Мужчина продолжал прорываться в темные таинственные глубины. От лихорадочных толчков девушка словно обезумела. Изогнувшись и запрокинув голову с разметавшимися по плечам волосами, она вскрикивала и стонала.
Мужчине тоже становилось все труднее держать себя в узде. Чтобы продлить наслаждение, он даже старался отвлечься и думать о чем-нибудь постороннем.
Но ее руки были повсюду, с безошибочной точностью находя все новые местечки, прикосновение к которым заставляло сладострастные волны пробегать по его телу.
Вот мягкая ручка медленно скользнула между его ног, осторожно сжала тяжелую мошонку и вновь поползла по бедрам, животу, коснулась пупка; мужчину словно прошил электрический ток. Хрипловатый голос над ухом ворковал:
— Ну же… еще немного… О, беби…
Он услышал ее стон и ожесточенно врезался в нее еще и еще. Нежные груди затрепетали от возбуждения, нависая над самыми его губами, упругие бедра вновь сжались. Девушка была в своей стихии; все ее чувства и инстинкты объединились в этой симфонии плотской любви. Ради этого она жила.
— Ой… о-о-о. По… дожди… еще…
Она хотела большего, хотела всего, хотела, чтобы так продолжалось всю ночь. Но конец был близок. Последняя волна надвигалась, жаркая, неотвратимая, и он знал — остановить ее нельзя. Сжав руками податливые гладкие ягодицы, он сделал завершающий отчаянный толчок. Горячий спазм скрутил его тело; девушка затрепетала, ощутив в себе поток расплавленной лавы. Тонкие пальцы заплясали на его плечах.
Когда все было кончено, она, не выпуская его из себя, прислонилась к нему и долго отдыхала.
Так продолжалось несколько минут — время словно застыло. Наконец, когда его пенис стал съеживаться, уменьшаться, девушка вновь ушла в себя, стала прежней, спокойной, чуть холодноватой. Она похлопала его по плечу, словно благодаря за доставленное наслаждение, и в этом жесте не было ничего нежного, хоть отдаленно напоминавшего ласку. Она уже была далеко, независимая, озабоченная своими делами. Ее искушенная любовная игра была только игрой, девушка не питала к своему партнеру никакого чувства. Ею владело только желание и, может быть, нечто несравненно более холодное и примитивное, чем желание.
Мужчина устало наблюдал, как девушка исчезает в ванной. Зажегся свет. Послышался шум воды. Наконец она вернулась, по-прежнему обнаженная, но в ее движениях уже не было ничего чувственного.
Девушка села на край кровати, натягивая чулки. Когда она встала, чтобы поискать трусики, вид пояса с подвязками почти возбудил его снова; мужчина даже приподнялся и попытался дотянуться до нее рукой.
Девушка натянула трусики, потом крошечный лифчик. Она как будто забыла о своем любовнике-слишком была поглощена собой. В последнее время на нее свалилось слишком много дел и все труднее становилось улизнуть даже по вечерам, чтобы встретиться с ним.
Девушка отыскала комбинацию, надела ее, потом облачилась в платье, дорогое, хорошо сшитое, неярких тонов. Озабоченно оглядываясь, она собрала шпильки, возвратилась в ванную и, встав перед зеркалом, подкрасилась и заколола волосы. Потом подошла к нему, села на край постели и улыбнулась. Она знала: ему нравится смотреть, как она одевается.
— Когда позвонишь?-спросил он.
— Когда разузнаю что-нибудь для тебя.
Он высоко поднял брови:
— Не раньше?
— Возможно, и раньше. Если будешь хорошим мальчиком.
Наступило минутное молчание.
Мягкий пальчик коснулся его носа, подбородка, соска, описывая маленькие кружки, скользнул ниже, к животу, погладил пенис. Девушка уже собралась было сжать его, но мужчина схватил ее за руку:
— Я хотел бы, чтобы ты выражалась яснее.
— Как это?
Ее пальцы чуть напряглись.
— Например, объяснила бы, сколько еще ждать.
— Ты слишком нетерпелив, — улыбнулась она.
Мужчина отстранился.
— Знаю, -согласился он. Не было смысла давить на нее.
— Я делаю все, что в моих силах. Все держится в секрете. Ситуация меняется с каждым часом, а мне никто ни о чем не говорит.
Интересно, можно ли ей верить?
— Она умна, не так ли?
— Да, -вздохнула она. — Очень.
— Позвони мне во вторник независимо от того, будут новости или нет.
Девушка молча кивнула и, резко тряхнув головой, поднялась.
— И помни, — предупредил он, — никогда не звони мне на работу. Никогда!
Она передернула плечами. Каждый раз одно и то же, словно он не убедился уже, что может полностью ей доверять.
Раскрыв сумочку, она вынула оттуда очки — вещь, которую она всегда снимала первой и надевала последней. Лицо девушки окончательно преобразилось — теперь это была холодная и бесстрастная деловая женщина.
— Спокойной ночи, — сказала она.
Ему не хотелось отпускать ее, но он понимал — девушке нельзя опаздывать на работу, иначе начнутся расспросы, и тогда все пропало.
— Спокойно ночи, Мата Хари, — ответил он.
Слегка улыбнувшись, девушка накинула пальто и вышла за дверь.
5 марта 1959 года
Фрэнси проснулась внезапно, как будто ее толкнули, и долго не могла понять, где находится. С трудом подняв отяжелевшие от сна веки, она оглядывала темные стены, не узнавая окружающей обстановки.
На секунду Фрэнси показалось, что она вновь в своей старой комнате, в родном доме в Пенсильвании. Ей даже почудилось, что из кухни доносятся тихие голоса родителей.
Детские воспоминания, словно мягким крылом, коснулись ее. Фрэнси ощущала знакомый запах старого дома, видела трогательные картинки на стенах, окна, выходящие во двор, где около качелей лежал брошенный велосипед…
Она вновь прикрыла глаза и уплыла в сон, счастливо вздыхая от сознания, что скоро ее окончательно разбудит запах горячего кофе, и на столе будет завтрак, и мама нежно улыбнется дочери…
Но сон вновь улетел, и Фрэнси наконец вспомнила, где она. На стенах спальни не было картин в рамках, здесь также не было ни игрушек из ее детства, ни письменного стола, за которым она делала уроки. Только встроенный шкаф и каталожные ящики.
Повернувшись, Фрэнси долго смотрела на спящего рядом Сэма. Ночные видения смутили ее, заставили спутать два мира, находившихся один от другого в сотне световых лет. Фрэнси захотелось протянуть руку, коснуться Сэма, прижаться к нему. Но она не решилась и, выскользнув из постели, на цыпочках прошла в гостиную.
Никто из всей их команды не мог позволить себе не спать по ночам-отдых был редкой роскошью. Они трудились допоздна, без выходных, и спали всего пять часов в сутки.
Но никто не работал больше Фрэнси. Необходимость вынудила ее передоверить деловую сторону проекта Джоэлу Грэггу. Сэм занимался компьютером, делая все своими руками — от сборки до корпусирования. Что касается Фрэнси, она бросила все, чтобы с головой уйти в создание основной программы для нового компьютера.
