T Novan - Под прицелом ...

Рене заявляет мне:

- Харпер, иди отсюда. Это не твое место.

Ну вот, меня наконец попросили убраться из кухни.

- Молчи лучше, возмутительница спокойствия.

Я перевожу взгляд на мою любимую невестку и бросаю на нее один из своих самых устрашающих взглядов. Конечно же, он ее не впечатляет.

- Ты же знаешь, что ее решение.

Она имеет в виду маму.

- Вон! – мне выносят однозначный приговор.

Заслышав требование мамы, я слегка хмурюсь, но не слишком, чтобы не получить ложкой по рукам. Раньше такое бывало.

- Келс, на дворе такая чудесная погода. Может, пойдем прогуляемся? Я покажу тебе местность.

Давай же, Келс, дай мне шанс вытащить тебя отсюда.

- Нет, спасибо. Я буду рада помочь здесь.

- Видишь, с ней все в порядке. Иди на улицу! – повторяет мама, с неодобрением глядя на меня.

- Мама, я же говорила тебе…

Она всплескивает руками и качает головой. Это означает «и что я такого сделала, что Бог послал мне такого ребенка, как ты». В детстве меня часто упрекали таким образом.

- Ладно, я буду на улице, - обиженно говорю в ответ.

- Мы тебя позовем, когда все будет готово, - говорит мама мне вслед.

Я фыркаю. Да, конечно, она позовет меня на кухню позже. Мама, это будет до или после того, как ты выдашь мне лицензию на женитьбу? Надо бы как-то вытащить ее из этого комитета по семьям с однополыми браками.

Теперь я знаю, как себя чувствовали мои братья.

Пока я выхожу из кухни, они все смеются надо мной. Роби подходит ко мне и кладет свою руку мне на плечи.

- Она жестока. Но мы это и так знаем, она же вырастила нас.

- Как собака возле своей кости, - бормочу я.

- Я знаю это, сестричка. Но по крайней мере Келси - хорошенькая игрушка для нее.

- Роби! Заткнись! – я даю ему подзатыльник за одну такую мысль о Келси. Так думать о ней могу только я, но не мой брат. Даже, если это мой любимый брат. Особенно, потому что он мой любимый брат.

О, Боже! Я чувствую себя не в своей тарелке.

И все же я рада, что она здесь со мной. Мне невыносима сама только мысль о том, что она могла остаться в Лос-Анджелесе и смотреть какие-то дрянные киномарафоны вместо этого. Она мне нравится. Очень. Ладно, признаю – намного больше, чем очень. Но готова ли я к ее присутствию на этой чертовой кухне?

Неожиданно в мою сторону летит футбольный мяч, и я едва успеваю словить его. Это «привет» от Жерара и его двух старших сыновей, которые замерли в ожидании моего ответного броска.

Что я и делаю.

Слишком много раздумий плохо сказываются на аппетите.

Сегодня же День Благодарения. И я собираюсь наесться до отвала.

Я заканчиваю очищать мерлитоны и передаю с улыбкой разделочную доску Сесиль.

- Спасибо, милая, - улыбается в ответ она с добротой и нежностью во взгляде. Я оглядываюсь вокруг, раздумывая, чем еще могу помочь.

- Ну же, - подзывает меня Рене, вытирая стол. Я автоматически начинаю помогать ей. Просто чувствую, что так и надо сейчас делать. – Расскажи-ка нам пару сплетен про Харпер.

О, это без проблем. Но я почему-то думаю, что это будут только хорошие сплетни. Вопрос только в том, есть ли у меня в запасе такие сплетни про Харпер?

- Подождите и нас! – просит Рэйчел, пока они вместе с Элейн и Кэтрин присоединяются к нам.

Сесиль смотрит на нас, стоя у плиты:

- Так, девочки, думаю, для нас самое время отдохнуть. Обед скоро поспеет.

И через пару секунд все мы уже сидим за столом с чашками чая, кофе и печенюшками. Я почему-то так и думала, что все закончится этими посиделками.

- Ну давай, Келси, рассказывай, - подбивает меня Элейн и подхватывает маленького Джеффри с его сидушки для детей. Он смотрит на меня, оперев головку о мамино плечо. У него темные волосы, как и у всех членов семьи Кингсли, но его сонные карие глазенки напоминают мне глаза олененка. Он смотрит на меня, высунув язычок, затем зевает, и я зеваю вслед за ним. Потом он потирает глазки кулачками, улыбается и протягивает ручки ко мне.

О, черт. Я никогда раньше не представляла себя рядом с детьми. Но он такой хорошенький, и мне не хочется отказываться подержать его. Поэтому я беру его на ручки, и он с радостью усаживается на моих коленях, засунув один из пальчиков в рот, и глядя на свою маму. Я смотрю на него и начинаю понимать, почему Харпер так любит малышей.

Глядя на лица сидящих вокруг стола, я ощущаю, как будто все эти женщины телепатически общаются между собой. Думаю, подобное часто встречается в таких дружных и сплоченных семьях.

- А давайте сделаем так, - отпиваю глоточек чаю. Я благодарна Харпер за ее вчерашний урок обращения с малышами, так как сейчас чувствую себя более-менее комфортно за столом, держа на руках Джеффри. Я всегда быстро схватываю все на лету. – Я расскажу вам две истории, а вы мне одну, но вам придется начать первыми.

Они переглядываются между собой. Наверное, решают, которую стоит озвучить первой. Кажется, мне она придется по душе. Ну, держись, Таблоид. Сейчас узнаю про все твои проделки.

Ну, почти про все.

У меня до сих пор стоят в глазах слезы от смеха, и я с трудом пытаюсь восстановить дыхание.

- Вы, должно быть, шутите?!

- Нет, это не шутка, - отвечает Сесиль, наливая еще одну чашку кофе из кофейника, который она выставила на стол чуть раньше. – Я совершенно серьезна. – Она ставит чашку на стол и проводит руками вдоль тела. – Она была полностью вымазана в муке с головы до пят.

- И это произошло после того, как Роби и Жерар забросали ее сырыми яйцами, - добавляет Рэйчел, утирая слезы. – Она выглядела как ходячая смесь для пирога, от которого отваливаются куски теста. Сцена на грани приличия.

Не знаю, почему меня так разобрало от смеха, но я чуть не подавилась своим чаем. Я еле успела проглотить его вместо того чтобы выпустить через рот и нос. Хорошо еще, что пару минут назад я вернула Джеффри обратно его маме. Так оказалось безопаснее.

Кэтрин присоединяется к разговору.

- Да, Харпер не привыкла к такой игре с продуктами.

Все женщины снова заливаются смехом.

- Ну, все что я могу сказать – слава Богу, что Харпер поделилась парой своих идей со своими братьями, - заговорщицки шепчет Рэйчел.

- Аминь, - вторит ей Рене, перекрещивается, вызывая тем самым очередной взрыв хохота.

- И что они с вами сделали? – спрашивает мама, которая развлекается с нами наравне.

- А что с нами можно еще сделать? Только безумно любить нас, как это делаете Вы, - отвечает Рене, и наклоняется, чтобы поцеловать свою свекровь в щеку.

- А почему они сделали это? – спрашиваю ее, поднося салфетку к губам.