будущего ребёнка. — Безумно рад очередной встрече. А я сегодня решил вывезти Иру развеяться, но у неё же, как всегда, работа на первом месте. Поэтому приходится напоминать, — Мелехин перевёл уверенный с хитринкой взгляд на... свою спутницу? Неужели? — что времени у нас в обрез, — и вновь распахнул дверь, которую Аристарх, казалось бы, только что закрыл.
— Да-да. Я скоро вернусь.
— Тогда заранее прощаемся, мы тоже торопимся. Да, мам… мы с Сашей как-нибудь заедем к тебе вечером, — Аристарх намеренно серьёзно произносит эту фразу и теперь внимательно следит за женской реакцией, которая, на самом деле, может быть достаточно непредсказуемой.
И тут меня словно ушатом холодной воды окатили. Неприятно растягивая слова, жутко ледяным тоном Ирина Геннадьевна ответила, не сводя с меня колючего взгляда.
— Конечно. Буду ждать, — и прошла в здание.
— Ну как ты? — мужчина вновь обратился к моему спутнику.
— Да всё в порядке. Работаем в штатном режиме.
— Это хорошо. Но ежели чего, помни всё, что я тебе говорил, — эти слова сразу резанули мой слух, но дальше последовал отвлечённый трёхминутный мужской разговор, касающийся бизнеса и общих знакомых. Далее все, наконец, распрощались, а мы с Аристархом прошли в машину, чтобы провести окончание этого чудн о го вечера вдвоём.
И да, я определённо вспомнила, что однажды видела на одном довольно безобидном мероприятии эту пару, ещё когда была с Мишей. Тогда я почему-то подумала, что это была постоянная спутница Мелехина. И, как оказалось, не ошиблась. Но Ирину Геннадьевну я совершенно не узнала.
— Я так понял, с моей мамой вы уже знакомы.
— Да. Достаточно редко, но пересекаемся.
— Тем лучше. Не придётся проходить скучную и нудную процедуру более подробного знакомства. Того самого, которое чаще всего происходит для галочки.
— У меня сложилось впечатление, что у вас с мамой не очень тёплые отношения…
— Нормальные отношения. Я не лезу со своими советами в её жизнь, она в мою. Всё честно.
Потрясающий ответ!
— А давно они вместе с Валентином Германовичем?
— Прилично. Вместе они не живут. Но подробнее мне ответить нечего.
В принципе я вполне могу предположить, что Ирина Геннадьевна могла услышать обо мне на различных мероприятиях, где осуждающий шёпот за спиной — вполне себе привычное дело. Но видела я её там, пожалуй, лишь однажды. Да наверное этого и хватило. Возможно, это и есть причина её всегда колючего и пренебрежительного взгляда?
— Я почему-то всегда думала, что он женат.
— Насколько мне известно, нет. Кстати, познакомились они благодаря мне. Саша, через магазин или заедем куда-нибудь поужинать? Не припомню, чтобы у меня в холодильнике оставались какие-то продукты.
— Нет-нет! Через магазин! У меня в планах тебя сегодня особенно порадовать.
Аристарх улыбнулся одной из своих привычных мягких и беспечных улыбок.
— Особенно порадуешь ты меня через несколько месяцев, — я тут же ощутила трепетное прикосновение его мужской ладони к своему животу. Он обожает так делать. А я каждый раз при этом чувствую прилив нежности и согревающего тепла в области груди.
Раньше я думала, что любила Стаса. Ещё позже я была уверена, что любила Мишу. Но сейчас... Только сейчас я действительно понимаю. Чувство простого женского счастья и радости от осознания того, что я единственная, что я та, кем мужчина действительно дорожит без всяких рамок и ограничений, без всяких правил и различных «но...», то чувство неуловимого трепета — не сравнимы ни с чем другим. И все эмоции, которые я раньше испытывала к мужчинам — это ничто, по сравнению с той глубочайшей привязанностью, тихим упоением и уверенностью, которые теперь поселились в моей душе на постоянной основе.
— Знаешь, мам, а мы не на экзамен и не на собеседование приехали. А просто к тебе в гости.
Таков был слишком, на мой взгляд, резкий ответ Аристарха на вполне себе резонный вопрос Ирины Геннадьевны о том, «как давно и где же вы, ребята, успели познакомиться».
И я понимаю причины такой резкости. Ведь женщина задала этот вопрос с излишне негативными нотками, очевидно, я всё так же ей не нравлюсь, как и раньше, и она не стесняется это демонстрировать, но тем не менее делает это в терпимых для меня рамках.
На «семейном ужине» не хочется никаких скандалов, недопонимания и, хуже того, ссор, а тем более из-за моей персоны. И, кстати, Аристарх настоял, чтобы Мелехин тоже присутствовал. И мужчина, чувствуя определённые шероховатости, действительно помогает сглаживать напряжённую обстановку, и кратковременно ему даже удаётся разрядить атмосферу.
А я с самого начала чувствую себя не в своей тарелке под вечно недовольными взглядами коллеги по работе. Однако я нахожусь на её территории, в её доме, поэтому старалась лишний раз не открывать рот. Но здесь не смогла сдержаться. Аристарх ведёт себя непривычно, а противоборствующая грубоватость резко контрастирует с той мягкостью, которая стала так привычна для меня в этом мужчине. Но я вижу, как много усилий ему приходится прикладывать, чтобы едва удержимое возмущение безграничным пятном не выплеснулось наружу. Потому что он так же возмущён женским чересчур пренебрежительным отношением ко мне, как и Ирина Геннадьевна шокирована тем, что сын привёл в её дом невесть-кого.
Я отложила прибор и смело посмотрела в глаза хозяйке сегодняшнего вечера. В конце концов, что я ей, девочка, что ли? И вообще. Не ей со мной жить. Конечно, хочется, чтобы в семье царил мир, но она могла хотя бы попытаться держать лицо без звериного оскала и потерпеть меня час-два. Я ведь веду себя безукоризненно!
— Мы познакомились с вашим сыном несколько месяцев назад. Это была случайная встреча, — уточнять ведь никто не обязан, верно?
— И вы, разумеется, тут же моментально и бесповоротно в него влюбились... — я поняла, к чему она клонит. К финансовой стороне вопроса. Резонно. Раз я несколько лет спала с Мишей, да еще и, вне всяких сомнений, не безвозмездно — другие мысли по этому поводу вряд ли существуют в женском восприятии, — то и её сына хочу использовать на полную катушку.
— Не буду юлить. Не моментально. Но в остальном... Тут вы правы, Ирина Геннадьевна. Бесповоротно.
