примостилась с краю.
Денис не наглел, не распускал руки, хотя хотел этого больше всего. Он просто оглаживал её плечи, мечтая прижаться кожа к коже, и задумчиво улыбался. Пока она была рядом, не хотел вспоминать о недавнем разговоре с отцом, гнал подальше мысли о мести и старался не думать об Антона. Для него стали важны другие ориентиры. Жизнь неожиданно совершила скачок совсем в другом направлении. Теперь уже в нужном, он был уверен.
Как только обнял её, положив тяжелую руку на талию — сразу понял, чего не хватало всё это время — её не хватало. Запаха её, мягкости тела, трепета пушистых ресниц у шеи, теплого дыхания на ключице. И похрен, что действие обезболивающего исчерпало себя ещё десять минут назад. Лежал бы так всю жизнь.
— Отвлеки меня, — попросил хрипло, зарывшись лицом в ароматные волосы.
— Не поняла? — Ксюша захотела подняться на локте, но Денис надавил на плечо, удерживая в прежнем положении.
— Что ж тут непонятного, — поцеловал её висок, царапнув подбородком нежную кожу. — Хочу я тебя до бешенства. Как увидел впервые, так и мучаюсь.
Девушка довольно рассмеялась.
— Ммм, ясно. А в пиццерии, главное, сидел такой сосредоточенный. Ай-яй-яййй.
— А кто сказал, что это началось с пиццерии? Я тебя заприметил ещё до этого.
Она всё же приподнялась, опираясь на локоть, и заглянула в смеющиеся глаза.
— Когда? Ну, Денис, скажи-и-и. Мне интересно.
Денис улыбнулся, вспомнив 31 августа.
— Не скажу. Секрет. Блин, Ксюх, даю тебе второй шанс. За первым отвлечь не получилось. Наоборот, ещё больше захотелось.
И в подтверждение своих слов поцеловал, скользнул рукой вдоль спины, опускаясь на ягодицы. Его желание проявлялось не только в болезненно-пульсирующем стояке, но и в жадности губ, нетерпеливости движений, учащенном сердцебиении.
Тоже самое происходило и с ней. До одури хотелось отдаться, раствориться в нем и дать понять, насколько глубоко он засел в её сердце.
Денис вжался в неё пахом, надавив на живот эрекцией, от которой по всему тело разлилось не тепло, нет, а самый настоящий пожар. Застонала в его губы, приняв в себя бойкий язык. Вот она, страсть. В нем и в ней. В сплетении языков, в суматошных, нетерпеливых движениях, порой осторожных, порой поспешных, рваных, болезненных. И до этого хотел её безумно, а сейчас и подавно.
То, что в любой момент могли войти — только подогревало адреналин, подталкивало действовать буквально на примитивном уровне.
«Стоп!!! Ещё не хватало трахнуть девушку на больничной койке, как в самой дешевой порнухе».
— Ксюш, — с колоссальным трудом оторвался от желанных губ, заметив её растерянность, — давай сбавим обороты. Я, конечно, не против секса в больнице, и понимаю, что сам виноват, но… бл*дь, сюда и правда могут войти без предупреждения.
Ксюша покраснела. Браво, Аврахова, что тут ещё скажешь. Набросилась на больного человека, просто зашибись.
Денис взял её руку и накрыл вздыбленный член. Его мощь весьма ощутимо проступала через ткань спортивных штанов.
— Чувствуешь?
Она кивнула, не в силах сказать хоть слово. От столь открытой демонстрации желания вспотели ладошки, но руку не одернула, а наоборот, с особым удовольствием сжала твердую плоть. Денис не то, что вздрогнул — конвульсивно дернулся, и тут же сдавлено застонал.
— Прости, прости, — шарахнулась в сторону, чуть не упав с койки. Черт, им точно стоит остановиться.
Денис откинулся на подушку, сцепив зубы. Да-а-а, возможности своего организма он явно преувеличил. Видел бы его сейчас Пашковский. Таких бы лещей отвесил, мама не горюй.
— Забей, — вздохнул, справившись с болезненной волной. — И сегодня, как говорится, не судьба.
Ксюша пересела на стул, подальше от греха и резко подскочила: в приоткрытую дверь заглянула медсестра, напомнив, что скоро придет травматолог.
— Денис, — замялась, избегая смотреть в глаза. Пора уходить. И не куда-нибудь, а к одному завравшемуся ничтожеству. — Я сама поговорю с Антоном.
— Оксана!!
— Что? Это мое решение. Не лишай меня этого права. Я же не вмешиваюсь в твои дела с Крутоголовым, и ты в мои не вмешивайся.
— Охренеть компромисс. А может, — холодно усмехнулся, нервно дернув небритой щекой, — тебе жаль его? Боишься, что навешаю мандюлей, м?
— Ты в сосну врезался? Я говорю, что сама решу свои проблемы, какая нафиг, жалость? Драчун, блин. Сначала сними бинты, а потом уже будешь кулаками махать.
— Вот так ты веришь в меня? Ну, спасибо.
Ксюша протяжно застонала, прикрыв руками лицо. Ну, что за упёртый баран.
— А как на счёт Милы? — только сейчас дошло, что есть и вторая сторона медали.
— А что с ней? Мы расстались ещё две недели назад.
— Круто. Поздравляю.
Денис сжал кулаки, частично понимая, что девушка права. Антон ведь не остановится, пока не поговорит с ней лично. А Денис не сможет не отходить от неё целыми днями. Может, действительно стоит утихомирить ревность с замашками собственника и позволить ей самой послать придурка куда подальше. Как не крути, а он там реально лишний.
— Ладно, так и быть, поговоришь сама, — согласился с неохотой, заметив, как открылась дверь, пропуская травматолога. — Только, Ксюх, обязательно потом позвони. Не толкай меня на необдуманные поступки.
— А ты сначала телефон включи.
— Включу, не переживай.
***
Осталась самая малость — подловить Антона. На остановке включила гаджет и ужаснулась обилию неотвеченных звонков. Больше всех отличился, конечно же, Антон. А то, целых три часа не была на связи. Непорядок.
Прежде чем позвонить ему, посидела несколько минут на лавочке, пытаясь успокоиться. Если раньше не знала, как это всё произойдет, не решалась целенаправленно обидеть полюбившего её человека, то теперь корила себя за слабодушие.
Антон долго не отвечал, а когда всё-таки соизволил, был не в настроении. Странный. Сам же до этого наяривал, а теперь не в духе.
— Нам надо поговорить, Антон. И как можно скорее.
— На счёт чего?
— На счёт нас.
— Я сейчас занят. Давай чуть позже.
— Антон, ты не глупый парень и, наверное, понимаешь, о чем я хочу поговорить?
