в своей голове причины, по которым ей понадобились эти грязные деньги? И нужны ли были на самом деле? Может, и не лгала она, а в самом деле влюбилась в меня? Если я не верил в любовь, это же не означало, что другие любить не умели?
Катя заворочалась и тихо застонала.
Я поднялся на ноги, сходил в ванную комнату, налил в стакан воды и принес ей попить. Выглядела она плохо, но и я, наверное, не лучше. Всю душу она мне сегодня вытащила. И чувствую, это еще не конец.
Девушка слабо разлепила веки, сфокусировалась на мне замутненными глазами, поморщилась и схватилась руками за голову.
— Что ты здесь делаешь? – она натянула одеяло по самое горло и стала еще бледнее. – Уходи, пожалуйста. Не прикасайся ко мне, – тихо произнесла она. – Я не хочу…
— Успокойся. Тебе стало нехорошо. Я нашел тебя в ванной комнате на полу.
Катя приподняла одеяло, посмотрела на себя, затем снова сфокусировала глаза на мне. Я жестко поступил с ней утром, но чтобы трахать ее против воли, или когда она находится в бессознательном состоянии… Такое за гранью моего понимания.
— Я не помню, как вставала... В таком случае там бы и оставил. Уходи, и не забудь запереть дверь на замок. А лучше на два, и поставь у двери охрану, потому что я все равно сбегу от тебя. Как только будут силы. Отойди от меня, пожалуйста. От тебя пахнет алкоголем, мне нехорошо, – она позеленела и, зажав ладонью рот, принялась спешно выпутываться из одеяла.
Поднялась и, сильно шатаясь, направилась в ванну. Я последовал за ней, прислонился к дверному косяку и смотрел, как Катя склонилась над унитазом.
— Ты ела что-нибудь сегодня? – повернул голову в сторону окна, но поднос на подоконнике оказался нетронутым.
Она подняла лицо, вытерла рот рукой и посмотрела на меня слегка покрасневшими глазами. На губах появилось нечто вроде усмешки.
— Тебя действительно волнует поела ли я после всего, что ты сделал? – она осеклась, ведь ее снова начало тошнить. – Выйди! – бросила в меня уничтожающий взгляд. – Наверное, это реакция организма на тебя и твое присутствие.
— Сейчас приедет врач. Днем он диагностировал у тебя сотрясение. Через пару дней станет легче. Нужно лежать.
Катя ничего не ответила. Села на пол и прижалась спиной к стене, часто и глубоко дыша. Подняла пустые глаза и долго смотрела на меня с таким отчаянием, что внутри все переворачивалось и хотелось выть от безысходности. Наверное, в этот момент я понял, что мне плевать, к чему она там причастна. Если ее так ломало, значит, чувства были?
— А мне все равно, ясно? Тебе лучше уйти, – настырно повторила и поднялась на ноги.
Вернулась в спальню, легла на кровать, свернулась клубком и лежала так до самого приезда врача. Впервые за день меня посетили мысли, что по сути ничего в моей жизни не изменилось с этим знанием об алчности девушки. Я все так же сильно желал ее присутствия в своей жизни, ее желал, и мне больно было видеть ее такой. А еще я ни черта не хотел ее никуда отпускать. Да и куда отпускать? Пока эта шумиха с Агафоновым не уляжется, выпускать на волю –все равно что отправлять на верную смерть. Я сильно погорячился утром, когда приказал Марату отвезти Катю домой.
Утром я забрал ноутбук и уехал на городскую квартиру, чтобы поработать вдали от дома и мыслей о девушке. Меня так и подмывало зайти к ней, посмотреть на нее. Марату приказал не спускать с Кати глаз, открыть комнату, но с территории двора не выпускать. Ее слова о побеге я воспринял буквально, а учитывая выходку с пистолетом, можно было не сомневаться, что она придумает, как сбежать, когда немного окрепнет.
Ближе к вечеру мне позвонила Инга. Уже во второй раз за день. С женщиной мы дружили давно, я помогал ей финансово поднять на ноги ее клинику, она же помогала теперь спонсировать мои проекты и проводить рекламные компании техники, которую я периодически презентовал.
— Дим, привет. Ну что там твоя подопечная? Снова пропускает визит. На телефон не отвечает, а я жду весь день. Понимаю, ты платишь деньги, но хотя бы элементарно предупредить можно? Что за безответственность? – Инга говорила спокойным голосом, но я слышал, что она злилась.
— Катя приболела. Неважно себя чувствует. Сними пока все записи на ближайшее время. Много ей еще осталось? – зажал переносицу двумя пальцами. Совсем все вылетело из головы.
— Нет, два визита и еще пару обследований. Я решила, что обойдемся без хирургического вмешательства, таблетки ей подошли. Давай, только в следующий раз заранее, пожалуйста, предупреждайте, если какие-то сбои или проблемы, ведь не в первый раз уже.
— Хорошо, – собирался завершить вызов, но спохватился. – Погоди, Инга, – мозги после нескольких часов работы за ноутбуком туго соображали. Да и вообще после вчерашнего все мыслительные процессы давались с трудом.
— Что там по предыдущим анализам у нее? Ты говорила о каких-то рисках, а я, честно сказать, пропустил все мимо ушей.
— Если ты про беременность, то чисто все. То есть нет ничего. По крайней мере по последним анализам. Да и время не самое лучше. Организм очень ослаблен у твоей Титовой. К морю ее вывези, пусть подышит и сил заодно наберется. Я ей сказала об этом в прошлый раз. Так что предохраняйтесь, – Инга разъединила связь, а я вернулся к работе, блокируя все мысли о Кате.
Но черта с два это получилось. Ближе к ночи снова открыл вкладку с камерами из ее комнаты. Она спала и металась по кровати. Снова снились кошмары? Это было похоже на наваждение, пытку. Ведь я все решил для себя. Вычеркнуть ее собирался, а что-то не отпускало внутри. И та минута, когда она ворвалась ко мне в кабинет с пистолетом в руках, никак не шла из головы. Глупая, горячая дурочка...
Дмитрий
— Да, – ответил на звонок, посмотрев на красный сигнал светофора и пробку, образовавшуюся впереди. Кажется, это надолго, а на встречу с Вербининой я сильно опоздаю. Черт!
Все, что хотелось делать в последние два дня – исчезнуть. В городской квартире было единственное место, где я ощущал себя комфортно и мог свободно дышать. Но так ведь не будет продолжаться до бесконечности?
—
