сильной поддержки. Мы обещаем помочь, если это будет необходимо.
Мне приходится отвернуться на мгновение, прежде чем я снова заплачу. Прикусив нижнюю губу, я смотрю на океан, сосредоточившись на волнах, разбивающихся о скалы, позволяя им убаюкать меня чувством спокойствия.
— У меня много проблем с Иланой Найт. Я пытаюсь узнать все, что возможно, чтобы понять почему, — наконец говорю я им, чувствуя себя в достаточной безопасности, чтобы быть честной с тем, что нам нужно, и когда я смотрю на Пита, его лицо краснеет от ярости, а Линда яростно хмурится.
— Эта сука, — выплевывает она, и я чуть не задыхаюсь от удивления, услышав ее вспышку, моя рука в шоке прижимается к груди.
— Это слишком банальное слово. Я говорю тебе это каждый раз, сладкая. Давай выпьем, а потом попробуем тебе все объяснить, — говорит Пит, и Линда удивленно поднимает бровь, прежде чем снова посмотреть на нас, пока он сортирует стаканы и чай со льдом, которые Линда ранее поставила на стол.
— Пит имеет в виду, что нам приходилось держать рот на замке обо всем по тем же причинам, которые ты упомянула — защита семьи. Но мы поддержим тебя. Если ты считаешь, что можешь разорвать порочный круг, мы расскажем вам все, что знаем.
Я благодарно киваю, принимая от Пита свой стакан чая со льдом. К счастью, от запаха меня не тошнит, но нам всем нужно еще немного собраться, потому что у меня такое чувство, что это все изменит.
Мне отчаянно хочется побежать к машине и схватить телефон, чтобы сообщить ребятам и Бетани о том, какими гостеприимными были мои бабушка с дедушкой до сих пор, но я не хочу разрушать чары, которыми мы все сейчас заворожены.
Сделав глубокий вдох, я смотрю на Линду и расслабляю плечи. — Все, что мы пока знаем, это то, что Илана неравнодушна ко мне, но не к Арчи. Наш папа мертв, наша биологическая мама умерла от рака, Ричард бесполезен, а мою маму, по-видимому, оберегает Рез, — рассказываю я, и они понимающе кивают, пока я продолжаю. — Кроме этого, Илана в последнее время стала немного сумасшедшей, но, думаю, то, что у меня отношения с Ксавье, не помогает, — добавляю я, чувствуя, что для меня важно быть честной с ними, если мы хотим того же взамен.
— Свое стервозное высокомерие Илана унаследовала от своих родителей, которые унаследовали это от своих, и так далее, — ворчит Пит, и я хмурюсь.
— Что это значит? — Спрашивает Арчи, опережая меня, и я киваю, соглашаясь с его вопросом.
— Это значит, что проклятый город называется Найт-Крик, потому что Найтам удалось совершить переворот. Вы знаете, как назывался этот город давным давно? — Спрашивает Пит, и мы в унисон качаем головами.
— Грэйди Гроув.
Два слова. Два маленьких незначительных слова, которые сразу обретают столько гребаного смысла, показывая движущий фактор Иланы и всех предков.
— Значит, Найты жаждали власти, — констатирую я, и Линда усмехается.
— Стремление к власти — это не передача мяча товарищу по команде, потому что вы хотите набрать победные очки. Жажда власти саботирует гонку, поэтому вы занимаете первое место. Последние полвека они контролировали, кто живет, а кто умирает. — Она прекращает свою тираду, чтобы сделать глоток, вероятно, пытаясь успокоиться, пока мы перевариваем ее слова.
Что. То. Актуально. Трахается.
— Так это продолжается уже давно? — Спрашиваю я, и Пит хмыкает в подтверждение.
— Но почему? — Спрашивает Арчи. Он проводит рукой по лицу, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
— Для контроля. Грейди управляли городом, честно, как мне сказали, даже если я, возможно, немного предвзят. В семидесятые прапрабабушка Иланы решила, что ей надоело играть по правилам всех остальных. В ратуше написано, что первенец каждой семьи-основателя может изменить то, за что они хотят быть признанными, и если более чем одна семья согласится сменить или изменить поле своей семьи, может быть проведено голосование, и изменения могут быть внесены.
Насколько отсталый этот чертов город? Я в полном замешательстве.
— Извини, ты не мог бы немного потише для меня? — Спрашиваю я, прижимая кончики пальцев к вискам, когда Линда сочувственно улыбается мне.
— В принципе, перворожденные Найты, такие как Ксавьер, могут захотеть, чтобы пляж получил их имя, но Фримонтам придется согласиться на изменение, — объясняет Пит, и я киваю, щурясь, пытаясь остановить надвигающуюся головную боль от этого непонятного дерьма.
— Хорошо.
— Итак, как я уже упоминал, еще в семидесятых Найты решили, что хотят, чтобы город назвали в их честь. Грейди отказались от обмена, но Найты отказались отступать, оказывая давление и ставя Грейди в трудное положение. Мне никогда не сообщали подробностей, но это не имело значения. Они боролись всем, что у них было, пока мой отец не погиб, — удается выговорить Питу, его руки сжимаются на столе, а у меня от удивления открывается рот. — Затем они ворвались внутрь, настаивая на подзаконных актах, чтобы силой заставить семью Грейди подчиниться.
Это все шутка?
Я бросаю взгляд на Арчи, который сидит в таком же шоке, как и я, но боль, исходящая от Пита, неоспорима.
— Значит, Иден старшая? — Спрашивает Арчи, складывая два и два быстрее меня, и Линда вздыхает.
— Да. Всего две минуты, Иден, и этот маленький сопливый мешочек принял бы на себя основную тяжесть всего, — бормочет она, и я крепче сжимаю руку Арчи. Я бы никогда не позволила этому случиться.
Если бы все было наоборот, мы бы до сих пор сидели здесь бок о бок, поддерживая друг друга.
— Итак, Илана хочет угрожать мне и причинить вред, а потом что? Запугать меня, чтобы я подчинилась, или заставить покинуть Найт-Крик? Заставит меня согласиться на любые условия, которые она потребует, или я тоже умру? — Я размышляю, мое сердце сильно бьется в груди, когда осознаю, насколько это серьезно.
— Дело в том, что мы спокойная, уравновешенная, счастливая семья. Мы всегда такими были. Мы не хотели власти, мы просто хотели наследия и традиций. Но все это было потеряно, потому что Найты желали большего, чем то, что на самом деле принадлежало им, — объясняет Пит, и мое сердце обливается кровью за него. Он уже потерял из-за этого стольких родных. Своего отца, своего сына.
— Почему мы еще не знаем об этом? — Спрашиваю я, сбитая с толку, почему никто не сказал нам об этом раньше.
— Потому что вы, ребята, недостаточно взрослые. Документы на титулы семьи основателей передаются, когда тебе исполняется двадцать восемь, и тогда ты можешь принимать любое решение, какое тебе заблагорассудится, — отвечает Линда, наливая себе еще выпить.
Я чувствую себя морально истощенной
