— Интересно, где это, — пробормотал он.
— Что?
— Небесные трущобы. — Он засмеялся. — Именно туда я и собираюсь отправиться.
Она смотрела на Дерри, пока тот наблюдал за небом, изучала каждую линию его тела, силуэт которого вырисовывался на фоне темного лагеря: все, кроме них двоих, спали.
— Сегодня на небе появилась новая звезда, — тихо сказал он и посмотрел на Сондру сверху вниз. — Хотите взглянуть на нее?
Поставив чашку, Сондра подошла к Дерри, встала совсем близко к нему и взглянула на черное небо.
— Видите ее? — спросил он. — Этот крохотный огонек, который движется чуть быстрее остальных?
— Да, — ответила Сондра, но в действительности она видела на черном бархате лишь огромное множество бриллиантов — серебристую пыль, рассыпанную равнодушной божьей рукой. Дерри показывал светила, которые она не видела и не хотела видеть, не желая обнаружить порядок в этой хаотичной вселенной. — Смотрите туда, — сказал он. — Вот Южный Крест. Это дверь, ведущая в Танзанию и Южное полушарие. Вон там Большая Медведица, перевернутая головой вниз. А прямо над головой, Сондра, смотрите, — его ладонь легла на ее талию, — это Кентавр, а дальше — Альфа и Бета.
— А где новая звезда, о которой вы говорили?
— Вон там, наверху, она теснит Плеяды. Это спутник связи. Когда вы изучите африканское небо, как я, то все легко найдете.
Дерри взглянул на нее с едва заметной улыбкой на губах:
— Вы же любите Африку, правда?
— Да.
Он раздумывал какое-то время, затем отошел от нее и сказал:
— Давайте лучше спать. Как только масаи узнают, где мы остановились, нам придется нелегко.
Утренний воздух принес холод, бодрил и поднимал настроение. Сондра позавтракала плотнее обычного. Она хорошо выспалась — крепко, без сновидений — и умылась свежей водой из речушки.
Когда водители вымыли посуду и начали перестраивать лагерь в клинику, Сондра заметила, что подходят масаи, возникшие из красной земли, будто Бог только что создал их.
Они робко встали в нескольких ярдах от лагеря: высокие и красивые молодые воины опирались на копья, их длинные волосы были заплетены в косички. Стройные выкрашенные в красный цвет тела сверкали в утреннем солнце. Красивые девушки с длинными руками и ногами, в накидках из воловьей кожи, с соблазнительно обнаженными грудями и гладко выбритыми головами, также выкрашенными в красный цвет, сверкали, словно статуи из красного дерева. Их руки, лодыжки и шеи щедро украшали бусы. Были здесь и женщины с детьми на спинах. Они трещали как сороки, улыбались, жестикулировали, сплетничали и обменивались последними новостями. Старики уже сидели на корточках и выкапывали дырки для игры, которой посвятят весь день. У детей головы были выбриты, как у всех масаев, за исключением будущих воинов, которые голышом играли на земле или держались за кожаные накидки мамами и наблюдали за незнакомцами большими круглыми глазами. За час собралась большая толпа. Пришедшие издалека люди разговаривали и смеялись, касались друг друга и целовались в типичной для любящих масаев манере. Лечебница белых людей, устроенная посреди деревьев, всегда становилась поводом для встреч и развлечений.
Преподобный Торн расположился под деревом и начал читать отрывки из Книги Бытия. Мало кто обращал на него внимание. Коллективное внимание масаев было приковано к весьма любопытному объекту.
Сондра поняла это, когда подняла глаза от картонного столика, на котором были разложены градусники, лекарства и шприцы: все взгляды были обращены на нее.
Она посмотрела на Дерри:
— Что это означает?
— Вы для них загадка.
Несмотря на жару и насекомых, языковой барьер и местные суеверия, Дерри и Сондра демонстрировали свое медицинское искусство. Масаи страдали от малярии, сонной болезни, паразитов, и им было не до слов преподобного Торна, который под своим деревом без устали читал нараспев Евангелие.
Сондра уже час работала рядом с Дерри, смотрела на искренние улыбки масаев, прислушиваясь к тишине окружающей природы — как это не похоже на миссию, жужжавшую словно улей! — и чувствовала, что ее охватывает какое-то особое спокойствие. Она задумалась на мгновение, держа шприц в одной руке и бутылочку с акрихином в другой, и подставила лицо ветру. В пятидесяти, ярдах слева от нее в рыжевато-коричневой траве стоял слон и, словно маленькая серая гора, не спеша объедая крону дерева, хлопал огромными ушами. Справа от девушки пара масайских moran, юных красавцев воинов, лениво облокотились на свои пики и наблюдали за Сондрой с неподдельным интересом. Кто-то играл на простой деревянной флейте всего несколько повторяющихся нот навязчивой мелодии. Здесь же росли цветы: нанди с темно-зелеными листьями и огромными алыми цветками, белый жасмин, похожий на кусочки упавшего облака, желтое хинное дерево с горчичного оттенка лепестками. Летали птицы, словно яркие пятна на фоне серовато-коричневого ландшафта: золотогрудые скворцы, маленькие белогрудые вьюрки с рубиновыми головами, а на термитнике высотой в рост человека уселась лимонного цвета барбетка.
По светлой траве шла маленькая группа оживленных людей, ведомая старым вождем масаев, который держал в руках rukuma, небольшую черную дубинку, символ своей власти. За ними шагали семь высоких и красивых девушек, перекинув через плечи коричневые кожаные накидки, которые не прикрывали полные соблазнительные груди. Проходя через толпу, они смеялись, целовались, подпрыгивали, пели и восторженно общались со всеми. Дерри объяснил, что это olomal, незамужние девушки, пребывающие в состоянии физического и душевного блаженства. Они слились с толпой, ища благословений, удачи, надеясь на плодородие и любовь. Среди них выделялась одна — высокая девушка с миндалевидными манящими глазами. Она явно нацелилась на Дерри — танцевала для него и нараспев произносила слова, вызывая одобрительные улыбки в толпе.
Когда вождь что-то сказал Дерри и тот рассмеялся, Сондра спросила Каманте, о чем идет речь.
— Вождь говорит, что она положила глаз на Дерри. Он ей нравится. Желает ли он ее?
Сондра видела, что Дерри улыбнулся и покачал головой, после чего группа масаев двинулась дальше по высокой траве, из которой они появились. Ветер уносил их первобытную песню.
На ужин ели консервированную говядину и сухое печенье. Затем наступил период отдыха, после которого все пораньше отправятся на боковую. Пять членов экспедиции устроились под главной палаткой, охранявшей их от насекомых, водители играли в карты, преподобный Торн завел с Дерри беседу об африканской политике. Сондра сидела в стороне, пила кофе и смотрела на небо сквозь сетку.
