детишек, — озвучиваю, а сам до конца поверить не могу. — Сто процентов моя женщина, — кайфую от осознания этого.
Падаю вместе с ней на кровать. Вжимаю идеальное тело в матрас. И мы возвращаемся к тому, с чего начали это утро. Лучшее утро в моей жизни, чтоб меня!
Телефон Агаты призывно пиликает, и я дотягиваюсь до него первым. Машинально жму иконку входящего сообщения. Не забываю при этом покрывать раскрасневшееся лицо моей женщины поцелуями.
Но отрываюсь от нее, когда разворачиваю новое письмо на весь экран.
— Что там? — чмокает меня в щеку, пытается повернуться, чтобы в телефон заглянуть. Но я держу его высоко на ее головой. — Результат Лоркиного Алешки? — догадывается. Отвечаю кратким кивком.
И улыбка мигом слетает с ее лица. А я хочу, чтобы моя Агата продолжала сиять. Такой радостной, как в последние минуты, я еще никогда ее не видел. Абсолютное счастье, чистое, осязаемое. Как его разрушить? И повторить предательство урода Макара? Пусть и ненамеренно. Обидеть ее, разбить, сломать опять?
Мать вашу, да за что?!
— Отрицательный, — нагло лгу, испепеляя взглядом проклятые 99,9 %…
На следующий день
Адам
— Мы на месте, Адам Альбертович, — рапортует представитель Минздрава, который такими темпами скоро родным мне станет. Слишком часто я к нему обращаюсь.
Хотя родственников мне на белом свете и так хватает…
Присев на капот спорткара, испепеляю взглядом дом Ларисы. Около получаса простоял под ее воротами. Слабак малодушный. Размышлял о том проклятом письме и никак не мог принять правильное решение. Потому что нет его. При любом раскладе хрень получается!
Так что звонок из поликлиники стал для меня своеобразной отдушиной. И отсрочил час Икс.
— Приступайте, — рычу с больным наслаждением. Волна мести поднимается в груди и разбивается о ребра. Стихия бушует внутри, а мысли заняты Агатой.
— Проверку проводить… как в прошлый раз? — уточняет шепотом.
— О не-ет! — тяну, вспоминая спектакль в клинике Бересневой. Но если чертовку и ее мать я бы не тронул всерьез, то сейчас случай иной… — Проводите по полной. Даже более того. Можете еще и от себя что-нибудь добавить. Бонусом, — злюсь, а перед глазами всплывает заплаканное лицо Агаты. — Этот Макар… Яковлевич, — выплевываю ядовито, — должен лишиться права заниматься врачебной деятельностью.
А лучше — свалить на хрен из страны. Чтобы даже случайно не пересекся с моей Агатой.
— Мы тогда подумаем, кого назначить исполняющим обязанности, — растерянно хмыкает проверяющий.
— В этом плане решать исключительно вам. Убежден, вы сделаете правильный выбор, исходя из собственного опыта и профессионализма, — лицемерю и усыпляю бдительность, чтобы следом навязать свое мнение: — Однако вы присмотритесь к доктору…
Прерываюсь. Потому что не помню, как звали лечащего врача Васены. Твою же мать! Проклятие с этими именами!
— Одну минуту…
Лихорадочно запускаю мобильный интернет, открываю сайт больницы, ищу врача по фотографиям. Благо, лица я хорошо запоминаю. И узнаю приятную женщину сразу.
— Дарья Дмитриевна, — читаю надпись под фото.
Представляю рожу подонка Макара, когда его высокий пост займет рядовой врач. Без связей, денег и влияния. Ведь именно так все будет выглядеть со стороны, а я останусь в тени. Ради Агаты сохраню инкогнито.
Я бы хотел находиться сейчас там, в поликлинике, и лично контролировать процесс его казни, но… Боюсь, если кто-то из медперсонала узнает меня и передаст чертовке, то мне придется долго с ней объясняться. А я и так много дров наломал за время нашего знакомства. Теперь планирую реабилитироваться.
Вот только внезапный сын на стороне смешал все карты. И душу вытряс. Что же делать с тобой, малыш?
— Принято, — отзывается проверяющий. — Мы предварительно изучили документы, там есть, за что зацепиться, — добавляет многообещающе.
Кивнув удовлетворенно, я прощаюсь и отключаю телефон.
— Черт, — отталкиваюсь от спорткара.
Сегодня я на нем, потому что планирую действовать быстро и успеть все. До вечера.
Я приглашен на ужин, где мне предстоит заново «познакомиться» с родителями Агаты. Хотя я бы с радостью пропустил этот этап сближения. Уверен, они меня не примут.
Да что за день хреновый!
Но будем решать проблемы по мере их поступления. И на очереди — самая глобальная.
— Что же, Лариса, — повторяю имя, пока из головы не вылетело, как обычно. И вдавливаю кнопку звонка. Подумав, стучу в ворота. Быстрее, мать вашу! — Поговорим…
Я не собираюсь с порога выкладывать ей всю правду. Да и вообще не буду упоминать о результате теста ДНК. Ведь Лора обязательно проболтается Агате, и та меня не простит. А я не хочу терять мою женщину из-за ошибки молодости.
Какая же идиотская ситуация! Я ведь даже не спал с этой Ларисой. Не изменял Агате. А ребенка внебрачного заимел. Точно наказание свыше за все мои грехи.
Барабаню по воротам яростнее. Лора не могла бы шевелиться активнее? У меня судьба, между прочим, решается в эти минуты.
— Господи, только бы это все оказалось ошибкой, — бубню, устало уперевшись лбом в металл и не заботясь о том, как выгляжу со стороны. Я разбит. — Клянусь, больше ни налево, ни направо, никуда, черт возьми! Кроме моих тройняшек и Агаты, никто больше не нужен, — обещаю абсолютно искренне.
К семье своей хочу. Но опять мне надо ее заслужить.
Мой план на сегодня прост и неоригинален: захожу к Ларисе на чай, беру у Алешки материал и еще раз делаю анализ ДНК.
Если придет отрицательный, прикажу расформировать на хрен пол-лаборатории. За халатность!
Если положительный… Вообще поубиваю там всех. От отчаяния.
В случае, если Алешка действительно мой кровный наследник, я не брошу его. Буду помогать на расстоянии. Вот только как все Агате объяснить. И нужно ли? Пока что я оберегаю ее от горькой правды. Даже письмо входящее начисто из телефона стер. Ни следа не оставил.
Спокойствие моей женщины превыше всего. И ее счастливая улыбка.
— Черт! Черт! Идиот! — ругаю себя за легкомысленность в прошлом и опять луплю по воротам.
Створки, наконец, раздвигаются с противным скрипом. Подключаю жалкие остатки своего обаяния, чтобы начать общение с Ларисой, но упираюсь взглядом… в шкаф.
Сомневаюсь, что подруга Агаты так возмужала за то время, что мы не виделись. И подросла… до двух метров.
Вместо болтливой дуры передо мной — мрачный незнакомец, который оценивает меня внимательно и с каждой секундой хмурится все сильнее.
— Лорик, солнышко, а что за мужики к тебе ходят? — выкрикивает, не сводя с меня ненавидящего взгляда.
Ну трындец! Провернул операцию тихо и незаметно, называется…
— Что, Славик? — с нежностью отзывается Лариса и спешит подойти. Выглядывает из-за широкой спины мужика, важно и гордо берет
