Люк взял телефон из рук Айви и сказал:
– Айзек, похоже, жив, Мэл. А теперь нам надо их вытащить.
Айви овладела паника:
– Звони в полицию! Дирк будет у моего отца, полиция сможет…
Люк отпустил Мэллори и взял Айви за плечи.
– Если мы поступим так, как предлагаешь ты, полиция вынесет их обоих оттуда в пластиковых мешках.
Айви не могла дышать. Она чувствовала на себе умоляющий взгляд матери, но не знала, что делать. Во всем виновата она, ее проклятая самоуверенность. Это она вовлекла Айзека в историю с домом.
– Я должна ехать. Ты останешься здесь и защитишь мою мать.
Лицо у Люка сделалось каменным.
От страха у Айви свело шею. Ведь теперь они знали, где искать статуэтки. Люк мог запросто взять их и уехать.
– Люк! Прошу тебя! Ты обещал, что не допустишь, чтобы моя мать пострадала! Я должна отдать им статуэтки! Я должна!
– Айви, нет! Ты не можешь… О Боже, он убьет тебя! – Темные глаза Мэллори переполняла боль.
– Довольно, – сказал Люк. – Мы попытались сделать по-твоему, Айви, но этот вариант не сработал. Теперь мы будем действовать так, как скажу я.
Резкий тон Люка привел Айви в чувство.
– Как?
– Я собираюсь убить того, кто нам угрожает.
Пол качнулся под ногами Айви.
– Но…
Люк наклонился и приблизил лицо к ее лицу.
– Тебе может это не нравиться, но ты, черт возьми, будешь делать то, что я тебе скажу. Я сделаю так, чтобы ты, твоя мать, Айзек и Грег остались в живых. А потом всю оставшуюся жизнь ты можешь меня ненавидеть – это твое дело. – Люк отвернулся от нее и отошел. Затем достал мобильный телефон и набрал номер.
Айви поежилась.
Люк обернулся к ней:
– Пойдите и достаньте статуэтки.
– Пойдем, Айви. – Мэллори схватила дочь за руку и потащила ее из кухни. На нижней площадке лестницы они вдвоем открутили балясины перил и из полых колонн достали завернутые в темную ткань статуэтки.
У Айви тряслись руки. Она осторожно развернула ткань.
– Господи!.. – Статуэтки были такие изящные. Высотой восемь дюймов, вырезанные из цельного куска нефрита, изысканные, буквально неземной красоты. Впечатление портили только прямоугольные отверстия в груди, похожие на зияющие раны. Пространство для сердец, украденных много веков назад. Не в силах удержаться, Айви осторожно прикоснулась к камню. Нефрит был теплым на ощупь. Теплым, как кожа.
Айви отдернула руку и встретилась глазами с матерью.
В глазах Мэллори она увидела то же глубочайшее восхищение и ужас. Люди умирали за эти статуэтки, людей убивали за них. И сейчас они удерживали жизни Айзека и Грега. А возможно, и жизнь Айви.
– Ты не можешь их ему отдать, – наконец сказала Мэллори.
Айви посмотрела на миниатюрные фигурки, покоящиеся на темной ткани.
– У меня нет выбора. Это наш единственный шанс вытащить Айзека и Грега живыми. – Айви подняла глаза на мать. – Люк сумеет вызволить меня, мама. Поверь мне. И Айзек, и я – мы оба к тебе вернемся.
– Ты веришь в это? – дрожащим шепотом спросила Мэллори.
– Да. – Айви действительно в это верила. Люк всегда возвращал домой тех, кого должен был вернуть.
У них было совсем мало времени.
– Расстегни рубашку, – приказал ей Люк.
Они были в спальне Айви, и Люк рылся в своей коробке со специальными приспособлениями.
Айви молча расстегнула блузку.
Люк обернулся, держа в руках беспроводной микрофон, и замер. Айви стояла перед ним в распахнутой блузке, в изящном розовом бюстгальтере, решительно и твердо глядя ему в глаза. И еще в ее взгляде была доверчивость.
Люк подошел к Айви достаточно близко, чтобы почувствовать ягодный аромат ее шампуня и тот запах, который был присущ только ей. Люк заставил себя сосредоточиться на работе. Он обязан доставить их всех домой живыми. Не по кускам.
«Не думай об этом, – сказал он себе. – Работа, твоя миссия, вот о чем надо думать». Люк осторожно прикрепил микрофон к чашечке бюстгальтера, не позволив себе дотронуться до нежной кожи Айви. Айви поежилась.
Он посмотрел в ее громадные глаза. – Я буду тебя слышать. Ты не будешь одна. Тебе надо задержать Дирка у двери. Я залезу в окно с задней стороны дома. Если не смогу пробраться в дом таким путем, то найду другой. Клянусь.
Айви кивнула.
Люк запахнул полы ее блузки и застегнул пуговицы. Затем убрал ее волосы за уши и вставил наушники. Снова опустив волосы ей на уши, он взял ее лицо в ладони.
– Ты услышишь, когда я буду с тобой говорить. Не отвечай мне, Айви. Не реагируй, чтобы Дирк не догадался, что с тобой говорят. И только если я скажу: «Айви, ложись!» – ты должна будешь тут же упасть на землю. Этой команде следуй сразу же.
Айви глубоко вздохнула и кивнула. Люк чертовски хорошо знал, что внешняя пассивность Айви ни о чем не говорит. Он знал, что мозг ее лихорадочно работает. Он это чувствовал. Айви воспринимала информацию и усваивала ее. Его принцесса не принадлежала к числу тех, кого называют горячими головами, она не была излишне самонадеянной. Она была необыкновенно умной женщиной. Она не умела драться и не пыталась делать вид, что умеет. И Люку это в ней очень нравилось.
Он любил ее.
Проклятие, не сейчас! Он не должен думать об этом сейчас. Он должен делать свою работу.
Люк вернулся к своему ящику с «игрушками», достал оттуда шариковую ручку и протянул Айви.
– Это перцовый спрей. Видишь кнопку, которая выдвигает стержень для письма?
Она кивнула.
– На самом деле это спусковой крючок, при надавливании на который выбрасывается порция аэрозоля. – Люк засунул «ручку» в левый передний карман ее джинсов. – Если почувствуешь, что дела плохи, ты вытащишь ручку, выпустишь в него струю и бросишься наутек. И постарайся меня предупредить, чтобы я мог тебя прикрыть.
И вновь Айви лишь кивнула и опустила глаза на карман – туда, куда он только что засунул секретное оружие. Затем посмотрела прямо в глаза Люку:
– Я готова.
Он очень не хотел, чтобы она это делала, но без нее он не смог бы быстро добраться до этого подонка Дирка. Если бы Дирк согласился ждать до вечера, Люк пробрался бы в дом, пользуясь темнотой. Может, он смог бы добраться до него и днем…
– Он убьет тебя еще до того, как ты подберешься к дому. Твой первоначальный план самый разумный.
Люк склонил голову.
– Ты настолько мне доверяешь?
– Да.
Ее простой ответ тронул его. Проник ему в самое сердце – туда, где, как ему казалось, все уже давно умерло. Айви заставляла его вновь почувствовать вкус к жизни. Она заставляла его хотеть стать лучше, стать тем, кого она заслуживала, тем, кто мог бы стать ей настоящей опорой в жизни.
– Что случилось с той женщиной, которая всегда заглядывает в правила, чтобы отличить хорошего парня от плохого?
