Ей необходимо было начать делать зарядку, приводить себя в порядок. На прошлой неделе она нашла диск Джейн Фонды, гимнастический купальник и гетры. Теперь оставалось только нажать на кнопку и начать тренировку.
— И этот день настанет сегодня, — вслух сказала Кейти, относя дочурку обратно в кроватку и укутывая ее бело-розовым мягким одеяльцем, подаренным Талли. Оно было таким потрясающе нежным, что Мара всегда выбирала именно его, когда ее укладывали спать, какие бы другие игрушки или одеяльца ни предлагала ей Кейт. Подарок Талли стал самым любимым. — Постарайся проспать до семи. Мамочке очень нужно это время.
Зевнув, Кейт вернулась в кровать и уютно свернулась калачиком под боком у мужа.
Джонни поцеловал ее в губы, помедлил от нее отрываться, словно хотел бы еще чего-то, но затем сонно пробормотал:
— Ты такая красивая.
Кейти открыла глаза и уставилась на него удивленным взглядом.
— Чувство вины — единственная причина говорить, что я красивая, в этот безрадостный час.
— Смеешься? С твоими перепадами настроения у меня последнее время все равно что три жены. Последнее, что мне нужно сейчас, это другая женщина.
— Но заняться сексом было бы неплохо.
— Сексом — да, неплохо. Забавно, что ты подняла этот вопрос.
— Забавно? Ха-ха, забавно. Забавно не помнить, когда мы последний раз занимались сексом?
— Забавно, потому что как раз в эти выходные тебе повезет.
— Хм, как это?
— Я уже обо всем договорился с твоей мамой. Она заберет Мару после дня рождения, а мы с тобой проведем романтическую ночь в Сиэтле.
— А что, если мне нечего надеть — на меня не налезет ни одна приличная вещь.
— Поверь, твоя нагота для меня не проблема. Можем никуда не ходить, закажем еду в номер. Хотя только ты считаешь, что поправилась. Примерь что-нибудь, думаю, ты будешь приятно удивлена.
— Неудивительно, что я так тебя люблю.
— Я — божество. В этом нет никаких сомнений.
Кейт, улыбнувшись, обняла и нежно поцеловала мужа.
Они только успели задремать, когда раздался телефонный звонок.
Кейт медленно села в постели и посмотрела на часы. Пять сорок семь.
При втором звонке она взяла трубку и сказала:
— Привет, Талли!
— Привет, Кейт, — раздался на другом конце провода голос подруги. — А как ты узнала, что это я?
— Догадалась. — Кейт потерла переносицу, чувствуя приближение головной боли. Рядом с ней Джонни пробормотал что-то про людей, которые никогда не смотрят на часы.
— Сегодня тот самый день, помнишь? Мой репортаж о резервистах, которых Буш призвал в действующую армию. Мой первый по-настоящему важный репортаж без дураков.
— О! Да.
— Голос у тебя не очень довольный, Кейти.
— Сейчас пять тридцать утра.
— А я думала, ты захочешь посмотреть передачу. Извини, что побеспокоила. Пока.
— Талли, подожди…
Но было уже поздно — из трубки послышались гудки.
Кейт тихо выругалась сквозь зубы и положила трубку на аппарат. В последнее время она все делает не так. У них с Талли теперь так мало общего, что и поговорить-то особо не о чем. Талли не хочет слушать бесконечные «мамочкины» истории, а Кейт с трудом терпит излияния на тему моя-жизнь-и-карьера-превосходны. Открытки и звонки из далеких экзотических мест даже стали ее раздражать.
— Талли покажут сегодня в программе «На рассвете», помнишь? — сказала Кейт мужу. — Она хотела нам напомнить.
Джонни отбросил одеяло, встал и включил телевизор. Сидя рядом, они сначала посмотрели репортаж о нарастании враждебности Ирака и ответе президента.
Затем на экране возникло лицо Талли. Она стояла перед каким-то обшарпанным бетонным зданием и говорила с симпатичным парнишкой с коротко стриженными рыжими волосами и веснушками. Парень выглядел так, словно еще вчера носил пластинку для зубов и школьную форму.
Талли тут же приковывала к себе внимание. Она выглядела подтянутой, профессиональной и очень красивой. Ей удалось укротить свои густые вьющиеся волосы, собрав их в аккуратный пучок. Косметики было ровно столько, чтобы подчеркнуть выразительность глаз.
— Вау! — прошептала Кейт.
И когда ее подруга успела так измениться? Перед ней была не Талли Харт, похожая на ураган, — дитя кокаиновых восьмидесятых. Теперь на экране была репортер Таллула Харт, красивая и профессиональная, как Диана Сойер.
— Да уж, — произнес Джонни. — Выглядит она потрясающе.
Они досмотрели репортаж до конца, затем Джонни поцеловал жену в щеку и отправился в ванную. Через несколько секунд послышался звук льющейся воды.
— Выглядит потрясающе, — пробормотала Кейт, протягивая руку к телефону.
Она набрала номер Талли. Ей ответила секретарь и сказала, что она может оставить сообщение.
Значит, Талли все-таки разозлилась.
— Скажите ей, что звонила Кейт Райан и просила передать, что репортаж был превосходен.
Талли, вероятно, стояла рядом с телефоном в своей дорогой дизайнерской юбке и блузке или рылась в стеганой модной сумке с логотипом известного бренда, глядя на огонек, мигающий на телефонном аппарате.
Кейт выбралась из постели и отправилась в ванную. Заснуть у нее уже не получится. Мара могла проснуться в любую минуту. В душевой кабине ее муж напевал вольную версию одной из старых песен «Роллинг Стоунз».
Она не хотела этого делать. Но невольно уперлась взглядом в зеркало. Пар застилал ее отражение, но не скрывал его вовсе.
Всклокоченные, слишком длинные волосы. Отросшие русые корни показывали, что она давно не делала мелирование. Мешки под глазами. А грудь такая, что ее хватило бы на двух женщин.
Неудивительно, что она старалась держаться подальше от отражающих поверхностей. Тяжело вздохнув, Кейт открыла тюбик с зубной пастой и стала чистить зубы. Она не успела выйти из ванной, как подала голос Мара. Выключив воду, Кейт открыла дверь. Разумеется, ее дочь уже орала.
Утро Кейти началось.
Наступил великий день. Теперь Кейт не понимала, с чего это она вдруг затеяла для своей маленькой дочери такой грандиозный праздник в честь дня рождения. Утром, после очередной бессонной ночи, она принялась за приготовления. Украсила розовый торт в стиле Барби, упаковала в красивую бумагу еще несколько подарков. В приступе очевидного безумия она пригласила на праздник всех детишек из класса «Мама и я», куда ходила с Марой, и двух своих подруг по студенческому общежитию, у которых были дети того же возраста. И разумеется, своих родителей. И даже Джонни отпросился сегодня с работы, чтобы принять участие в этом безумии. Когда все гости прибыли вовремя, с подарками в руках, у Кейт началась ужасная головная боль. Да еще Мара выбрала момент, чтобы снова начать плакать.
