С блаженной полуулыбкой она зашла в прихожую и автоматически подключила телефон к зарядному устройству. Вадим прав, надо быстренько собраться и укладываться спать.
Сборы в дорогу заняли немного времени: запасной комплект одежды, белья, сменная обувь, полотенце, кое-что из гигиенических принадлежностей, косметичка. Ноутбук. Пожалуй, достаточно. По сути, туда и обратно, одна ночевка. Послезавтра к вечеру должны вернуться. Что еще? Может, на всякий случай положить в сумку тампоны с прокладками, чтобы не искать их потом по киоскам или аптекам? Месячные задерживаются, скорее всего, продолжает сказываться гормонотерапия. В прошлом месяце была такая же картина.
Разобрав постель, Катя завела купленный накануне очередной будильник на пять утра и на всякий случай решила подстраховаться телефоном.
В тот момент, когда она переносила его вместе с подзарядкой в спальню, раздался неожиданно поздний звонок. Абонент в списке контактов не значился, а значит, его можно было с чистой совестью проигнорировать. Что она и сделала: скорее всего, ошиблись номером.
Однако вызов повторился. Поколебавшись несколько секунд, она решила ответить.
— Да, я вас слушаю.
— Екатерина Александровна? — спросил показавшийся знакомым женский голос.
— Да. Простите, вы кто?
— Здравствуйте. Как бы вам объяснить… Я — давняя знакомая семьи Ладышевых.
Катя непроизвольно напряглась.
— Что-то случилось с Ниной Георгиевной? — спросила она первое, что пришло на ум. — Я с ней разговаривала полчаса назад, все было в порядке!
— Надеюсь, с Ниной Георгиевной и сейчас все в порядке, — после небольшой паузы ответила женщина. — Но если ей станет известна кое-какая информация, состояние ее может резко ухудшиться. Да и Вадиму Сергеевичу, мягко говоря, это придется не по душе, — в голосе почувствовалась скрытая угроза.
В душе у Кати шевельнулось неприятное чувство.
— Кое-что — это что? — сменив тон, уточнила она.
В силу профессии ей часто приходилось сталкиваться с разного рода людьми. В редакцию звонили и недовольные публикациями, и откровенные шантажисты, и анонимщики, и душевно больные люди.
А года три назад вообще приключилась детективная история: ее стал преследовать один тип, который вдруг решил, что она — девушка, которая бросила его много лет назад. Теперь вот должна вернуться и стать его женой.
Поначалу Катя пыталась образумить незнакомца, убеждала, что он ошибся. Но все напрасно. Звонки раздавались в одно и то же время — утром, сразу после планерки. И каждый раз приходилось объясняться по новой. Тогда она перестала снимать трубку. Тайного поклонника по голосу узнавали коллеги и под любым предлогом отказывались позвать ее к телефону.
Но мужчина не унимался и каким-то образом узнал номер ее мобильного. А однажды на редакционной парковке под дворниками машины она нашла послание, написанное от руки: мол, если не вернется, то он вынужден будет ее похитить.
Тогда Кате стало по-настоящему страшно, и она сразу побежала писать заявление в милицию.
«Маньяка» вычислили довольно быстро: бедняга давно состоял на учете в психдиспансере. В тот же день его опять поместили в стационар. Но от этого на душе у нее легче не стало, и она решила встретиться с лечащим врачом. Тот поспешил успокоить: после очередного курса лечения душевнобольной забудет ее навсегда. Такое с ним случается периодически. Когда-то давно, в юности, его действительно бросила любимая девушка. Парень не вынес переживаний, попал в Новинки, с тех пор эта история и продолжается.
Обычно после выписки из больницы несколько месяцев, а то и лет он живет спокойно. Но, увы, рано или поздно болезнь возвращается. Для начальной фазы достаточно зацепиться взглядом за случайный сюжет по ТВ, случайную статью, случайную фотографию. Щелчок — и мозг начинает жить навязчивыми фантазиями. Скорее всего, в данном случае больной открыл «ВСЗ», сфокусировался на ее имени и фамилии. В общем, такая вот «русская рулетка».
Как и обещал доктор, больше о «маньяке» Катя ничего не слышала. Но еще долго опасалась отвечать на незнакомые звонки и с неспокойным сердцем подходила к машине.
И вот опять. И зачем только ответила?
— Вы не могли бы сказать прямо, а не ходить вокруг да около? — строго произнесла она. — И представьтесь, пожалуйста. Иначе — до свидания.
— А вы сделались крепким орешком, — ничуть не удивилась ее ответу собеседница. — Ну что ж… Меня зовут Людмила Степановна Балай.
Катя задумалась. Балай, Балай… Где-то она слышала эту фамилию. Надо вспомнить. Нет, не получается.
— Простите, мы с вами встречались? — спросила она чуть мягче.
— Это не столь важно, — уклонилась от ответа женщина. — Как я догадываюсь, семейство Ладышевых вам не безразлично, а потому нам необходимо встретиться. Желательно до возвращения Вадима Сергеевича.
— А откуда вы знаете, что он не в Минске?
— Я много чего знаю. Гораздо больше, чем вам хотелось бы. Не забывайте о слабом здоровье Нины Георгиевны. На вашем месте я бы долго не раздумывала.
— Хорошо, — вынуждена была согласиться Катя. — Когда и где?
— Предлагаю завтра.
— Нет, завтра не получится, я уезжаю в командировку. В пятницу ближе к обеду устроит?
— Мне удобнее после восемнадцати.
— У меня после восемнадцати тоже не получится, — Катя вспомнила, что вечером обещала быть у Нины Георгиевны. — Пятница, ближе к обеду, — стояла она на своем. — Ориентировочно с двенадцати до трех дня.
— Ладно, договорились, — неожиданно быстро согласилась женщина. — Я позвоню вам утром в пятницу. И еще один совет: для вашей же пользы не рассказывайте о нашем разговоре Вадиму Сергеевичу. До свидания.
— До свидания, — пробормотала озадаченная Катя.
«Странный звонок, странная женщина, — задумалась она. — Настойчивая, самоуверенная. Вадиму просила не сообщать… Нет уж, дудки! Сейчас, конечно, не буду звонить, но завтра первым делом расскажу об этой Балай! Мне от него нечего скрывать. А теперь — спать».
Спалось Кате в эту ночь совсем плохо. Можно сказать, вообще не спалось. Наконец-то достигшее постели тело вроде и отдыхало, но мозг никак не хотел отключаться: анализировал, сортировал, вытаскивал из памяти забытые лица, события, выстраивая одному ему понятную логическую цепочку. Так и не позволил своей хозяйке полностью забыться: стоило ей начать погружение в зыбучее марево сна, как он тут же посылал импульс, словно пытался о чем-то предупредить. В один из таких моментов промелькнуло лицо мамы — опечаленное, озабоченное…
