тоже особо не подходил к Сергею. Но Тамара больше не собиралась придумывать оправдания. С чутьём, достойным лучших ищеек, она неотрывно следила за ними, в глубине души надеясь, что обманулась. Тамара почти уверила себя в этом, почти успокоилась, когда наконец перехватила один взгляд.
Сергей стоял на берегу, засунув руки в карманы, спиной к реке, и смеялся над какой-то шуткой Лёши. Секунда, и его глаза метнулись в сторону, встретились с Инной. Она улыбнулась в ответ, отвела глаза, но Тамара заметила. Прижала ладонь к сердцу, стиснула зубы, посмотрела на Сергея – он уже отвернулся и теперь неспешно прогуливался вдоль берега, подцепляя босыми пальцами набегавшие волны. Инна, откинувшись на руках, смотрела в сплетение ветвей над головой и выглядела настолько безмятежно, что Тамара с трудом подавила желание прямо сейчас врезать с такой силой, чтобы голова откинулась назад и хрустнула.
Тамара упорно не позволяла себе думать, чем они могли заниматься, чувствуя, как ускользает контроль, а глаза постепенно застилает красная пелена. Звуки перестали существовать, остался только сбитый стук сердца и гул крови в ушах. Инна задумчиво улыбнулась, Сергей, находясь в двух десятках шагов от неё, фыркнул и покачал головой. Они словно общались без слов прямо сейчас. Тамара несколько раз медленно сжала и разжала кулак, представляя, как наматывает на него хвост Инны, когда из леса вышли Никита и Света. Обнимаясь, они тихо смеялись и обменивались слишком говорящими взглядами. Если бы она сегодня осталась дома, если бы решила уехать к братьям, Сергей и Инна вели бы себя также? И сколько раз они сбегали от друзей, когда их с Русланом не было рядом?
Тамара только сейчас вспомнила о нём – Руслан сидел рядом с Инной, как всегда слабо улыбался и, казалось, был совершенно доволен жизнью. Ещё один обманутый, преданный и ничего не подозревающий. Тамара медленно поднялась, отряхнула юбку от налипших травинок, дождалась, когда Никита со Светой подойдут ближе и громко спросила:
– Света, скажи, как сильно ты доверяешь своим подругам?
Света нахмурилась, пытаясь понять, к чему она ведёт.
– Ты никогда не боялась, что Инна переспит с Никитой?
– Что? – Света рассмеялась, переглянулась с Никитой и невольно посмотрела на побледневшую Инну. – Я доверяю своим подругам, Том. И доверяю Никите.
– Знаешь, я тоже думала, что могу доверять. – Тамара крутанулась на пятках, посмотрела на мужа: – Думала, что могу доверять хотя бы Сергею.
– Тома, – он нахмурился, сделал несколько шагов, но замер после её слов.
– Я знаю, что секс между друзьями у вас считается нормой…
– Эй! – начал было Коля, с треском ломая палку, которую держал над огнём, и медленно поднимаясь. – Лучше тебе замолчать!..
– Но думала, что семья для вас хоть что-то значит! Так, Инна? Или для тебя раздвигать ноги перед чужими мужьями привычное дело?
На берегу повисла тишина, только оглушительно громко скрежетали сверчки в лесу и трещали дрова в кострах.
– Тома, давай мы… – Сергей протянул к ней руки, подходя ближе, но Тамара моментально развернулась к нему, презрительно прищурив глаза.
– Давай ты лучше заткнёшься! Хотя нет, может, расскажешь Руслану, в каких позах и как часто ты имел его жену? Думаю, ему будет интересно это услышать. Да и не только ему. Пусть все послушают!
– Тамара, действительно, лучше поговорите в другом месте, – попыталась успокоить Света, краем глаза заметив, как Инна из мелово-белой стала пунцовой.
– Ну почему же, – скривилась Тамара, – мне как раз кажется, что всем полезно знать, что Инна – шлюха, прыгающая из постели в постель!
– Тамара, – холодно оборвал Руслан, оттирая Инну за спину и выступая вперёд, – успокойся.
– Я не понимаю, как ты можешь быть таким спокойным! Неужели тебя это никак не волнует? Или, может, тебе нравится, когда твоя жена приходит домой после…
– Хватит! – рявкнул Сергей, схватив её за локти и крепко прижав к бокам, не давая вырваться. – Пошли домой, там поговорим!
– Я не хочу идти домой! Я не хочу делать вид, что не произошло ничего страшного! Вы все здесь сидите, улыбаетесь друг другу и не знаете, что происходит! Или же… – она распахнула глаза, растерянно хлопнула ими и посмотрела на Свету, отводящую взгляд. Потом на Димку и Карину, смущённо опустивших глаза. На Колю, с досадой потирающего затылок. На Лёшу и Настю, которые покраснели и упорно рассматривали звёзды. Губы Тамары задрожали и вся она разом обмякла, выпуталась из рук Сергея, пошатнулась, отступив на шаг.
– Вы все знали, так? Вы все всё знали? Смеялись за спиной, считая дурой, да? Прикрывали их и думали: какая глупая эта Тамара. Я ведь никто для вас, так? И Руслан тоже… чужак.
– Тамар, это не так, – мягко заговорила Настя. – Мы любим тебя…
– Нет, – Тамара яростно замотала головой, и слёзы веером разлетелись в стороны. – Не ври хотя бы себе, Насть. А ты… – она вскинула глаза на Сергея, – не ходи за мной, слышишь?! Видеть тебя не хочу! Появишься рядом – убью и не подумаю, что ты отец Дани!
Она резко развернулась и бросилась прочь, но никто так не осмеливался заговорить, все лишь беспомощно переглядывались, избегая смотреть на Инну, Сергея и Руслана.
– Мы тоже пойдём домой, – тихо сказал Руслан, кладя руки на плечи Инны. Потом ровно посмотрел на Сергея и твёрдо сказал: – Зайди через час, нам надо поговорить.
И снова стало тихо. Наконец Коля фыркнул, подошёл к Сергея и хлопнул по спине, утаскивая к костру. Все тут же ожили, заговорили, обсуждая случившееся. И только Санёк так и остался стоять с раскрытым ртом, переваривая то, что только что узнал.
Инну трясло. Зубы отбивали мелкую звучную дробь, в желудке всё свернулось в клубок, сердце выскакивало, колотилось в горле. Ещё никогда ей не было так страшно от молчания Руслана, с каждой минутой оно выкачивало воздух, приближая мозг к гипоксии и полному отключению. Инна так и не сдвинулась с места, осталась стоять посреди кухни, когда они вернулись домой. Он налил полный стакан воды, выпил, глотая шумно и жадно, вытер губы тыльной стороной ладони и тяжело оперся о столешницу, спиной к ней. Хотелось броситься в ноги и умолять о прощении. Уткнуться в его колени, вдохнуть родной запах, признать, что была не права. Обещать что угодно, лишь бы заговорил. Лишь бы снова смотрел так, как всегда смотрел на неё: с затаённой нежностью. Губы ходили ходуном, Инна сдерживалась из последних сил на самом краю истерики, после которой любой разговор можно считать заведомо провальным. Она толкнула комок в
