Я обхожу несколько заведений и наконец нахожу такое место, где меня готовы взять на испытательный срок без документов. Устраиваюсь поваром в кафе на местном рынке. Платят копейки, зато каждый день, расчет идет за смену. Не требуется никаких справок, паспорт показывать не нужно. Подобный расклад меня вполне устраивает, к тому же, на кухне мало народа, это не работа официанта, когда постоянно мелькаешь перед потоком людей.
Первая смена приносит мне такую сумму денег, которой едва ли хватит на покупку еды, но я не жду многого. Лишь бы продержаться. Возможно, потом найду вариант получше. Возвращаюсь в отель ужасно уставшая, вешаю пакет с продуктами на дверь, сбрасываю толстовку, оставаясь лишь в штанах и футболке, прохожу в комнату, чтобы растянуться посреди постели снова. Поясницу жутко ломит, глаза слипаются. Тянет погрузиться в сонное царство пораньше. Кажется, я опять не дойду до ванной и усну прямо в одежде. Присаживаюсь на матрас, потираю гудящие от свинцовой тяжести виски. Перевожу взгляд вперед и леденею изнутри.
- Наигралась? – мрачный вопрос будто удар кнута.
Амир стоит возле стены. Огромный. Темный. Угрожающий. Элегантный черный костюм совсем не делает моего мужа менее опасным. Наоборот. Гораздо сильнее ощущается контраст. Дикая стихия заключенная в оковы цивилизации. Бешеная энергия бурлит. Буйствует. Рвется наружу. Голодный зверь явился по мою душу, пришел забрать свою законную собственность.
Дьявол. Это конец. Всему.
Я поднимаюсь. Сжимаю кулаки. Я не покажу ему страх. Не покажу слабость. Я буду сражаться до конца.
- Ты знаешь, как наказывают за измену, - холодно говорит Амир.
Что? Он считает, будто я… Ну конечно. Хасу. Мое вранье про беременность наверняка всплыло. Неужели ожидала другого? Сейчас придется держать роль дальше.
- Прикажешь меня убить? – смело встречаю тяжелый взгляд.
Стоп. Если супруг и правда поверил, что я изменила, последствия могут оказаться непоправимыми. Я должна защитить свое дитя. Ребенок не пострадает. Нет, нет.
- Даже не мечтай об этом, - кривая усмешка растягивает полные губы. – Никто не посмеет тебя обидеть.
Амир резко отталкивается от стены. Сокращает расстояние между нами за долю секунды. Оказывается настолько близко, что у меня перехватывает дыхание.
- Сам казнишь? – голос срывается.
- Глупая, - бросает, оскалившись.
Пальцы накрывают мою макушку, поглаживают обманчиво нежно, заставляют задрожать от дикой смеси жара и холода. То самое чувство, когда ласка ощущается куда больнее открытого удара.
Лучше бы наорал. Взревел. Лучше бы дал пощечину.
Затишье перед бурей. Перед безумной грозой.
- Буду любить, - ледяным тоном чеканит Амир, хватает за волосы и жестко дергает вниз, принуждая встать на колени.
Я гулко сглатываю. Во рту резко становится сухо. Горло скручивает спазм. Боль полосует по глазам, словно стальным лезвием проходится. Дрожь пробивает до позвоночника.
Прошлое четко встает перед глазами. Пугающее дежавю. Грохот взрывов. Выстрелы не затихают ни на миг. Бандитское логово содрогается от напора захватчиков.
Мое скромное платье трещит по швам. Меня толкают вперед. На колени. К ногам моего хозяина. Омерзительные гогот. Издевательские шутки. Уничижительные смешки.
Да. Я – его. Вещь. Игрушка. Собственность. Жена. Только ему одному принадлежу. До капли. До дна. До каждого вдоха и выдоха.
Но этого мало. Очень мало. Теперь.
Что-то ломается внутри. По-настоящему. Обрывается, обжигая кислотой, выжигая до пепла. Ярость застилает разум багровой пеленой. Гнев накрывает ледяной волной.
Я бью Амира по ноге. Локтем. Выбираю уязвимое место и врезаю изо всех сил. Применяю один из приемов, которые показывал Татарин, использую технику самозащиты. Крика не слышу, даже слабого стона не улавливаю, но пальцы разжимаются, выпускают короткие пряди моих волос из плена. Пользуюсь моментом, выскальзываю и бросаюсь на выход. Вряд ли я причинила сильную боль. Скорее сработал эффект неожиданности. Супруг не ждал никакого сопротивления, привык, что безропотно подчиняюсь приказам. Никогда не способна устоять. Стоит ему щелкнуть пальцами – послушно падаю ниже и ниже. Хватит. У моей покорности вышел срок годности. Наигралась. Наглоталась. Больше не уступлю. Не отдам сына. Не разрешу забрать моих детей. Вырвусь. Выберусь. Если понадобится, путь на волю зубами прогрызу.
