– Кто бы мне сказал, что я, как школьник, буду целоваться в подъезде, на каждой ступеньке. Ладно, ты – девчонка совсем, но мне-то тридцать четыре! Что ты со мной сделала?
– Ничего. Это ты меня током бил.
– А я думал, что ты…
– Федя…
– Что? Настя, что?
– Ключ возьми. Дверь открой.
Он и не заметил, как они оказались перед ее квартирой.
Уже в коридоре он вопросительно посмотрел ей в глаза, боясь спугнуть то ощущение красоты, чистоты и бесконечной нежности, которое плескалось у него в груди. Настя едва заметно качнула головой из стороны в сторону – нет, не время еще.
Федор выдохнул. Это хорошо. Он не готов был снова потерять маленький светящийся огонек.
– Можно я останусь у тебя? В другой комнате, хоть на кухне? Не хочу уходить.
– Можно.
Глава 26.
Яна думала, что Мартину совсем плохо, и он еле-еле сможет передвигаться. Оказывается, нет, он вполне нормально шел по коридору к административному выходу. Куртка была наброшена на плечи. Они вышли на улицу, и Яна, получившая ключи от «танка», смела пиликнула сигнализацией.
– Мартин, должна тебя предупредить… Мама не любит со мной ездить. А я очень люблю ее возить!
– Ты очень издалека решила начать? Хочешь сказать, что ты гонщик, и поэтому мама боится с тобой ездить? Так?
– Ага! – с восторгом глядя на большую машину. – Ух, ты! Папе потом расскажу, что я танк водила!
Она посмотрела на Мартина и добавила многозначительно:
– Или ты сам расскажешь. Под впечатлением.
– Знаешь, как-то не хочется, оставшись в живых после боя с Носорогом, закончить свои дни в собственной машине…
– Не бойся! Я аккуратно поведу.
Мартин осторожно уселся в салон. Яна подождала, пока он разместится, потом закрыла его дверь. Обошла машину, сняла пальто и кинула его на заднее сиденье. Открыла дверцу со стороны водителя…
Мартин наблюдал, какая коварная улыбка расцветает на ее губах. Мало того, она еще сделала жест кулачкам, подтягивая локоть к себе: «Yes!»
– Ну, все! Прощай, молодость! Я так и не успел увидеть родного отца.
– Не волнуйся, я не больно нас довезу. Здесь коробка «автомат» или «механика»?
– «Автомат».
– Плохо, – Мартин закатил глаза. – Я к механике привыкла.
– Хватит меня пугать. Поехали уже. А то адреналин и так надо куда-то деть…
Он многозначительно посмотрел на Янку.
– Так ты же… травмирован, – изумилась она, усаживаясь на водительское место.
– Мы найдем, как решить этот вопрос.
– Дааа? Ну, тогда пристегнули ремни безопасности и полетели!
– Хватит смешить, у меня ребра болят!
Яна помогла ему с ремнем, намеренно касаясь паха, ног… Мартин смотрел из-под бровей на ее заигрывания и ухмылялся: «Ну-ну, сейчас поедем… А потом приедем…»
– Так. Тут две педальки?
Она подтянула платье повыше, оголяя колени и заглядывая вниз.
– Янка-обезьянка вернулась? – миролюбиво спросил Мартин.
– Угу. Все! Рванули!..
И действительно – рванули.
Яна, конечно, просто пугала Мартина. Она вполне быстро освоилась с вождением «танка», и ей это нравилось.
– А почему ты маму любишь возить, но она не любит с тобой ездить?
– Она доверяет только папе, а меня все еще считает ребенком. Поэтому, когда я за рулем, она сразу говорит ему, чтобы он держал «ручник» на всякий случай, и потом молчит всю дорогу. И это – наслаждение! Меня не воспитывают, не спрашивают, не наседают! Мы с папой посмеиваемся над мамой-трусихой.
– Понятно.
Яна отвлеклась от разговора, смотря на светофор, и вдруг почувствовала теплую руку на своем бедре. Медленно поворачивая голову к Мартину, она спросила:
– Не боишься, что врежемся куда-нибудь?
– Не боюсь. Поехали.
Сзади послышались гудки других авто, поторапливающих Янку. Она тронула машину с места, рука поползла выше.
