— осознал Игорь, после того, как волна ревности, гнева, и бессильной ярости схлынула. Неудивительно, что Нина поддалась чарам этого Руслана. Он, действительно, хорош. К тому же богат и влиятелен. А он, Игорь, простой архитектор, пусть даже и достигший определенных высот в профессии.
К черту перфекционизм! — к такому решению пришла Нина, сидя на полу в ванной. Ей всегда хотелось, чтобы все было идеально и безупречно. Но так не бывает. Они с Игорем — живые люди со своими слабостями и недостатками. И, как все люди, они могут совершать ошибки. Ей все равно, что там было у Игоря. Пусть их отношения не будут безупречными, пусть на них трещина. И пусть Игорь не идеален. Она его любит и хочет быть с ним, несмотря ни на что.
И тут ее осенило. Она сама хороша! Буквально вчера она целовалась с Русланом, была на грани, еще немного — и она изменила бы Игорю. Она вовремя остановились, но ведь легко могла соскользнуть в пропасть, если бы не разобралась вовремя в своих ощущениях или, например, выпила бы больше шампанского. А еще был Сафрон. Она пошла к нему в номер с вполне определенными намерениями, хоть и испугалась в последний момент. И маньяк Олег. Там она, конечно, ничего не планировала, но вела себя как круглая дура!
Если бы обстоятельства сложились по-другому, если бы она не осталась верной своему почти бывшему мужу, она бы сейчас чувствовала себя отвратительно. Наверное, и Игорю сейчас несладко. Она от него ушла, он натворил глупостей. Но он ее любит, это Нина знает совершенно точно. Она чувствовала это, когда он обнимал и целовал ее так нежно и страстно, что от воспоминания об этом у нее до сих пор кружится голова.
Так неужели она все разрушит из-за дурацкой гордости и обоснованной, но неуместной ревности? Нет! Ни за что. Она немедленно пойдет к нему и скажет… там видно будет, что именно. Слова придут сами, потому ее чувства к Игорю не просто живы, они вспыхнули ярким разноцветным фейерверком.
Нина вскочила, бросилась к большому зеркалу на дверце шкафа-купе, увидела помятое неопрятное существо с красными глазами, распухшим носом и волосами, торчащими в разные стороны. Надо быстренько принять контрастный душ и переодеться. Нина открыла шкаф и обнаружила пустые полки и плечики. Она же собрала вещи в чемодан! У нее самолет через… пять минут. Неважно. Она никуда не летит.
Игорь обнаружил себя стоящим у двери номера. Телефон, который он в сердцах отбросил, валялся в углу. Все неважно. Он идет к Нине, потому что любит ее и не даст ничему и никому разрушить то прекрасное и невероятное чувство, которое снова между ними возродилась.
Плевать, что было за эти два месяца. Они начнут все с чистого листа, и у них все будет хорошо. Они созданы друг для друга, он всегда это знал, и сомневаться в этом было очень глупо.
Игорь, поколебавшись, прошел в угол и поднял телефон. Он может пригодиться, если Нины не окажется в номере. Он бросил взгляд на книжку и ноутбук Нины, хотел взять их, чтобы у него был повод для встречи. Но потом передумал. Ему не нужен повод, чтобы сказать собственной жене, что он ее любит!
Раскрыв чемодан, Нина отыскала косметичку, бросилась в ванную, умылась, приклеила на нижние веки охлаждающие патчи. Приняла душ, закрутила волосы в пучок и снова вернулась к чемодану. Ей совершенно нечего надеть! Вся одежда мятая и грязная, она побросала ее в чемодан, не разбирая и не складывая. Тут ее взгляд упал на красные туфли, торчавшие в углу. О! То, что нужно. Нина выскочила из номера и забарабанила в дверь номера Оксаны. Тишина. Подруга где-то бродит. А, может… Точно. Хорошая идея.
Вернувшись в свой номер, Нина выбежала на балкон, посмотрела вниз, придвинула к перилам стул и смело перебралась на балкон Оксаны. Так. Шкаф. То самое элегантное черное платье. Схватив добычу, Нина вернулась к себе и переоделась. Прекрасно. Глаза уже не такие опухшие, к тому же возбужденно блестят. Немного пудры, помада. Красные туфли. Все. Она готова.
В этот момент раздался стук в дверь. Игорь! Нина закрыла чемодан, поколебалась, решая, стоит ли прятать его в шкаф, и оставила все как есть. Они обо всем поговорят. Она расскажет ему, что собиралась уезжать.
Нина распахнула дверь и отпрянула назад. На пороге стоял Руслан.
— Вообще-то я, может, даже и ведьма, — пыталась защищаться Оксана.
— Да ну? — в глазах Пашки не было ни капли страха.
— Да. Могу наговор какой-нибудь наговорить. Или заговор заговорить.
Пашка достал из кармана телефон, покопался в нем и протянул Оксане.
— Что это?
— Мое фото в обнимку с бормашиной.
Оксана сначала отпрянула, а потом осторожно, двумя пальцами, взяла Пашкин телефон.
— Ужас какой, — произнесла она, вглядываясь в фотографию.
— Ты полистай, там еще есть.
Через минуту Пашка сидел рядом с Оксаной, перетащив свой стул.
— Это я со своими дипломами. Это я и благодарные пациенты. А это фото на сайт клиники.
— Какой ты тут серьезный. Вообще на себя не похож.
— Три раза перефотографировали. Перестань, говорят, лыбиться, Павел Андреич.
Оксана хихикнула. Пашка, как бы невзначай, забросил руку на спинку ее стула. Оксана повернулась к нему и окинула надменным взглядом.
— Грамотно работаешь, все как по нотам.
— Ты о чем?
— Фотки показал, произвел впечатление. Сел рядом, установил контакт. Теперь — нечаянные касания для закрепления результата. Одна рука на плече, вторую, небось, сейчас мне на коленку положишь.
— Да я просто…
Пашка резко убрал руку со спинки стула, отвел взгляд, на его щеках проявился легкий румянец.
— Что, обычно срабатывает?
— Да ну тебя.
Оксана чувствовала себя хозяйкой положения, но продлилось это недолго. Пашка, наконец, осмелился поднять на нее глаза, и через секунду его смущение улетучилось.
— Ну-ка, ну-ка, — он снова приблизился к Оксане. — По-моему, у тебя кариес на четверке.
— Прекрати мне в рот заглядывать!
— Не могу. Профессиональная деформация.
— Нет у меня никакого кариеса! Я два месяца назад все зубы вылечила. Под общим наркозом.
— Что, серьезно? — Пашка был поражен. — Неужели так сильно боишься? Сейчас же мощная анестезия!
— Да, боюсь! И даже не боли.
— А чего?
— Не знаю. У меня начинается паника, как только я сажусь в кресло.
— Бывает. Но я обычно с этим справляюсь. Мои пациенты не боятся. У меня даже маленькие дети не плачут! Я им рассказываю сказку про динозаврика Федю.
— Мне Федя не поможет.
— Но, может, поможет что-то другое. Надо
