во мне, сильно, снова и снова, и, когда все закончилось, мы каким-то образом оказались на полу рядом с надувным матрасом, покрытые потом и задыхающиеся.
Мы пошли вместе в душ и стояли там. Я прижималась спиной к его груди. Он обнимал меня, а вода текла и текла по нашим телам.
При мысли о том, что мне придется проститься с ним, мне хотелось сжаться в комок и заплакать, и я попыталась убедить себя, что заблуждаюсь насчет Ландри. Я пыталась обмануть себя, говоря, что, может быть, у нас еще все как-то наладится. Может, еще не завтра, не через месяц, но, может быть, Леджер все же прав. Может, в один прекрасный день они все-таки передумают.
Может быть, то, что он скажет им, заронит в них семя, и это семя прорастет и будет расти, пока они не найдут в себе какого-то сочувствия ко мне.
Что бы ни случилось, я всегда буду благодарна ему за то прощение, что получила от него, и не важно, получу ли я его от кого-то еще.
Я повернулась к нему лицом. Подняла руку и провела по его щеке.
– Я влюбилась бы в тебя, даже если бы ты не любил Диэм.
Его лицо дрогнуло, и он поцеловал мою ладонь.
– Я влюбился в тебя за то, сколько ты всего делаешь.
Черт возьми, Леджер.
И я поцеловала его за это.
Леджер
Забавно, как бывает в жизни. Сейчас я должен был бы проснуться на океанском курорте возле своей молодой жены, проводя с ней наш медовый месяц.
Но вместо этого я проснулся на надувном матрасе в пустой неуютной квартире рядом с женщиной, которую много лет ненавидел. Если бы кто-то год назад показал мне этот момент в хрустальном шаре, я бы не понял, что же такого могло случиться, какие ужасные решения я принял, чтобы цепь событий привела бы меня к такому.
Но сейчас, находясь в этом моменте, я понимаю, что я тут потому, что наконец обрел ясность понимания. Я никогда еще не был так уверен в выборе, который делаю в жизни, как сейчас.
Я не хотел пока будить Кенну. Она так мирно спала, а мне надо было выработать план на сегодня. Я хотел начать борьбу не откладывая.
Да, я боялся того, к чему все это может привести, и огромная часть меня хотела подождать хотя бы пару недель, прожить их с Кенной в тайном счастье, надеясь, что все как-нибудь образуется само в ее пользу.
Но чем дольше мы будем ждать, тем более скользким станет наш путь. И последнее, чего бы я хотел, это чтобы Патрик и Грейс узнали, что я им врал, до того, как я изложил бы им ход своих рассуждений.
Кенна шевельнула рукой, прикрывая глаза, и перевернулась на бок. Уткнувшись в меня, она простонала:
– Тут такой яркий свет. – Ее голос звучал сексуально хрипловато.
Я провел рукой по ее талии, по бедру, сжал его и закинул на себя ее ногу. Поцеловал ее в щеку.
– Ты выспалась?
Она рассмеялась мне в плечо.
– Выспалась? У нас был секс трижды, а потом мы вдвоем заснули на одноместном надувном матрасе. Хорошо, если мне удалось поспать хотя бы час.
– Сейчас больше девяти. Ты проспала больше часа.
Кенна села.
– Что? Я думала, солнце только взошло. – Она отшвырнула одеяло. – В девять мне нужно быть на работе.
– Черт. Я тебя подвезу. – Я схватился за одежду. Я нашел рубашку, но на ней свернулся калачиком котенок. Я взял Иви, переложил на диван и начал натягивать джинсы. Голая Кенна чистила зубы в ванной, не закрыв дверь, и я замер, не закончив одеваться, потому что у нее была просто идеальная задница.
Она заметила в зеркало, что я пялюсь на нее, и рассмеялась, а потом закрыла дверь в ванную ударом ноги.
– Одевайся!
Я оделся и присоединился к ней в ванной, потому что мне тоже была нужна хотя бы зубная паста. Она подвинулась у раковины, и я хотел было выдавить немного пасты на палец, но она открыла шкафчик и вынула новую зубную щетку в упаковке.
– Я купила двойную упаковку. – Она вручила мне щетку и вышла из ванной.
Потом мы столкнулись у двери.
– Когда ты кончаешь работу? – спросил я. От нее пахло мятной свежестью.
– В пять. – Мы поцеловались. – Если меня не уволят. – Мы снова поцеловались. – Леджер, мне надо ехать, – пробормотала она в мой рот. Но мы снова поцеловались.
В магазин мы добрались без четверти десять. Она опаздывала на сорок пять минут, но, когда мы закончили прощаться, опоздание составило уже пятьдесят минут.
– Я приеду в пять, – сказал я ей вслед.
Она улыбнулась.
– Ты не обязан меня возить только потому, что я подала заявление об уходе.
– Я начал возить тебя еще до того.
Она закрыла дверцу, но подошла к моей стороне машины. Я опустил стекло, она просунулась ко мне и поцеловала меня в последний раз. Потом на секунду замерла, как будто хотела что-то сказать, но раздумала. Просто молча посмотрела на меня несколько секунд, словно что-то вертелось у нее на языке, а потом повернулась и побежала в магазин.
Я был в паре километров от дома, когда понял, что всю дорогу еду с идиотской улыбкой во все лицо. Я убрал ее, но эта улыбка продолжала появляться всякий раз, как я думал о Кенне. А все мои мысли этим утром были только о ней.
Трейлер родителей занимал всю нашу парковку, так что я встал прямо перед домом.
Грейс и Патрик уже вернулись. Они поливали во дворе цветы, а Диэм сидела неподалеку с коробкой мела в руках.
Усилием воли я стер улыбку с лица. Не то чтобы она могла выдать все, что со мной случилось за последние двадцать четыре часа, но Патрик знал меня достаточно хорошо, чтобы догадаться, что я веду себя так из-за девушки. И тогда он стал бы задавать вопросы. И мне пришлось бы врать ему еще больше, чем я и так уже врал.
Когда я закрывал дверь машины, Диэм повернулась ко мне.
– Леджер! – Прежде чем побежать ко мне через улицу, она поглядела по сторонам. Я подхватил ее на руки и крепко обнял.
– Тебе было весело у бабушки НоНо?
– Да, и мы нашли черепаху, и мне позволили взять ее домой. Она в моей комнате, в такой стеклянной штуке.
– Покажи, – я опустил ее на землю, она схватила меня за руку, но прежде, чем мы подошли
