Ее веселье, как видно, не очень-то нравилось Джейку, а ей было все равно. Когда они подъехали к магазину и он повел ее внутрь, она все еще усмехалась.
Берт и его ребята продолжали с большим интересом наблюдать за развитием событий. Их рыжая Кэтрин вышла из дому с одним мужчиной, а вернулась с другим. Однако они приняли это и весьма дружелюбно кивали Джейку. Тот уже достаточно успокоился, чтобы кивнуть им в ответ.
Затем Кэтрин бесконечно долго поднималась в лифте, стоя рядом с большим молчащим человеком, который все еще хмурился. Она впустила его в квартиру и, не сказав ни слова, забрала у него свои покупки. Снежок выглядел настороженно. Как и все на свете коты, он обладал обостренным пониманием происходящего, а в данный момент инстинкт безошибочно подсказывал ему, что надо до поры воздержаться от лишних движений. Понимая подоплеку поведения кота, Кэтрин развеселилась еще больше и, забрав у Джейка свои коробки и пакеты, которые свалила на кухонный стол, разразилась смехом.
Она все еще смеялась, когда Джейк подошел и повернул ее к себе. Он смотрел в ее смеющееся лицо, а потом охватил ее голову ладонями и страстно поцеловал. Она даже не поняла, злится ли он еще или уже нет, а была просто рада, и ее руки тотчас обвились вокруг его шеи.
Все это несколько озадачило Джейка, он немного отстранился и посмотрел на нее, затем одной рукой обнял за талию, а другой нежно погладил по голове.
– Вы маленькая нарушительница порядка, – прошелестел его шепот возле самого ее уха. – Вы перевернули всю мою так хорошо отлаженную и спланированную жизнь. Когда я впервые увидел вас, то подумал, что вы сумасшедшая. И был прав. Надо было повернуться и уйти, уехать в другую сторону, будто я вас и не видел.
– Почему же вы этого не сделали? – тихо спросила Кэтрин, взволновавшись от этих переговоров шепотом и от того, как его дыхание колышет прядку ее волос на виске.
– Время-то шло к вечеру, и я опасался за вас. Я и сейчас за вас опасаюсь. Это, кажется, стало моим постоянным состоянием.
– Я в безопасности, Джейк.
Кончиком языка она прикоснулась к его губам и ощутила всю сладость этой невесомой ласки. Он весь напрягся, будто ему передались ее ощущения, это невероятное наслаждение, достигнутое слабым прикосновением.
– Нет, вы не правы. В обществе этого придурка вы не были в безопасности. Да и в данный момент говорить о вашей безопасности не приходится.
Последовал еще один поцелуй, и каждый из них чувствовал, что теряет голову от удовольствия и восхищения происходящим. Необходимость говорить иссякла. Она прижалась к нему, пылко обняв его, а он нежно ласкал ее тело. Ох, какая она хрупкая и совершенная! Руки его двигались медленно-медленно, пробуя и изучая, а губы пили сладостный мед поцелуя. Это было то, чего она хотела. То, чего хотел он…
Когда он коснулся ее грудей, Кэтрин издала тихий стон, и он поднял ее на руки, чувствуя, что больше не способен справляться со все нарастающим желанием плоти. Она была такая воздушно-легкая, почти нереальная, она опять стала нимфой. Неся ее в сторону спальни, он прикоснулся губами к ее шее и пообещал себе провести с ней всего минуту, крошечную минутку, чтобы насладиться ее полным подчинением, а потом уйти. Он чувствовал, что все в ней стремится к нему, и был не в силах остановиться. Хотя остановиться, конечно, необходимо. Но эти почти неслышные стоны, что доносились до его слуха…
Никто еще не реагировал на него так, даже во время соитий, и эта ее возбужденная, ставящая в тупик уступчивость как ничто другое говорила о ее нетронутости. Мысль об этом еще больше возбудила его, воспламенив кровь, и он опустил ее на кровать и сам опустился рядом, крепко ее обняв.
– Вы должны опасаться меня, – сдавленно предостерег Джейк.
Кэтрин глядела ему в глаза, и ее глаза горели, как два чистой воды изумруда.
– Знаю, – прошептала она, – но не могу отвергнуть вашу нежность. Да и не верю я ничему плохому о вас. Стоит мне подумать о вашей истории, как мое сознание тотчас оказывается на вашей стороне, и с этим я ничего не могу поделать.
Он как-то странно смотрел на нее, его темные глаза мерцали над ней, полузакрытые и загадочные. Прижал ее к себе, потом отстранился, отбросил назад ее волосы. Его взгляд блуждал по ее чистому лицу, по красивым губам и стройной хрупкости ее тела. Потом он заговорил, и его голос звучал непривычно тепло и проникновенно.
– Кэтрин, знаете ли вы, что душой и телом принадлежите Пенгаррону? Любое другое место вам не годится. Вы рыжеволосая нимфа, вышедшая из лесу, в котором стоит дом, нуждающийся в вас. Никто другой не сможет вернуть его к жизни.
Его губы вновь прикоснулись к ней нежно и сильно, и, пока он целовал ее, Кэтрин была несколько напряжена, а когда начал медленно и властно ласкать ее тело, вздохнула и расслабилась. Возникло неизведанное еще ею чувство, что она ожидала этого мужчину всю жизнь. Когда она с Джейком, ничего плохого случиться с ней не может.
А он целовал ее шею, плечи и постепенно дошел до грудей, прикосновениями губ обрисовывая их плавные контуры. Это было какое-то волшебство, Кэтрин таяла от наслаждения, позволяя ему делать нее, что он хочет, доверясь ему, как никогда прежде никому не доверялась.
Вдруг он замер, и она, прильнув к нему, нетерпеливо просила продолжения, но не словами, а тихим, дрожащим стоном.
– Я должен остановиться, – неровно дыша, сказал Джейк.
– Почему? О, пожалуйста, нет… – Кэтрин еле слышно всхлипнула, а он громко простонал и припал горячим ртом к ее груди, увлажнив языком тонкую ткань. Затем поднял голову, посмотрел на нее и медленно, одну за другой, начал расстегивать пуговки ее блузки.
Прохладный воздух коснулся ее кожи, и она увидела глаза Джейка, сосредоточенные на работе пальцев, его дыхание стало тяжелым и глубоким, глаза были полуприкрыты. Обнажив наконец грудь, он вздохнул и стал целовать ее, нежно касаясь языком розового напряженного соска. Ему показалось, что он ощущает сам вкус жизни, и громкий стон исторгла его гортань.
Странное ощущение полета… Теперь Кэтрин находилась где-то на краю света. Она пылко прильнула к Джейку, руки, до того бессильно лежавшие вдоль тела, теперь обнимали его, пальцы жадно ощупывали живой рельеф мужской спины, мощные плечи, а потом вошли в жесткую густоту его черных волос.
– Джейк! – простонала она. – Джейк!
– Тсс… Я знаю, – шепнул тот и сильнее прижался к ней.
Он хотел ее, желание почти лишало его рассудка. Но какой-то частью своего сознания помнил, что сейчас не время и не место.
Лаская ее, он подвергал себя пытке, но не мог остановиться. Каждый ее ответ на его прикосновения – движением, стоном – говорил ему, что она хочет отдаться ему.
