— Я разве вмешиваюсь? — девушка развела руки в стороны. — Я живу, Егор. Посещаю школу, занятия в Академии.
— Нет, — возразил Егор. — Ты существуешь, а не живёшь. Закрылась ото всех и упиваешься своей душевной болью.
«Как хорошо он меня знает!», — с сожалением подумала Ангелина. Знает и смог предать. Почему?
— Не надо было? — выгнув бровь, спросила Геля. — Нужно было страдать громко, да? Рыдать, кричать и обвинять отца, выставляя чувства напоказ, да?
— Гелечка, — Егор поднялся со стула и присел на кровать, — пожалуйста, не надо защищаться от меня. Я не нападаю. Я же вижу, как тебе плохо. Поплачь, выговорись, но не держи всё в себе. Ты похудела, выглядишь измученной.
— И кому мне плакаться? — дерзко спросила Ангелина, игнорируя остальные слова Агора. — Тебе?
— Хотя бы мне, — Егор сжал холодные пальцы девушки. — Я всегда тебя выслушаю, поддержу.
— Не хочу, — равнодушно отозвалась девушка и убрала свои руки.
— Почему? Я для тебя стал чужим? — поразился Егор.
ЧТО он сделал, чтобы вызвать такие чувства у Гели?
— Приз в студию! — Насмешливо воскликнула Ангелина, пародируя реплику ведущего известной программы. — Ты угадал!
— Чем я это заслужил? По-моему, я никогда тебя не обманывал, был твоим другом. — С обидой спросил Спиридонов.
Ангелина смотрела на Егора, и поражалась его выдержке: каков артист, а? В глазах обида, упрёк. Он что правда ничего не понимает?
— Ты мужчина. — Спокойно сказала Геля.
— Раньше тебе это не мешало, — в голосе Егора было недоумение.
— А теперь мешает, я вам не верю. — Пояснила Ангелина. Пусть лучше думает так, чем она расскажет всё, что её беспокоит.
— Я не такой как твой отец! — Воскликнул Егор, поняв, что Ангелина обозлилась на весь мужской пол.
«Ой-ой-ой, как эмоционально!», — хмыкнула про себя Геля. «Того и гляди, сам поверит в свои слова», — качала головой девушка.
— Ты похож на него больше, чем тебе кажется. — Бросила Ангелина.
Спиридонов оскорбился:
— Нет, ты ошибаешься, я совсем другой.
Девушка оттолкнула Егора и встала с кровати:
— Ладно, мне задали много уроков.
— Ты выгоняешь меня? — удивился Спиридонов.
— Да. — Геля указала Егору на дверь. — Всего хорошего.
— Мы ещё не закончили, Геля. — Егор остановился рядом с девушкой, которая подняв голову, изучала лицо молодого человека. Она снова упрямилась, закрылась от него, и говорить сейчас не имело смысла. Геля его не услышит.
— Я всё тебе сказала. Прощай.
Егор крепко поцеловал застывшую в его объятиях девушку, так и не ответившую на его поцелуй и ушёл, сказав на прощание:
— Я ещё вернусь.
Ангелина после ухода Егора упала на кровать, уткнулась лицом в подушку и расплакалась. Она так устала от напряжения, пока говорила с Егором. Ей хотелось ударить Егора, схватить его за пиджак и трясти, пытаясь добиться ответа: что связывает его с Анной. И в тоже время ей хотелось быть в его объятиях, где раньше было хорошо и спокойно.
Может, если бы Геля решилась на разговор об Анне, и Егор честно и без утайки рассказал о том, что их связывает, она могла бы и поверить. Но это было бы возможно при одном простом условии — если бы эта девушка была другая, не Анна, которую Геля ненавидела всей душой. Анна Бровкина — эта мерзкая и тупая блондинка, которая спит с отцом Гели. И имеет какие-то отношения с Егором. Хорошо устроилась, дрянь! Сорвать бы с неё маску, обнажив уродливую сущность. Вот только как? Отец не станет слушать, вон как взвился, стоило ей как-то задеть эту мерзкую секретаршу. И с Егором говорить бесполезно, он тоже её защищает.
Показать фотографии Егора с Бровкиной Геле даже в голову не пришло. Устала от всех них. И этот калейдоскоп раздражающих лиц Анна — Егор — отец, Анна — Егор — отец, хотелось навсегда вычеркнуть из своей жизни.
Девушка оплакивала отношения с Егором, распад семьи. Ей казалось, что жизнь закончилась, что дальше впереди их с матерью ждёт что-то ужасное. И интуиция её не обманула, всё так и вышло.
Спокойствие, которого так хотела Лиана — продлилось недолго. Виктор сорвался, что было вполне ожидаемо. Через две недели после того, как Ангелина застала его с Анной, жена вновь завела разговор о том, что отношения мужа и дочери изменились. Набутов не стал сдерживать эмоции.
— Послушай, мы с тобой уже говорили об этом. Помнишь, чем это закончилось? Я не хочу, чтобы тебе вновь стало хуже, и пришлось бы вызывать «скорую помощь». Меня достали разговоры на эту тему. Пойми это раз и навсегда. Не лезь ко мне, не трогай, я уже ни видеть тебя, ни слышать не могу.
Лиана побелела от слов мужа, от Виктора исходила волна ненависти и гнева. Она ощущала их всей кожей и никак не могла понять: ЧЕМ она это всё заслужила? Какими действиями, поступками, или может быть словами?
— Витя, чем я тебя достала? Мы почти не разговариваем, видимся рано утром или поздно вечером. Живём с тобой, как соседи.
— Хватит смотреть на меня своими коровьими глазами! — Заорал Виктор, взбешённый несчастным видом жены. Заколебала она его, сейчас всё выскажет, и плевать на состояние Лианы, хотя пять минут назад он был готов избежать конфликта. Но нет, этой дуре вечно нужно во всём разобраться! Пусть теперь расхлёбывает последствия!
— Зачем ты так со мной, Витя? Чем я это заслужила? — сердце Лианы кольнуло, боль от слов мужа не проходила. Ей не хотелось верить, что Виктор испытывает теперь только такие чувства к жене. Ну что она сделала? ЧТО???
Набутов с презрением бросил, окидывая взглядом застывшую фигуру жены:
— Ты всегда была дурой, не видящей ничего дальше своего носа. Как же ты меня бесишь!!
Лиане хотелось, чтобы всё сказанное сейчас мужем было не наяву. Этого не может быть на самом деле, просто невероятно. Муж обзывает её, повышает голос и в глазах его пустота. Будто он смотрит на жену и не видит её, а вместо Лианы здесь стоит человек, вызывающий у Виктора отвращение. Как можно жить дальше, когда твой любимый муж говорит, что ты его достала, бесишь и вообще ты дура? Он не уважает её совершенно, о какой любви вообще может идти речь? Нет ничего и, похоже, уже давно. Что она сделала не так? Лиана искренне не понимала, где упустила момент, который привёл к тому, что у них с мужем в итоге и получилось.
— Витя, — тихим голосом начала Лиана свою речь. Смысла кричать не было, да и сил на это не осталось. В груди болело, горло перехватывало и казалось, что не хватит сил договорить. — Что случилось? Почему ты стал ко мне так относиться?