Я цепляюсь за ручку. Адреналин ослепляет. Дикий бой пульса оглушает. Абсолютно дезориентирована в пространстве. Щелчок замка режет на части. Пытаюсь толкнуть массивную дверь вперед. Напрасно. Ничего не успеваю. Дернуться не удается.
Амир хватает меня за горло и впечатывает в стену. Грубо. Жестко. Накрывает сумраком, нависает надо мной, будто громадная темная скала. Горящие черные глаза погружают в пекло, прошивают тяжелым взглядом насквозь, раскаленными крючьями вытягивают мою душу наружу. От этого губительного контакта нет и не будет спасения. Нигде. Никогда. Тело нервно подрагивает.
- Пусти, - шиплю я, вонзаю ногти в крупное запястье, царапаю мускулистую руку до крови, отчаянно пробую освободиться от захвата.
- Так с кем ты успела потрахаться? – хрипло интересуется он. – Когда?
- Отпусти! – бешено дергаюсь.
- Под чей хер звезду подставила? – чеканит без чувств, обдает льдом. – Кому жопой подмахивала?
- Я не скажу, - роняю судорожно. – Не твое дело!
Извиваюсь, пробую лягнуть его ногой, задеть побольнее. Но мужчина легко и быстро подавляет любое сопротивление. Вбивает колено между бедер, лишает опоры. Крепче вжимает в стену, подступает вплотную.
- Дрянь, - холодно бросает он. – Лживая тварь.
Меня трясет от этой опасной близости. Кожа покрывается испариной. Плоть пронизывает электрический ток. Напряжение зашкаливает. Искры между нами становятся осязаемы.
От любви до ненависти один шаг. Вот. Прямо сейчас. Назад не отмотать. Не повернуть время вспять.
Амир отпускает мое горло. Плечи сдавливает. До хруста сжимает. Но боли я не ощущаю или попросту не замечаю. Страха тоже нет. Меня захлестывают совсем другие ощущения. Напрочь токсические. Ядовитые. Отрава растекается по венам.
Я ощущаю себя раненным животным. Вокруг горящий капкан. Отсюда не сбежать, не опалив кожу до жутких ожогов.
Муж встряхивает меня, будто тряпичную куклу.
- Что же ты за сука такая? – произносит отрывисто. – Как ты можешь врать про нашего ребенка?
Застываю. Даже моргнуть не способна. Не удается разлепить губы и возразить. Цепенею. Превращаюсь в камень. Становлюсь гранитной статуей. И раскалываюсь на фрагменты.
Неужели он знает? Добрался до правды? Нашел Камиля? Выбил признание из Резника? Разговорил Татарина? Да наплевать как именно все раскрылось, если честно. Главное, игра окончена. Теперь уже точно. Я потеряла сына.
Мысли спутываются. Паника мешает думать трезво.
- Зарядила грязищу, - буквально выплевывает Амир, брезгливо кривит губы. – И кому? Слуге. Трусливому псу. Конечно, его пасть захлопнется. Навечно. Тут без вариантов. Но ты включи мозг. Поразмысли, какого дерьма наворотила. Подставила родного сына. Ты нашего сына под удар подвела. Понимаешь?
Да. Но разве был выбор?
- Жена Дудаева нагуляла ублюдка на стороне, - скалится. – Ты такой славы хочешь? Я заткну их. Загрызу. Каждого шакала сожру. Но слухи расползутся дальше. И что потом? Ты хочешь, чтобы нашего сына прирезали? Одно дело – законный наследник. И совсем другое – плод измены. Грязная кровь не в почете. Такого выверта никому не простят. Придет день, когда Камиль унаследует мою империю. Никто не должен сомневаться в чистоте его происхождения.
- Камиль? – переспрашиваю одними губами.
- Я давно выбрал это имя, - замечает ровно. – «Лучший». «Совершенный». Наш сын будет именно таким. Сильнейшим из воинов. Он поставит весь мир на колени. Прославит клан Дудаевых.
Случайность. Совпадение.
Амир ничего не знает. До сих пор. Иначе бы не был настолько спокоен. Иначе бы уже размазал меня по стенам. Раскатал по земле. Прибил. Придушил.