– Мартин, ты что делаешь? – сквозь частое дыхание спросила Яна.
– Трогаю тебя. Я соскучился. Не думаешь же ты, что сегодняшняя встреча в серверной успокоила меня?
– Нет?
– Точно нет.
Его рука почти доползла до своей цели… и остановилась. Пальцы чуть сжали ногу, Янка попыталась свести ноги… А толку?
– Пользуешься ситуацией?
– Еще не пользуюсь, но очень хочу…
Через несколько минут Яна парковала машину на подземной стоянке. Она посмотрела оценивающе на явно не здоровый вид Мартина и покачала головой.
– Сейчас мы придем домой, я поцелую все твои болячки, и утром все пройдет.
– Все болячки?
– Да.
– Эх… Оказывается можно пожалеть, что не получил по…
Он смотрел, как ее щеки медленно покрывает румянец. Мартин начал смеяться, но тут же охнул и поморщился.
– Вот! – торжествующе сказала Янка, вылезая из машины. – А не будешь надо мной подшучивать!
Она надела пальто, которое достала из машины, и подошла к дверце Мартина.
– Выходи, насмешник.
Он осторожно повернулся и потихоньку вылез из салона. Яна вопросительно смотрела на него, но ничего не спрашивала.
– Трещина в ребрах, скорее всего. Так сказал док. В лучшем случае, сильный ушиб. Завтра с утра на рентген надо ехать.
Она подошла близко к нему. В полутемном помещении стоянки его глаза казались черными, они затягивали, как омут.
– Я люблю тебя, мой Орка.
Она встала на носочки и поцеловала его в уголок губ. Мартин тут же поймал ее и прижал к себе, стараясь не морщиться. Все тело болело, как будто его каток переехал. Но Яне этого нельзя показывать.
– Ты моя. Никогда во мне не сомневайся. Люблю тебя…
Медленный подъем по лестнице, просто медленный подъем.
Яна вспомнила слова Марата о том, что его брат обладает нечеловеческой выдержкой – он ни разу не подал виду, что ему больно.
Как только в коридоре включили свет, навстречу выскочил кот, но, видимо, почуяв запахи медикаментов, тут же умчался и «забаррикадировался» у себя в домике.
– Все-таки умный у нас зверь – смылся, чтобы не помогать, – пошутил сквозь зубы Мартин.
Раздеваясь, он чуть дернул плечом, чтобы куртка сама соскользнула на пол. Попытался наклониться, но Янка опередила: она быстро подхватила одежду, отнесла в гардеробную, оставив и свое пальто, и вернулась.
– Я же меньше тебя ростом, мне удобнее наклоняться. Да?
– Ну, точно, хитрюшка маленькая… Яна, возьми в шкафу покрывало, кинь на диванные подушки – отдохну немного. Не хочу испачкать их.
Она сделала, как он сказал. Мартин подошел к дивану и обернулся к Яне. Взгляд притягивал, как магнит. Она двигалась медленно, шаг за шагом приближаясь к нему, не отводя глаз. Совсем близко его смугло-красная кожа, покрытая синяками и ссадинами. Но Яну это не остановило: она прижалась губами к его губам, встав на цыпочки.
– Я же сказала, что вылечу тебя…
– А я думал, ты забыла про свои обещания.
Он расстегнул клипсу, удерживающую перевязку.
– Не хочу в этом…
Яна размотала его, освобождая тело от бинтов.
Она казалась совсем маленькой и худенькой в этом светлом платьице, но вызывала в Мартине такое желание, что справиться с ним сейчас он не мог, несмотря на свои травмы.
– Лечи меня…
Янка взялась за края его спортивных брюк и потянула их вниз, обнажая его полностью. Потом обошла со спины: бордово-синие узоры уже проступали на теле. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, как пострадал ее любимый человек. Целовать можно было все, живого места все равно не осталось.
Нежно прижимаясь губами к его спине, руками едва касаясь плеч, Яна начала свое тихое признание в любви Мартину.
Он задышал чуть чаще, но не мешал ей и себе получать удовольствие от невинных ласк. Яна встала перед ним, выбирая глазами место, откуда начать «лечение». Потом придвинулась ближе, поцеловала его там, где сердце. Лизнула кожу, пахнущую после душа каким-то морским ароматом. И сама же застонала от такой близости.
