можешь подтереться. Ты проиграешь»
«Мой адвокат твоего размажет в первые же минуты. Знаешь, кто он?»
Смеюсь в голос, запрокинув голову. Немного истерично и неприлично громко, но это нервное.
Знал бы ты, дорогой, кто играет на моей стороне…
Однако широкая улыбка сползает с моего лица, когда я читаю следующее сообщение:
«Воскресенский»
Выпрямляюсь резко, будто мне вбили кол в позвоночник. Пока мозг отвергает информацию, а сердце бьется в припадке, непослушные пальцы сами проносятся по кнопкам, и в окошке чата высвечивается мой короткий вопрос:
«Кто?»
«О, снизошла королева до холопа»
«Ты пьян?»
«Встретимся в суде, дрянь. Хотя у тебя есть пара часов до начала, чтобы смягчить меня, как ты умеешь, шалава. Опыта набралась с новым мужиком?».
Далее следуют неприличные смайлы и картинки, чтобы у меня не осталось сомнений, на что Женя намекает. Животное.
«Я выбираю суд, за остальным – к Але. И «комплимент» для нее прибереги».
«Я ее к родителям в деревню отправил, пусть дышит свежим воздухом. Приедешь?»
«Странный вопрос. Разумеется, нет»
«Значит, не так важно для тебя кафе, как ты пела»
«Гордость важнее. Так что за Воскресенский? Не знаю такого»
Сложно разобраться в себе в этот момент. Не понимаю, что чувствую. То ли я лукавлю, то ли до последнего надеюсь, что это какая-то ошибка.
Женя оговорился. Или перепутал. Мало ли однофамильцев в большом городе.
Но сердце ухает в пятки вместе с очередным сигналом из чата.
«Константин Воскресенский, владелец лучшей юридической фирмы в городе. Тот, кто тебе не по карману. В поисковик вбей его имя, идиотка упрямая. И приезжай ко мне. Жду»
«Иди к черту!»
С силой захлопываю ноутбук. Часто дышу, будто у меня приступ астмы. Смотрю перед собой, но ничего не различаю.
В сознании сквозняк, перед глазами пелена, а в груди зияет дыра.
Воскресенский…
Не могу поверить. Женя блефует? Возможно, выяснил, кто мой адвокат - и решил оклеветать его.
В противном случае действия Кости лишены логики. Если он вел дело моего мужа и отсудил кафе, то зачем согласился помогать мне?
- Бред! – с трудом выбиваю из груди.
Но хочу убедиться лично.
Совершенно не узнаю себя! Будто злой гений превратил меня в марионетку и неистово дергает за ниточки, заставляя плясать под его дудку, биться в агонии и полыхать в огне ярости. Имя этому жестокому кукловоду – Константин Воскресенский. Циничный манипулятор, азартный игрок и… лучший адвокат. Правда, общий для нас с бывшим. Один на двоих.
Предатель? Но мне казалось, что я узнала его с другой стороны. И наша ночь… Неужели все было ложью? Четко спланированной акцией, чтобы… Чтобы что? Ради чего он держал меня рядом, прятал с дочками за городом, приручал? Зачем?
Прокручиваю все возможные варианты в голове, но не вижу логики. Тонкие нити разрозненных предположений сплетаются между собой в кривой, искаженный узор, лишенный смысла. Картинка вспыхивает, чернеет и осыпается пеплом по ветру.
Разум предполагает худшее, но сердце требует четкого, ясного ответа. Прямого, как выстрел в лоб. Именно чувства ведут меня, отключая сознание и подчиняя тело.
Действую словно в туманной дымке, не отдавая себе отчет, принимаю решения на порыве. В состоянии полубреда сажусь в такси и называю водителю адрес суда. Бросаю взгляд на маленький домишко, в котором обрела необъятно большое счастье. И дико хочу его сохранить. Но не могу сделать этого без доверия.
Оставив лапочек в надежных руках няни и под защитой ответственного охранника, я с мятежной душой еду туда, где сегодня решится моя судьба. И дело не только в кафе, которое вдруг отодвигается на задний план.
На кону нечто большее.
На чаше весов слепой богини правосудия… все!
- Осторожнее, - сурово обращаюсь к таксисту, когда меня подбрасывает на сиденье, а потом едва не вбивает в дверь на повороте. – Сбавьте скорость.
- Вы говорили, что мы торопимся, - оборачивается на меня мужчина.
- Да, но не на тот свет, - строгим взглядом приказываю ему следить за дорогой.
Покосившись на наручные часики, понимаю, что заседание уже началось. Представляю, как ворвусь в зал суда в самый разгар словесных баталий, увижу двух мужчин, которые объединились против меня, и устрою скандал. Наплевав на Женю, к которому не чувствую ничего, кроме презрения, я помчусь к Воскресенскому. Расцарапаю его ехидное лицо, без прикрас скажу, куда он может засунуть свои лживые слова. А напоследок рухну на колени, рыдая над осколками своей жизни.
Морщусь с отвращением к самой себе, поддавшейся чувствам, и передергиваю плечами. По спине проходит озноб, а раненое сердце замерзает, превращая кровь в ледяные сосульки.
«Вера, ты же не истеричная тряпка», - убеждаю сама себя.
С каждым метром, приближающим меня к цели, я остываю. Первая волна эмоций, высокая и разрушающая, постепенно сходит на нет. Холодный рассудок возвращается ко мне. И лишь душа по-прежнему в клочья.
«Костя, я могу присутствовать на слушании?» - отправляю сообщение на номер Воскресенского, не надеясь на обратную связь. По крайней мере, я попытаюсь сообщить ему заранее и своем приезде. С моей стороны это будет честно и правильно.
«Оно уже идет, ты не успеешь», - прилетает спустя минут пять. Словно Воскресенский тщательно подбирал слова и дотошно формулировал фразу.
«Я подъезжаю к зданию суда», - реагирую мгновенно, пока он на линии. «Девочки с Ярославой Ивановной», - добавляю поспешно, чтобы Костя не переживал. Наши отношения и стычки не должны касаться детей.
«Зачем тогда спрашиваешь, если сама все решила?», - появляется на дисплее после задержки.
«Значит, просто предупреждаю», - выглядит несколько угрожающе. Но я ни буквы не исправляю. Пусть будет так.
Затаив дыхание, жду его реакции. Минуту, две, три. Мне кажется, я просверлю дыру в телефоне пристальным взглядом. Нервничаю, боясь получить новый ожог. На мне ведь и так не осталось живого места...
Очередное входящее открываю дрожащими пальцами.
«Ты обещала не мешать своему адвокату».
- А ты обещал, что я смогу тебе доверять, - зло шиплю себе под нос.
- Что? – оглядывается водитель, но я отмахиваюсь.
«Я помню. И всегда держу свои обещания. А ты?» - набираю, пропуская некоторые буквы от нервов.
«Хорошо. Тебя встретят и проведут», - официально и сухо отвечает, игнорируя мой короткий вопрос.
Собираюсь спрятать телефон в сумку, как вдогонку летит странная, но дающая надежду эсэмэска: «Я на твоей стороне». Долго смотрю на нее, будто запоминаю.
Не нахожу себе места на протяжении всего остатка пути. Расплатившись с
