я буду тобой гордиться.
Он улыбается и крепко сжимает мою ладонь, но почти сразу же отдергивает руку, закрывает лицо и снова плачет.
— Ох, Луиш… — Я в полном ужасе глажу его по спине. — Прости меня, прости. — Кладу голову ему на плечо и застываю, дожидаясь, пока он успокоится. Наконец он садится прямо, смахивает слезы и затихает.
— Тебе лучше уйти, — угрюмо произносит Луиш. — Мне пора спать.
Я неуклюже встаю. Не знаю, не стало ли только хуже от моего прихода. Луиш провожает меня до двери и открывает ее. Выхожу в коридор и оборачиваюсь.
— Прости меня, — говорю я. — Прости меня за все. Не знаю… — Я делаю паузу. — Может, мне не стоило возвращаться.
— Нет, — пылко отвечает он, встречаясь со мной взглядом. — Это неправда. Я рад, что ты вернулась. — Затем его лицо вновь искажается, и он быстро закрывает передо мной дверь.
Не говорю Холли о том, что ходила к Луишу. Все равно она ночевала в номере Саймона, так что я вижу ее только утром, надевая форму. Ночью мне снились кошмары: меня преследовал то ли мужчина, то ли чудище. Я просыпалась в холодном поту, убеждала себя, что это просто сон, но потом снова в него проваливалась. Стоит ли упоминать, что сегодня у меня отвратительное настроение?
Луиш появляется в десять и сразу поднимается к себе в комнату. Выглядываю из кухни, но он меня не видит и быстро проходит мимо с опущенной головой. Думаю, ему неловко от того, что расчувствовался при мне…
К черту! Подхожу к сервировочному столику, хватаю тарелку и накладываю на нее яичницу с беконом.
— Что ты делаешь? — нахмурившись, спрашивает Холли.
— Не пытайся меня остановить, — отвечаю я, обхожу стол и иду к лестнице.
— Дейзи! — в ужасе вскрикивает Холли, но я не оборачиваюсь.
На верхней ступеньке бросаю взгляд направо и вижу, что дверь в бывшую комнату Уилла открыта. Останавливаюсь как вкопанная и заглядываю внутрь. На столе стоит черная сумка команды, такая же, как у Уилла — такая же, как у всех нас. Чувствую, как у меня в буквальном смысле кровь отливает от лица. Дверь в комнату Луиша открывается, и он выходит с опущенной головой. А потом поднимает глаза и видит меня.
— Дейзи? У тебя все в порядке?
Я быстро киваю, и у меня начинает щипать в носу. Луиш заводит меня к себе. У меня трясутся руки, и я со стуком ставлю на стол тарелку с едой.
— Это для меня? — спрашивает Луиш.
Я молча киваю, не в силах посмотреть ему в глаза.
— Я не голоден.
— Ты должен поесть! — восклицаю я, вдруг рассердившись.
— Не хочу, — равнодушно отвечает Луиш.
— Ну, тем хуже для тебя! Потому что придется!
Луиш удивленно поднимает бровь, и его глаза весело поблескивают.
— И как именно ты это устроишь?
— Накормлю тебя насильно, если сам не съешь, — предупреждаю я.
Луиш вздыхает и опускается на диван.
— Дай мне кусочек бекона.
Беру тарелку, сажусь рядом с ним и выбираю самый хрустящий кусочек. Луиш неохотно берет его, кусает по краю и только потом полностью засовывает в рот.
— Если бы Жоау увидел меня сейчас… — замечает Луиш.
— Жоау просто почувствовал бы облегчение, что ты хоть что-то ешь, — запальчиво заявляю я.
Луиш протягивает руку за следующим кусочком и после недолгой паузы спрашивает:
— Придешь сегодня посмотреть на заезд?
— Не знаю. Думаю, нет.
— Почему?
— Луиш, ты знаешь почему. Понимаешь, я просто пытаюсь постепенно свыкнуться.
Луиш бросает кусочек бекона обратно на тарелку и обмякает.
— Fode-se, — бормочет он.
— Что это значит? — интересуюсь я, но Луиш молчит. — Пошло оно все? Луиш, ты только что сказал: «Пошло оно все»?
Он не отвечает.
— Что ж, пошел ты, — говорю я ему.
— Fottiti? — Луиш смотрит на меня с надеждой, и я широко улыбаюсь.
— Ты такой testa di cazzo. Когда сбреешь бороду?
Луиш пожимает плечами.
— Кого это волнует?
— Меня. Ты странно смотришься с бородой.
— Головач-бородач?
— Да! — Я смеюсь.
— Побреюсь, если ты придешь и посмотришь гонку.
В смятении гляжу на него.
— Не знаю, смогу ли.
— Конечно сможешь.
Луиш небрежно хлопает меня по колену, потом встает и потягивается. Футболка задирается, и я вижу его слишком тощий торс.
— Съешь еще кусочек бекона. Нет, еще два кусочка — и по рукам, — предлагаю я, поднимаясь и подавая ему тарелку. Луиш косится на меня, но хватает два кусочка и засовывает их в рот одновременно.
