— Отличный ход. Куп, — сказал он. — Не сказав ни слова, ты опроверг все те лживые слухи, которые распускали про тебя эти паршивые газетенки.
И это действительно было так. Одним фактом своего появления на публике с Алекс он напомнил всем любителям дешевых сенсаций, что Купер Уинслоу был и остается всеми признанной знаменитостью и что даже самые респектабельные женщины счастливы в его обществе, даже несмотря на то, что он сделал ребенка какой-то третьеразрядной порноактрисе.
В вечерних выпусках газет их фотографии появились снова, и когда Куп позвонил Алекс в больницу, у него оказалась припасена для нее любопытная новость.
— Мне тут звонили редакторы отделов новостей из самых уважаемых газет страны, — сказал он. — Они хотели узнать, кто ты такая и чем занимаешься.
— И ты сказал им?
— Конечно! Кстати, на этот раз я сообщил им, что ты — доктор. Самый настоящий доктор, без этих дурацких приставок «доктор философии» или «доктор искусств», — с гордостью ответил Куп. — Еще их интересовало, не собираемся ли мы пожениться. Я сказал, что ничего определенного на этот счет сказать пока не могу. Единственное, что я счел возможным довести до их сведения, это то, что ты занимаешь в моей жизни совершенно особое место и что я тебя просто обожаю.
— Что ж, теперь у них есть о чем подумать, — заметила Алекс, отпивая остывший кофе омерзительного вкуса.
К тому моменту, когда Куп позвонил ей, она проработала больше двенадцати часов и буквально валилась с ног. К счастью, смена против обыкновения выдалась спокойная, и все равно Алекс была без сил. Не помогали ни кофе, ни витамины; очевидно, все дело было в том, что Алекс нечасто приходилось выходить на работу после длительной ночной вечеринки и она попросту к этому не привыкла. Она засыпала буквально на ходу. А вот Куп был бодр: он проспал до одиннадцати, с аппетитом позавтракал, посетил массажиста, специалиста по иглоукалыванию и парикмахера и теперь чувствовал себя свежим и отдохнувшим.
— А они не спрашивали тебя насчет Шарлей и ребенка? — поинтересовалась Алекс — она понимала, что Купа волнует эта тема.
— Никто из них об этом даже словом не обмолвился, — ответил он. — Милая, я же тебе сказал, что мне звонили из уважаемых газет.
Сама Шарлей тоже не звонила Куп. Очевидно, она была слишком занята, рассказывая свою историю корреспондентам, однако спустя две недели — в конце первой декады мая, когда Шарлей была примерно на третьем месяце, — Куп о ней все-таки услышал. С ним связался ее адвокат. Шарлей требовала, чтобы он содержал ее на протяжении всего срока беременности. Кроме этого, она готова была начать переговоры относительно размеров алиментов на ребенка и содержания для себя.
— Речь идет о вознаграждении, которое согласно положению о гражданском браке выплачивается женщине с ребенком, если официально не зарегистрированная пара распалась, — уточнил адвокат, когда Куп поинтересовался, с какой стати он должен содержать еще и Шарлей.
— О каком гражданском браке может идти речь, если мы и встречались-то меньше трех недель?! — возмущался Куп, обсуждая положение со своим адвокатом. — Это была заурядная постельная интрижка!
— Все дело в ребенке, — уточнил адвокат. — Закон защищает матерей — любых матерей, поэтому мисс Шарлей вправе выдвигать подобные требования.
Но еще больше возмутило Купа требование содержать Шарлей до рождения ребенка. По словам ее адвоката, она настолько тяжело переносила беременность, что совершенно не могла работать.
— Ну, работать языком она, черт возьми, может! Иначе откуда бы взялись все эти интервью в газетах?! Это не женщина, а какое-то чудовище! — так сказал Куп своему адвокату.
— Молитесь, чтобы ребенок оказался не от вас, мистер Уинслоу. Иначе вы окажетесь в очень непростой ситуации, — ответил тот.
— Неужели нельзя ничего сделать? — заволновался Куп.
— Мы попытаемся, — сказал адвокат. — И вот с чего, по моему глубокому убеждению, следует начать. Вам придется выплачивать мисс Шарлей содержание в период беременности, однако мы будем настаивать, чтобы в обмен на это она приняла на себя обязательство пройти в установленные сроки полное генетическое исследование плода, включая тест ДНК. Кстати, мистер Уинслоу, каковы шансы, что ребенок действительно ваш?
— Я бы сказал, пятьдесят на пятьдесят, — ответил Куп. — Ребенок с равным успехом может быть и от меня, и от кого-то другого. Как правило, я предохраняюсь, но один раз презерватив порвался… — Он пожал плечами. — Все зависит от того, насколько судьба будет ко мне благосклонна. Интересно, на меня уже принимают ставки в Вегасе или нет?
— Я узнаю это для вас, — адвокат мрачно усмехнулся. — Не хотелось бы быть грубым, но… как говорил один мой старый клиент, ты трахаешь кого-то десять минут, а потом этот кто-то всю жизнь трахает тебя. Надеюсь, мистер Уинслоу, впредь вы будете благоразумнее. Кстати, на церемонии вручения «Оскара» вы были с очень красивой женщиной.
— Алекс и умница, — с гордостью ответил Куп. — Она — детский врач.
— Что ж, хорошо, что ваша Алекс — не золотоискательница, как мисс Шарлей. Впрочем, одно другому не мешает. Будущая мамаша, кстати, тоже очень недурна собой; в ней, кажется, есть примесь азиатской крови?.. Это может сыграть свою роль на суде, знаете — политкорректность и всякое такое… К сожалению, то, что вместо сердца у нее кассовый аппарат, знаем только мы с вами. Надеюсь, удовольствие, которое вы получили, стоит тех денег, что вам предстоит на нее истратить.
— Честно говоря, я ее почти не помню, — признался Куп и тут же поспешил защитить Алекс:
— Что касается моей вчерашней спутницы, то я абсолютно уверен, что она никакая не золотоискательница. Ее родители — весьма состоятельные люди, так что от меня ей ничего не нужно. Это совершенно невозможно!
— Вот как? — прищурился адвокат. — Кто же они?
— Отец Алекс Артур Мэдисон, — объявил Куп, и адвокат, не сдержавшись, присвистнул:
— Интересно! А он вам еще не звонил?
— Почему он должен мне звонить?
— Чтобы задать вопросы по поводу всей этой истории с ребенком.
— А при чем тут Артур Мэдисон?
— Я уверен, он сам вам все скажет, когда позвонит. Кстати, ему известно, что вы встречаетесь с его дочерью?
— Понятия не имею, — искренне ответил Куп. — Алекс, во всяком случае, ему не говорила — в последнее время они редко видятся.
— Ну, теперь-то о вашем романе известно всем, — усмехнулся адвокат. — Ваши фотографии появились чуть ли не во всех газетах страны.
— Могло быть и хуже, — философски заметил Куп, а про себя подумал, что хуже, пожалуй, некуда. История Шарлей тоже была буквально во всех малоформатках.
