Стыдно от того, что не хочу ее отпускать, но и будущего не предложу. Я эгоист. Меня всегда заботили только мои желания. Исполнить их. Так, как хотел я. То, что хотели другие,меня не интересовало. И, если через месяц, меня затянет другое желание, я сорвусь. Она, действительно, не будет со мной счастлива. Это маленькому лисенку нужна норка и уют. А я могу предложить лишь постоянные переезды и смену надоевших планов.
Стираю ладонью влажность в глазах и не позволяю себе плакать. Я не маленький и сам все могу решить. Но воспоминания из детства именно сейчас всплывают, чтобы топить мои жалкие попытки что-то изменить.
Я маленький настолько, насколько может мой мозг помнить такое. Я слоняюсь без дела по дому. Я хочу играть или рисовать, но не один. Мне нужна мама. Я подхожу к ней раз, зову с собой, но она постоянно смотрит в какую-то штуку и говорит, что мне надо немного подождать.
Пока жду, нахожу странную блестящую штуку. Тяну в рот. На вкус не приятно и остро, перебираю пальцами, пока не слышу крик оставить это и отойти. Мама хмурится и сжимает губы. Хочу, чтобы улыбнулась мне, как тогда на празднике, когда я задувал яркий огонек на палочке.
Оставляю предмет и снова зову ее поиграть со мной. Она говорит, что занята и зачем-то рисует на лице карандашами. Я тоже хочу рисовать и лезу за своими карандашами, разрисовывая лицо, как мама. Жду, когда она закончит и снова зову, но она с кем-то говорит по этой коробке. Бросает на меня быстрый взгляд и, покачав головой, зовет Аню, с которой я играю.
Та ведет меня в ванную, по дороге бурчит, что я весь перемазался и сильно трет мыльной мочалкой щеки. Глаза щиплет от мыльного раствора, попавшего в глаза, во рту неприятный вкус. Я начинаю плакать, но от этого она еще больше злится и трет сильнее. Специально намыливая сильнее.
А потом настал, наверное, переломный момент во всей моей жизни. Когда каждый понял, что ему надо, чтобы не мешать другим.
- Хочешь новую игрушку? - спрашивает меня мать. Киваю довольно головой. Она вызывает няню и дает ей денег, чтобы купить мне то, что я хочу и не отвлекать ее.
С этого момента я понял, что могу добиться многого. Точнее всего. Я просто приставал в неподходящий момент, а у нее почти каждый момент был неподходящий. И таким образом я получал всё. Велосипед, телефон, самокат, ролики, коньки...
Казалось бы, каждый родитель может купить такое ребенку и удовлетворить его желания. Но все было гораздо сложнее и глубже. Когда у кого-то в классе появлялось что-то лучше, хотя бы даже новая модель кроссовок, у меня должно было быть точно такое же или еще лучше. Я знал, что могу это получить и я это получал.
Интерес был не в катании на велосипеде или роликах, а в показе, что у меня лучше. Просто надо было подойти к маме с просьбой провести день со мной. Она не могла этого сделать. Никогда. И откупалась так.
Желания росли. Когда исполнилось восемнадцать, меня лишили таких привилегий, поняв, насколько далеко все зашло. И я, конечно, научился позже зарабатывать сам, реализовывать любые свои желания, но эта одержимость обладать тем, что мне хочется, осталась. Это как страх, что если я не добьюсь или не получу, то я неудачник.
* * *
Я не хочу давать своей тяге к Алисе какое-то определение. И если раньше я быстро переключался или просто становилось скучно, сейчас же все затянулось. И я уже сам боялся этого момента. Боялся сделать ей больно. Боялся услышать, что любит. Я и сейчас этого боюсь, потому что не смогу ответить ей тем же.
Завожу двигатель и смотрю сквозь лобовое стекло на капот. Капот, на котором мы так и не позанимались любовью. Машина, которую она чувствовала лучше меня. Пробитое колесо и чертовы задние ступицы, которые зацепили меня. Все напоминало о ней и было пропитано ею.
Сбрасываю ее подруге адрес клиники, а сам разворачиваю машину. Не могу сейчас к ней поехать. Надо собраться с мыслями и съездить домой. Хотя в квартире везде ее вещи и запах. Честно ли будет исчезнуть, не сказав ни слова? Оставить ее в состоянии обиды и злости на меня и на себя. Она ведь будет меня искать: придёт в квартиру или будет звонить. А мне надо смотреть в глаза и говорить, что все кончено. Или плевать на ее отца и делать так, как я всегда делал. Чтобы то, что я хочу, становилось моим. Моя вторая квартира далеко, поэтому я разворачиваюсь и еду в дом родителей.
Они знают, что я могу приехать к ним в любое время, поэтому не предупреждаю. Открываю ворота и въезжаю во двор, паркуясь перед домом. Выдыхаю и осматриваю машину еще раз. На соседнем сидении она сидела и, поджав ногу, рассматривала приборную панель. Изучала кнопки и тестировала кондиционер. Потом прислушивалась к звуку работы двигателя. И сделала в итоге заключение, что с ним все в порядке. Личный диагност и автомеханик.
Мотаю несколько раз головой, прогоняя теплые воспоминания. Достаю ключи из зажигания и покидаю машину. Как я всегда избавлялся от своих навязчивых желаний? Вырезал их из памяти и заменял другими.
Тихо захожу в дом, открывая дверь своим ключом. Не разуваясь подхожу к отцовскому бару и делаю глоток какого-то алкоголя. По большому счету, плевать сейчас, что это будет. Мне просто надо ненадолго забыться и уснуть, переключиться на другие мысли. Поднимаюсь в свою комнату и, не раздеваясь, падаю на кровать. Засыпаю.
* * *
Потягиваюсь в кровати и раскрываю глаза. Состояние - будто и не спал совсем. Яркое утреннее солнце щиплет веки, заставляя зажмуриться. На пару секунд я замираю, надеясь, что все это мне приснилось. Но откручивая ленту воспоминаний назад от момента, как я оказался тут, понимаю, что все правда.
Встаю с кровати и иду к выходу. Надо спуститься вниз и выпить воды, а потом съездить к Алисе. Как-будто специально все делаю медленно, давая Вселенной шанс что-то изменить. Не знаю что. Жду какой-то знак, что ли. Толчок, который направит в нужную сторону. Пойти на поводу своих желаний или сделать взрослый поступок и отключить их все, не разбивая никому жизнь.
- Марк, привет, - Мать вскидывает глаза и, сидя за столом, отпивает кофе из кружки. -
