Она протянула коричневый бумажный пакет.
– У меня есть еда. Можно войти?
– Наверное. Раз у тебя есть еда.
Она поднялась за мной по лестнице и начала распаковывать еду из паба на кухонном острове.
– Когда ты не пришел, я подумала, что ты вернулся сюда, лечить свое уязвленное самолюбие, поэтому решила, что буду хорошей сестрой и принесу тебе ужин.
Я показал ей средний палец.
– Хочешь пива?
– Да, пожалуйста.
Шайенн сняла пластиковую крышку с контейнера, в котором лежали гамбургер и картофель фри, приподняла верхнюю часть булочки и пододвинула ее ко мне.
– Это твой. В моем нет лука.
Я открутил крышку с бутылки эля Two Hearted Ale и протянул ей.
– Спасибо.
Шайенн села на один из табуретов напротив меня, и мы принялись за еду.
– Итак, – сказала она через пару минут. – Тяжелая игра.
– Да.
– Ты сделаешь их в следующие выходные.
– Я надеюсь на это. – Я сделал большой глоток пива.
– Это не похоже на твою обычную самоуверенность.
Я пожал плечами. Сделал еще один глоток.
– Бедный Коул, – вздохнула Шайенн. – Как ты думаешь, его рука будет в порядке?
– Если он будет отдыхать. – И тут я не удержался от маленькой колкости. – Почему бы тебе не предложить ему массаж?
Она закатила глаза.
– Очень смешно.
– Да ладно. Ты мечтаешь заполучить его уже двадцать лет.
– Что? – вскрикнула Шайенн. – Ни о чем таком я не мечтала.
– Ой, да ладно. – Я откусил огромный кусок от бургера и жевал, наблюдая, как ее лицо из розового превращается в фиолетовое. – Я же не идиот.
Шайенн взяла свое пиво и сделала глоток.
– Он знает?
– Понятия не имею. Он никогда ничего не говорил мне об этом.
– Ты не должен ему рассказывать, – сказала она. – Никогда.
– С чего ты решила, что я ему скажу?
– Я не знаю. – Она отставила пиво, взяла картошку и тут же отложила ее. – Теперь у меня болит живот.
– Ради всего святого, это не так уж и важно.
– Еще как важно, Гриффин!
– Ну, а если ты так сильно переживаешь, почему бы не пригласить его на свидание или еще куда-нибудь?
– Потому что я не могу! Просто не могу. – Шайенн покачала головой. – И вообще… он же всем сказал, что не хочет ни с кем встречаться.
– Это правда, – признал я. – Полагаю, быть с тобой – отстой.
Нахмурившись, она взяла картошку и бросила ее в меня.
– Ты такой засранец.
– Я шучу. – Я поднял жареную картошку с пола и бросил в мусорное ведро. – Может, он и хочет встречаться с кем-то, но беспокоится о Мэрайе.
– Почему ты так говоришь?
– Я не знаю. Просто думаю, что нелегко думать о свиданиях, когда ты пытаешься в одиночку растить ребенка. Он постоянно беспокоится о ней. На самом деле я хотел спросить тебя, не знаешь ли ты детского психотерапевта. Коул сейчас ищет специалиста.
– Ищет? – Лицо Шайенн стало озабоченным. – С Мэрайей все в порядке?
– Думаю, да, но она столкнулась с некоторыми проблемами, и он решил, что ей будет полезно поговорить об этом с кем-то помимо него.
Она кивнула.
– Абсолютно. И да, я знаю одного. Должна ли я связаться с ним?
Я задумался на мгновение.
– Знаешь что, я скажу ему, чтобы он связался с тобой.
– Отлично.
Мы закончили есть и открыли еще два пива.
– Так я могу теперь спросить о ней? – осведомилась Шайенн.
– Нет.
– Гриффин, давай. Что случилось?
Я сделал большой глоток пива.
– Я совершил ошибку.
– Какую?
– Позволив ей остаться здесь.
– Ну, а какой у тебя был выбор? Блэр была лучше, чем ее машина, мама манипулировала по высшему разряду, и все места здесь были заняты. Ей некуда было идти, Грифф. Ты должен был выставить ее на улицу?
Я ничего не сказал и сделал еще один глоток.
– То есть, наверное, ты мог бы одолжить ей немного денег, чтобы она могла остановиться в мотеле и взять напрокат машину. Но тебе ведь нравилось, когда она была рядом, не так ли?
– Какое-то время.
– Я могу сказать. Так что же изменилось? Почему произошел такой жуткий взрыв?
Я закатил глаза.
– Я так понимаю, тебе звонила Ланетт. Я видел ее сегодня на игре. – Пожав плечами, я снова опрокинул кружку пива. – Это и должно было случиться.
– Должно было? Я обедала с Блэр на прошлой неделе, и все, что она делала, это говорила о тебе. Меня буквально чуть не стошнило, настолько это было отвратительно. У нее настоящие чувства к тебе, Грифф.
– Что она сказала? – спросил я и тут же пожалел об этом. – Неважно. Я не хочу знать.
– Она назвала тебя настоящим мужчиной. Она сказала, что восхищается твоей трудовой этикой, честностью и преданностью папиному наследию.
– Я же сказал, что не хочу знать, – огрызнулся я.
– Она упомянула о твоей храбрости, о том, что ты служил своей стране. Она не слышала о твоей «Серебряной звезде», но не волнуйся, я ей об этом рассказала.
Я тяжело дышал, мои ноздри раздувались.
– А потом было что-то про твои голубые глаза, или, может быть, про твои большие руки или мускулы – не знаю, мне было очень противно, и я заставила ее замолчать.
– Могу я заставить тебя замолчать?
– Я хочу сказать, – продолжила Шайенн, – что эта женщина хочет быть с тобой, Грифф. Очень, очень, очень хочет быть с тобой.
– Ну, мне жаль, но это невозможно.
Она уставилась на меня, сделала глоток пива и вздохнула.
– Я не собиралась этого делать, но ладно.
– Что делать?
– Я знаю о запчастях.
– Каких запчастях? – спросил я, хотя понимал, о чем она.
