— Что случилось? — спрашиваю я, как только она подбегает к нам.
— Мы уходим! — кричит она Корбину.
— Что случилось? — спрашивает он, но Кира игнорирует и его.
— Я, блядь, ухожу. Идешь ты со мной или нет, — развернувшись, она собирается уходить, но я хватаю ее за руку и дергаю назад. — Син…
— Отвечай на наш гребаный вопрос, сейчас же, — рычу я ей в лицо, крепко сжимая пальцами ее кожу.
Она смотрит на Корбина, но тот лишь скрещивает руки на груди, тоже ожидая объяснений.
Я до смерти люблю свою сестру и готов ради нее на все, но она выбрала эту жизнь с Лордами. У Киры были все шансы убежать в другую сторону, но она этого не сделала. Корбин не тот парень, за которого она его принимает. Он — Лорд, и это всегда будет на первом месте. Неважно, как сильно Корбин ее любит. Лорды всегда будут испытывать нас тем, что мы любим.
— Я нашла Элли наверху, ее рвало, — наконец признается Кира, испустив долгий вздох.
Я хмурю брови.
— Она больна?
— Она была больна, — огрызается моя сестра, пытаясь выдернуть руку, но я не отпускаю ее. — Я думаю…
Кира закусывает губу.
— Думаю, она беременна, но не хочет, чтобы кто-то знал.
Я отпускаю ее руку и роняю свою. Вместо того чтобы убежать, Кира подходит ко мне.
— Если Элли беременна, тогда ты можешь жениться на ней, верно?
Ее голубые глаза распахнуты и полны надежды. Кира так сильно хочет, чтобы я был с Элли, как и сама Элли. Она хочет, чтобы я был хорошим парнем и выбрал ее лучшую подругу.
— Это так не работает, — говорит Корбин, когда я отказываюсь отвечать.
Кира смотрит на него.
— Почему? — огрызается она, снова раздражаясь.
— Син сам решит, хочет он этого или нет, — продолжает Корбин.
Ее широко раскрытые глаза возвращаются ко мне, и Кира делает шаг назад.
— Нет. Ты бы так с ней не поступил, — говорит она, понимая, что имеет в виду ее парень.
— Это сложно, — продолжает Корбин.
Я ничего от него не скрываю. Может, он и действовал за моей спиной, но я принял его поступок. Корбин по-прежнему мой лучший друг. Я не позволю его любви к моей сестре встать у меня на пути.
— Истон, — тихо говорит Кира. — Ты не можешь так поступить с ней.
— Я — Лорд, — говорю я. — Я могу делать все, что захочу.
Со слезами на глазах она смотрит на Корбина, и когда он ничего не говорит, Кира разворачивается и выбегает из бального зала.
— Блять, — шипит Корбин.
Засунув руки в карманы брюк, я выхожу из бального зала и поднимаюсь по лестнице, даже не пытаясь поговорить с Корбином о том, что только что произошло. Он сам решит, следовать за Кирой или нет. Не мои отношения, не мои проблемы.
Я вхожу в комнату Элли, как будто она принадлежит мне, и вижу, что французские двери открыты на ее балкон. Она стоит на нем спиной ко мне, облокотившись предплечьями на перила.
Выйдя на улицу, я вижу, как Элли напрягается, почувствовав мое присутствие.
— Почему ты здесь? — раздается ее тихий голос. В нем нет ни злости, ни любопытства. Просто усталость.
— Твоя мама пригласила меня.
— Конечно, пригласила, — вздыхает Элли, отталкивается от перил и поворачивается ко мне лицом.
Мой взгляд скользит по ее пухлым щекам, налитым кровью глазам и… расширенным зрачкам. Я стискиваю зубы.
— Ты под кайфом. — Это не вопрос.
Элли медленно моргает, ее красивые глаза тяжелеют.
Я блуждаю взглядом по остальной части ее лица и останавливаюсь на щеке.
«Это что, отпечаток руки?»
Я подхожу ближе, прижимаю Элли спиной к перилам и протягиваю руку, чтобы коснуться ее щеки, но она опускает лицо.
— Кто, блять, тебя ударил? — требую я.
— Твоя сестра, — отвечает Элли, поднимая подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом.
Я не могу сказать, ложь это или нет, но моя сестра не ударила бы так сильно, чтобы оставить красный след.
— Элли…
— Пожалуйста, уйди, — умоляет она.
Я заглядываю ей в глаза и вижу, как они начинают наполняться слезами.
