— Где вы сейчас?
— В Нью-Йорке.
— Я прилечу.
— Жду вас у «Пьера» в половине первого.
— Буду непременно.
Победная улыбка озарила лицо Пегги. Теперь Джереми получит свое. В зубах принесет чек!
* * *
В час дня Джереми отправился пообедать в маленький французский ресторанчик, разместившийся в подвале на Восьмой авеню. Сюда он иногда заглядывал, если был не один, зная, что ничем не рискует. Его знакомые в такие забегаловки не заглядывали. За его столиком сидела совершенно пьяная женщина. Естественно, он время от времени появлялся на публике с весьма респектабельными особами женского пола, у него была и жена. Но это для престижа! А сексуальное удовольствие, по причинам, в которых Джереми и сам не мог разобраться, он испытывал лишь с вульгарными самками, чьи умственные способности оставляли желать лучшего.
С Лили ему здорово повезло. Достаточно было открыть рот и произнести хотя бы слово, неважно какое, или просто сказать «а», как эта кретинка начинала ржать так, что на нее все оборачивались.
Вот и сейчас в ответ на просьбу передать соль она прыснула со смеху. И вдруг распахнулась маленькая застекленная дверь, прикрытая занавеской из ситца в красно-белую клетку. Вошел Белиджан. Когда его глаза привыкли к царившей в зале полутьме, он заметил Джереми. Тот сидел к нему спиной и опомниться не успел, как сильная рука вытащила его из-за стола.
— Иди за мной!
От неожиданности Джереми чуть не подавился куском селедки, который он в эту минуту отправлял в рот, и, не успев его прожевать, уже оказался в черном лимузине с затемненными стеклами. Ничего еще толком не соображая, он тупо уставился в окно, стараясь справиться с этой проклятой селедкой, и увидел бежавшую по тротуару Лили с салфеткой в руке. Ее грудь подпрыгивала в такт движениям. Она орала так громко, что перекрывала уличный шум. Белиджан схватил его за лацкан пиджака.
— Очнись же, черт побери! Я знал, что это случится! Ты заплатил ей?
Джереми отрицательно покачал головой.
— Идиот! Из-за твоих штучек мы потеряем все! Прощай Белый дом и все остальное. Ты хоть знаешь, где она сейчас?
Не добившись ответа, Белиджан вне себя от злости рявкнул:
— Сидит в ресторане «Пьер».
— Ну и что? — пробормотал Джереми, которому удалось наконец проглотить недожеванный кусок.
— Как «что»? Догадайся, с кем?
— Откуда я знаю?
— Тогда скажи: кто наши самые многочисленные избиратели в Нью-Йорке?
— Евреи…
— Браво! А кто хочет стереть Израиль с лица земли?
— Арабы.
Джереми, понимая, что выглядит полным дураком, растерялся. Разозлившись на себя, на издевательские вопросы Белиджана, он готов был возмутиться, потребовать объяснений, но тот опередил его.
— Что ж, ты выиграл! Пегги в этот момент обедает со Слиманом Бен Слиманом! Она нас поимела! Понимаешь? Полудохлый старец на крайний случай — это мелочь по сравнению с тем, что нас ожидает. Этот араб, как тебе известно, финансирует и вооружает всех палестинских экстремистов! Ресторан уже штурмуют репортеры. Их там не менее двухсот. Теперь жди появления фотографий в вечерних выпусках. А комментарии! Нам — конец!
Джереми был так ошарашен услышанным, что не думая выпалил:
— И что ты собираешься делать?
— Ничего! Остается только пустить себе пулю в лоб. Но, разумеется, после того как я всажу в тебя не меньше двенадцати. Вот что я сделаю.
Он наклонился к шоферу и рявкнул:
— Пошевеливайся! Быстрее!
— Куда мы все-таки едем? — пробормотал Джереми.
Но Белиджан грубо оборвал его:
— У тебя с собой чековая книжка?
— Да.
— Выписывай чек на два миллиона на имя Пегги! Немедленно!
— Ты сошел с ума! У меня нет такой суммы в банке!
— Мне на это наплевать! — Белиджан гневным жестом откинул пюпитр из орехового дерева, встроенный в спинку переднего сиденья. — Пиши!
— Бели! Опомнись! Ты еще не все знаешь.
Лицо Белиджана окаменело.
— Не все? Как это — не все?
Джереми замолчал, потом, собравшись с духом, запинаясь произнес:
— Послушай… Мы с ней вчера вечером виделись. У нее были непредвиденные расходы…
— Сколько?
— Пятьсот тысяч долларов.
— Ого! Значит, ты ей должен два с половиной миллиона!
— Немного больше.
— А ну выкладывай все! Говори или я… я…
Белиджан был так разъярен, что с ходу не смог найти подходящей угрозы, и его слова повисли в воздухе. Джереми схватил его за руки, как бы умоляя выслушать.
— Она теперь требует три миллиона.
Белиджан схватился за голову, бессильно откинувшись на спинку сиденья.
Джереми выглянул. Машина подъезжала к ресторану.
— Видишь ли, — начал было он, но Белиджан вцепился в него и сильно встряхнул.
— Выписывай!
— Я тебе повторяю, что…
— Пиши, или я разобью твою дурацкую башку! И ради всех святых, не пропусти ни единого слова из того, что я сейчас скажу.
Он задыхался от гнева, и, когда говорил, из его ноздрей вырывался сиплый свист.
— Я попробую, постараюсь в последний раз — запомни: в последний раз! — спасти положение. Мы сейчас войдем в этот проклятый ресторан. Ты и я. Вместе. Пойдем прямо к их столику… Ты должен вести себя так, словно опоздал на эту встречу.
— Но у меня не запланирована встреча! — взбунтовался Джереми.
Белиджан посмотрел на него с нескрываемым презрением.
— Ты обнимешь Пегги как лучшую подругу. Поздороваешься с Бен Слиманом. Что-нибудь закажем. Своим присутствием мы превратим эту скандальную свиданку в политическое событие особой важности. Глава демократов берет на себя инициативу обсудить проблемы мирного урегулирования конфликта на Ближнем Востоке с лидером арабских сил, который прибыл в Нью-Йорк на встречу с Джереми Балтимором, политической надеждой страны. Усек, кретин? Это все я сейчас расскажу репортерам!
— Но Пегги… Она меня пошлет!
— Нет, идиот! Ибо, прижав ее к своей груди, ты незаметно сунешь этой мерзавке чек. Выписывай живее! И — вперед!
— Бели! Ты прекрасно знаешь, что мама…
— Плевал я на твою маму!
— Банк…
— Дерьмо твой банк! Дом еще принадлежит тебе?
— Но…
— Сколько он стоит?
— Семь… восемь миллионов.
— Заложи его! Выкручивайся как хочешь, но подпиши! Быстро, они уже здесь.
Джереми торопливо поставил подпись. Распахнулась дверца. Белиджан и он вышли навстречу окружившим лимузин репортерам с торжественно-сосредоточенными лицами, как и подобает государственным мужам, вершителям международной политики. Отпуская на ходу шуточки, Белиджан двинулся вслед за Джереми к столику Пегги. Она встретила непрошенных визитеров так естественно, словно ждала их со дня своего появления на свет. Джереми заключил ее в объятия, прижал к себе и сунул ей в руку чек. Пальцы Пегги хищно сжались, скрывая вожделенную бумагу от посторонних глаз. На ухо она ему едва слышно шепнула:
