— Где моя любимая доченька? — Отец входит в палату и, улыбаясь, выглядывает из-за угла. От его улыбки хочется натянуть одеяло на голову и спрятаться. — А я оказывается дедом скоро стану, а меня даже никто в известность не поставил. — Он подходит к кровати и кивает Ване, чтобы уступил место. — Ты меня прям в неловкое положение ставишь, Лерусь. Я тут тебя решаюсь перевоспитать по бразильской системе, а ты, оказывается, беременна. Почему не сказала? — Он даже слово не дает мне вставить и лезет в карман. — Так, держи ключи от квартиры и машины. — Опускает на тумбочку рядом с букетом цветов две связки. — Кредитки я твои все разблокировал. Мой внук не должен в чем-то нуждаться. Клинику сменим на лучшую. Свадьбу сыграем…
30
— Мне и тут хорошо. Не надо ничего. К тому же мне запрещены переезды. — Решаюсь перебить отца, хотя знаю, что он этого не любит. А мне все равно, потому что я не завишу теперь от него.
— Я сам с врачом договорюсь и все решу.
— Пап, я останусь тут и вообще я устала, может вы пойдете уже? — Я говорю мягко и даже называю его папой, чтобы не злить. А больше всего не хочу, чтобы они встретились с Мишей.
— Видишь, как все хорошо получилось. Вы помирились, у вас будет ребенок. Так и должно было быть сразу. — Он как будто не слышит меня и продолжает озвучивать свои планы.
— Пап, мы не помирились, и я не буду с ним, — киваю на Ваню, но продолжаю говорить спокойно. Он должен услышать меня и принять это. — И я не отдам вам своего ребенка. — Я специально говорю на русском, что бы Ваня ничего не понял.
— Ну это же такая партия! Где ты еще такого лоха китайского найдешь, который будет тебя дуру любить?
— Я не дура, — повышаю голос, который отдается волнением в животе. — И деньги мне ваши не нужны. Я просто хочу спокойно жить со своим ребенком.
— Как ты будешь жить? Не смеши меня. — Он усмехается и упирается рукой в кровать. — Ты Орлова — ты привыкла к безбедной жизни. Это у тебя в крови. Любовь к деньгам и роскоши. Скажешь, что ты счастлива жить так, как живешь сейчас? Может ты разлюбила шоппинги и свои бутики? Или больше не любишь курорты с “все включено”? Все это твое снова. И ты не сможешь этому сопротивляться. — Он знает, куда давить, напоминая мне о моей прошлой жизни. Которую я любила. И о которой, думаю, и не забыла. Да, приоритеты поменялись, но привычки так быстро не исчезают. — Мы с матерью будем приезжать к тебе в Китай. Это же круто. М?
— Как у тебя все просто. До этого ты говорил, что лучше бы я не рождалась, а теперь приходишь и предлагаешь все это забыть и дружить семьями? Такой весь хорошенький дедушка. А завтра я что-то сделаю не так и ты снова меня выкинешь? — Бросаю взгляд на Вана, что смотрит на нас и не понимает, о чем мы говорим. — Ты называешь его китайский лохом, это нормально для того, кого ты хочешь в мужья мне?
— Да ладно, не цепляйся к словам. Ван твой, нормальный парень. Главное, с мозгами и деньги зарабатывать умеет.
— Да не важно, какой он парень. Я не буду с ним. — Бросаю на Ваню взгляд и мысленно жалею. Отец притянул его сюда и заставил проходить через все это. — Я не люблю его и ради тебя не буду ни с кем встречаться и спать.
— А что, лучше лишь бы с кем, но по любви? А потом придешь через год и будешь плакаться, что ошиблась.
— Не буду, — повышаю голос.
— Я лучше знаю, — его голос холодеет и я уже не так уверена, что справлюсь с ним без чьей-то помощи. — У половины моих коллег дочери также. Сначала у нее любовь неземная, а потом “папа я была не права”.
— Плевать мне на твоих знакомых. Я уже не маленькая, справлюсь без тебя.
— Как ты справишься? На что жить будешь? А потом все будут говорить, что Орлов от дочери отказался?
— А ты что, не отказался? Зачем вообще настраиваешь Вана против меня, ему зачем этот ребенок?
— Чтобы бы был повод вас соединить.
— Не надо нас соединять, забудь о нас! — я кричу, но он меня не слышит. Закатывает глаза, как будто понимает, что придется все сначала начинать объяснять.
— Как я могу забыть о том, что у меня будет внук, — усмехается и потирает подбородок.
— Что-то, когда ты отправлял меня на аборт, не особо мечтал стать дедом, сейчас-то что поменялось?
— Теперь я знаю, кто отец и одобряю. — Отец ухмыляется, показывая, что его это радует.
А мне становится смешно от этой ситуации. Он уверен, что это это Ванин ребенок, я ведь так и не сказала ему, почему мы расстались.
— Это не его ребенок, — Я пожимаю плечами и сдерживаю улыбку. Нравится то, что тут он бессилен что-то изменить. Даже за свои чертовы деньги. — Твоя непутевая дочь снова загуляла. Я даже не помню, кто это был. — Я знаю, что сказать, чтобы сделать ему больнее. — Думаешь, он будет счастлив забрать из роддома ребенка с европейской внешностью? Тут и тест днк не придется делать. — Смеюсь ему в лицо.
— Проститутка, — правая щека тут же жжет от пощечины, а я инстинктивно поджимаю ноги к животу и закрываюсь руками.
— Что она сказала? — спрашивает Ваня на английском, обращаясь к отцу, уже возле меня. Но для меня это показательно. Он ничего не сделал отцу, только спросил. Даже не стал между нами, чтобы защитить меня.
— Скажи, что это неправда. — Отец сжимает мне руки и трясет, не обращая внимание на вопрос китайца.
— Это правда, — я скидываю его руки и снова закрываюсь. Надо сбежать отсюда. Или позвать на помощь. — Слышишь? Правда!
— Что тут происходит? — слышу Мишин голос в дверном проеме. За всем этим шумом я даже не услышала, как открылась дверь. Все… он тут и он