— Я устала тебя видеть, — у нее начинает дрожать нижняя губа. — Я устала ненавидеть себя из-за тебя. Я так устала…
Она крепко зажмуривается, и по ее лицу текут новые слезы. Элли открывает глаза и смотрит в мои, пригвоздив меня к месту.
— Я устала быть шлюхой, которую никто не может полюбить.
— Элли.
— Мой отец учил меня, что жизнь несправедлива, — она кладет руку мне на грудь, отталкивая меня, и я позволяю это. — Я выхожу замуж за Ченса и стану преданной Леди, Син. Потому что я устала быть твоей шлюхой. Это того не стоит.
С этими словами Элли обходит меня и направляется из своей спальни.
Трясущимися руками я достаю свой сотовый. Что-то случилось. Это не та Элли, которую я оставил без сознания в нашей кровати всего неделю назад, после того как провел с ней все выходные. Нет. Она была именно такой, какой мне нужно. На грани. Она прыгнула вниз головой, и я не смогу вернуть ее обратно.
Я включаю установленные в ее комнате камеры. И вижу, как Элли готовится, стоит перед зеркалом. Дверь открывается, и у меня кровь стынет в жилах, когда входит Линк. Я увеличиваю громкость. Я наблюдаю, впившись глазами в экран и с такой силой сжав телефон, что могу его сломать, а Линк угрожает ей…
Мной.
Она открывает для него рот из-за меня.
Он, блядь, использует ее из-за меня.
Меня трясет, когда Линк уходит от нее, и Элли бежит в ванную, ее тошнит. Я вижу, как туда входит моя сестра, и даже не удосуживаюсь досмотреть. Элли солгала, как я и думал. Я видел, как Линк дважды ударил ее. Один раз, когда она отказалась дать ему то, что он хотел, а второй раз, когда стояла перед ним на коленях и сосала его член. Возможно, моя сестра тоже ударила Элли, но она не упомянула о том, что у нее в комнате объявился Линкольн, и я знаю почему.
Сунув мобильник в карман, я сбегаю вниз по лестнице.
— Элли? — выкрикиваю я ее имя.
В бальном зале уже полно гостей. Она даже не потратила время на то, чтобы поправить макияж. Она просто полностью смыла его и оставила волосы распущенными.
— Элли, мне нужно с тобой поговорить, — я делаю шаг вперед.
— Этого не будет, — бросается ко мне Линк.
Я сжимаю руки в кулаки; я хочу оторвать ему гребаную башку, но не могу. На нас смотрит слишком много глаз. Это было испытание. Теперь я знаю это и не могу потерпеть неудачу. Я потеряю ее совсем. Навсегда. Все мое тело вибрирует от чертовой ярости. Кожу обжигает огонь, и я практически задыхаюсь.
— Я разберусь с этим, — Ченс касается рукой груди Линкольна, и тот отступает.
— Выйди на улицу, — приказывает Линк Ченсу.
Я в последний раз смотрю на стоящую в море людей Элли, и понимаю, насколько она беззащитна. Никто здесь не защитит ее. Не так, как я.
— Пойдем, — рычит Ченс, и я позволяю ему вытащить меня из комнаты, через дом и двойные двери на крыльцо, прежде чем меня убьют. Если это случится, неизвестно, что они сделают с ней.
— Какого хрена, мужик? — тихо спрашивает он, обшаривая глазами территорию. — Ты что, хочешь все испортить?
Я достаю свой сотовый и перехожу к записи, увеличиваю громкость и протягиваю ему. Мое сердце бешено колотится в груди. Я начинаю мерять шагами пол, вцепившись руками в волосы. Я должен был догадаться в тот момент, когда понял, что Элли принимала наркотики. Это ее спасение. Ее способ справиться с неправильными для нее действиями.
— Блядь, — Ченс проводит рукой по волосам, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
Когда он слышит, что говорит ей Линк, его челюсть резко сжимается. Досмотрев запись до конца, Ченс возвращает мне телефон. Дрожащими руками я убираю его в карман. Ченс опускает руки.
— Прости, чувак…
Я бью его по лицу, отбрасывая назад.
— Господи, Син…
Я хватаю его за смокинг и притягиваю к себе, его грудь ударяется о мою.
— Если к ней еще раз хоть кто-то прикоснется, и я имею в виду, вообще кто угодно, и мне похуй, где мы находимся, и кто за нами наблюдает, он покойник.
