Рита зачарованно смотрела на крохотное личико дочери – душа пела. В глазах блеснули слезы, слезы радости. Она так ждала их появления, читала сказки, рассказывала истории, и уже знала, что они слышат, понимают ее. Дверь отворилась, и в палате появился Егор. Марго подняла глаза, губы растянулись в улыбке, от которой на щеках проступили ямочки.
- Привет, - шепнула, поджав губы. Егор продолжал стоять у самого входа, еще ни разу она не видела мужа таким волнующимся, слегка растерянным, но счастливым. То, что он рад чувствовалось на расстоянии, теперь она знала, что он любит ее, их.
- Привет, - прокашлялся в кулак и, наконец-то, сдвинулся с места. Коснулся ладонью ее лица, сорвал легкий, но такой нужный сейчас поцелуй. - А где...? – осмотрелся в палате. - У нас же двойня?
- Двойня, не переживай, - улыбнулась, - на кислород унесли.
- Это девочка или мальчик?
- Девочка. Женечка, давай назовем Женей. Знаю, что мы хотели по- другому, но я как только на нее посмотрела, то сразу поняла - она Женечка... Евгения Егоровна, мне кажется хорошо. - Рита продолжала говорить что-то еще, но Егор слышал все слишком расплывчато, глухо. Он смотрел на этот крохотный, зевающий, морщащийся сверток и проваливался в какой-то другой, сумасшедший мир. Мир, полный любви.
- Маргарита Павловна, я ребеночка принесла, - прожужжала медсестра, вошедшая в палату. Она, не останавливаясь, направилась к Егору, чтобы отдать ребенка. - Егор Сергеевич, поздравляю, - протянула закутанного в конверт младенца.
Егор аккуратно вытянул руки, в которых этот крохотный мальчишка казался еще меньше.
- Вот так, хорошо, вы только головку придерживайте, - прокомментировала сестра и удалилась.
- Такие маленькие... - прошептал, сосредоточив все свое внимание на ребенке, - крохи.
- Не успеем опомниться, как они вырастут.
Егор внимательно посмотрел на жену.
- Я люблю тебя, - улыбнулся, - я очень тебя люблю. Вы - самое дорогое, что у меня есть. - Рита смахнула подступающие слезы.
- И я тебя, больше жизни.
» Глава 30
Суматоха, выписка, сумасшедшие гонки по магазинам, ночи без сна и еще куча испытаний свалившихся на голову новоиспеченным родителям. Легкая, приятная усталость. А в душе горячее, сильное, разливающиеся по телу волнами, чувство любви.
Рита еще никогда не была так счастлива. Только сейчас, спустя неделю после выписки, она окончательно пришла в себя, свыклась со всеми изменениями, почувствовала себя нужной. Пока была беременна часто думала о том, как ее мать стала такой. Чужой, бездушной. Ломала голову, но так и не смогла выделить для себя ни одной здравой мысли на этот счет. Да и нужны ли они, эти мысли?
Ее мать казалась далекой. Отчасти смутной. Рита не помнила ласки, заботы – в голове лишь эхом отдавались предательства. Да, именно предательства. Ее мать была предательницей по отношению к семье, к маленькой Рите, даже по отношению к отцу. Возможно, не будь Ольга такой, их семья была бы другой: дружной, крепкой, настоящей. Отец часто жалел о том, что женился на Ольге, но его учили, закостенело вклинили в мозг - впрягся в воз, не смей бросать. Вот он и не бросал. Тянул, зарабатывал деньги, а после, окончательно отчаявшись, рухнул с обрыва головой вниз - сдался и превратился в мать. Стал таким же холодным и далеким.
Рита не могла точно сказать, когда это произошло. Из своего детства она помнила лишь улыбку отца и вечное недовольство матери, но после и она, его улыбка, стерлась с губ, словно ее никогда и не было. В доме появилась Фрекен Бок. Грузная, строгая, чужая тетка. И жизнь всей семьи на высоких скоростях покатилась, с еще более высокого обрыв, откуда уже не было спасения.
Она старалась не думать об этом. Но как об этом не думать?! Смотря на своих детей, Рита просто не понимала, как можно их не любить? Как можно лишить их своей любви? Это невозможно.
Егор не вмешивался в ее душевные переживания до поры до времени. Не мог смотреть, как она мучает себя, терзает этими мыслями. Он прекрасно понимал, как это когда семья переживает подобное, только вот его мать не сдалась, она была сильной, а вот Риткин отец не смог вытянуть все в одиночку. Сдался, слился, струсил. Синонимов тысячи, но не один не передаст тех переживаний и страданий, которые в этот момент чувствует ребенок, попавший в эту коварную ловушку, ловушку, созданную его собственной семьей.
За окном еще только начинало рассветать. Комната была окутана мраком.
Рита стояла над кроватками, внимательно всматриваясь в спящие лица детей. Она делала так каждое утро, всегда просыпалась еще до того, как эти крохи потребуют еды.
- Я сегодня целый день в офисе, сегодня выборы, - Егор обнял ее за талию, целуя в висок, его шёпот вызвал улыбку.
- Я помню. И надеюсь, что сегодня ты вернёшься домой с победой, - повернулась к нему лицом, целуя в губы.
- Спят малявки, - усмехнулся, кивая на дергающего ручками Максима, они долго думали, как назвать мальчика, перебрали кучу вариантов, но это имя пришло как-то спонтанно в последний момент, в машине, когда они ехали из больницы домой, - спала бы еще.
- Не хочется. Такие сладкие. Вот-вот проснутся.
- Думаешь?
- Чувствую.
- Я уехал. Если что, то сразу звони, - предупредил, уже серьезнее.
- Хорошо, - Рита вздохнула, слегка качая головой, - иди уже, все будет хорошо.
Егор еще раз поцеловал жену в губы, и скрылся за дверью. Сбежав вниз по лестнице, он торопливо накинул на плечи пальто.
Морозный февральский воздух обдал свежестью. Егор торопливо сел в машину, давая распоряжения водителю. Пока ехал до офиса неотрывно смотрел в окно автомобиля, словно пытался разглядеть в пейзажах за окном что-то большее. Наверное, сейчас он стал более сентиментален, но это не вызывало в нем негодования. Если раньше он жил лишь работой, подобно роботу и делал все на автомате, то сейчас не представлял, как это возможно.
Ритка одним своим появлением внесла в его жизнь столько хаоса, обрамленного счастьем и любовью, что жизнь ДО, казалась теперь слишком чопорной, слишком серой. А теперь. Теперь все изменилось.
Он быстро осознал, что стал отцом. Сходил с ума от этого чувства, оно придавало ему еще больше сил. Словно вдыхая еще больше кислорода. Эти малютки, стали центром его вселенной, чем-то божественным.
Иногда невольно задумывался, что было бы, не прийди Лавров к нему с этим чертовым предложением. Что бы тогда было? Ритка никогда не оказалась в водовороте его жизни, они бы не встретились, а если бы и так, то прошли мимо.
