– Вы что, тоже со сдвигом? – осведомилась я.
– Надо об этом подумать, – улыбнулась Ребекка.
– Боже, – пробормотала Элизабет. Тут принесли остальные блюда.
Расставив все, официант наклонился над нами:
– Не хотел вас раньше беспокоить, дамы. Тут пришел какой-то тип и утверждает, что ему нужно к вам. При нем коробка: он говорит, будто что-то вам принес. Я подумал, может, он из тех ненормальных, и решил проверить. Позвать его?
Все головы разом повернулись к двери. Там стоял мокрый, с прямым пробором, как у Альфа[163], Хуан. Нанем был его лучший костюм (правда, никто другой так не подумал бы), в руках он держал небольшую золотистую коробку. Хуан улыбался и, как всегда неловко, кивал в мою сторону. Мое сердце затрепетало.
– Ay, Dios mio, – пробормотала я.
– Хуан, дорогой, иди к нам! – воскликнула Лорен.
– Нет! – прошипела я, не зная, что делать. Sucias улыбались.
– Знаете, – начала Ребекка, поворачиваясь ко мне, – я хотела предложить кое-что касательно тебя и этого милого человека.
– Очаровательный парень, правда, девочки? – подхватила Элизабет. – Чист душой и помыслами.
– Хороший человек, – согласилась Лорен. – И тебя обожает.
Я поняла, что за спиной Хуан держал букет цветов все еще в прозрачной упаковке. Он сильно вспотел.
– Слава Богу, ты еще здесь, – сказал он задыхаясь и подошел к столику. И коснулся рукой несуществующей шляпы. – Всем привет. А теперь, дамы, если позволите, у меня есть небольшое дельце.
Он рухнул передо мной на одно колено, чуть не завалившись на бок и выставив вперед цветы. Наверное, купил их на станции метро.
– Это тебе.
Я взяла цветы.
Хуан несколько раз прокашлялся, попытался говорить, но вместо этого что-то пропищал. Грустно. Почему я люблю этого человека?
– Вперед, Хуан, – подбодрила его Лорен. – У тебя получится.
Он судорожно сглотнул и открыл коробку.
Внутри, клянусь, оказалось отличное кольцо. Такое я видела только раз: платиновая оправа с тремя бриллиантами. Несколько месяцев назад я сама показала Хуану это кольцо, когда мы зашли в «Коплимолл». Стоит около шести тысяч долларов. Не так много, но для Хуана это целое состояние.
– Я, наконец, понял, почему тебе не понравился Рим, – сказал он. – Прости, что доходило так долго. Следовало спросить, чего ты хочешь, а не тащить, куда заблагорассудится мне. Думал, ты обрадуешься тому, что не надо ни о чем заботиться и можно просто отдохнуть. Но я ошибся. И я должен был водить тебя в места получше. Прости. – Мое сердце разрывалось. – Я думал, что ты именно поэтому отказала мне, когда я в первый раз предложил тебе выйти за меня замуж. Но, оказывается, нет. Ты отказала, решив, будто недостаточно хороша и что я тебя брошу, как все остальные. Этого не случится, Нейви. Я никогда не оставлю тебя. Я, может быть, грубоватый, и у меня за душой ни цента, но я люблю тебя всем сердцем. А сердце у меня большое. – У меня по щекам катились слезы. И Хуан тоже едва не плакал. Я задыхалась. – Уснейвис, mi amor[164], ты выйдешь за меня замуж?
Я подняла глаза на sucias и не могла сказать ни слова. Они улыбались. В ресторане все смотрели на нас.
– Говори «да», estupida[165], – со своим обычным тактом посоветовала Лорен. – В чем дело, чего ты тянешь?
– Пожалуйста, Нейви, скажи что-нибудь, – попросил Хуан. – У меня болит сердце. Кажется, я надорвал его.
Я протянула руку к коробке:
– Оно прекрасно. Но ты прекрасен и без него. Конечно, я выйду за тебя замуж.
Sucias разразились аплодисментами, и весь ресторан поддержал их. Хуан уронил голову ко мне на колени, нашел мою руку и покрыл ее поцелуями.
– Спасибо. Обещаю сделать тебя самой счастливой женщиной в мире. – Он надел мне на палец кольцо и снова поцеловал.
– Девочки, – сказала я подругам, когда все немного успокоились, – надеюсь, вы не возражаете, если я уйду сегодня немного раньше.
– Иди, – ответила Ребекка.
– Выметайся, – подхватила Лорен.
– Прими наши поздравления, – добавила Элизабет.
Я помогла Хуану подняться, и мы рука об руку бросились к выходу из «Умбра» – в ясный, великолепный вечер.
Время всем платить налоги. Отчего я так съеживаюсь? Я никому ничего не должна. Ни разу не надула и не водила за нос налоговые органы. Я девочка-паинька, и что-то мне всегда возвращали. Я думала: мои страхи от бедности. Но теперь я не бедная, хотя когда-то была такой. А те, кто испытал бедность, всю оставшуюся жизнь не в ладах с денежным вопросом. Так не должно быть. Мне следует прыгать от радости в период сбора налогов, как следует разумно выбирать подходящих мне порядочных мужчин, а не бросаться на первых встречных, думая о хороших парнях, что они плохие. Но в сердечных и налоговых делах слово «следует» бессмысленно. Я благодарю Всевышнего за такие «ошибки», как мой последний мужчина.
Из колонки «Моя жизнь» Лорен Фернандес
Брэд съехал солнечным свежим весенним понедельником. На деревьях щебетали птицы и на Коммонуэл-авеню танцевали на ветру цветы. Меня не было дома, когда он принял решение. Весь день была занята – проводила совещание, готовя к выпуску номер, занималась с помощницей налоговыми делами и снова ходила в больницу к Саре. Устроила так, чтобы ее знакомые и родственники постоянно дежурили – Сара не должна оставаться одна. Никогда в жизни так истово не молилась, как о ее выздоровлении.
После работы я встретилась в стильном кафе с желтыми стенами в Саут-Энде с Кэрол, моим агентом по продаже недвижимости. Мы съели по салату из артишоков и отправились смотреть дом. Я выбирала жилье уже несколько месяцев и не могла найти подходящее. Боюсь, Кэрол вот-вот откажется от меня, и поэтому время от времени посылаю ей подарки. Пусть знает, что я ценю ее усилия и в самом деле хочу купить дом. Непросто работать за комиссионные, если месяцами на кого-то вкалываешь, но не получаешь ни цента. Кэрол должна понимать, что я ценю ее труд. Она уверяет меня, что не пропустит ни одного особняка в Саут-Энде, но в данный момент рынок жилья очень небогат. Остается проявлять терпение. Из нашего брака с Брэдом я вынесла одно: надо уметь ждать и полагаться на свою интуицию. Но не успокаиваться – ни в коем случае.
Первым, как всегда, попался совершенно неподходящий дом – грязный и неухоженный. Вторым – вполне нормальный. А в третий я влюбилась. Ну наконец! Месяцы поисков, и вот он, дом моей мечты. Не исключено, что это знак Всевышнего и моя жизнь наконец изменится.
Особняк стоял на тихой трехполосной улице с газонами, засеянными травой, и булыжными тротуарами. На каждом из пяти этажей по две просторные, изящные комнаты, и кухня на уровне сада. Осмотрев прохладную, оформленную в темных тонах библиотеку, я попросила Кэрол подготовить документы, хотя продающая дом древняя блондинка пару раз намекала, что он за пределами моих финансовых возможностей. В хозяйской ванной она указала мне на биде и громким тягучим голосом объяснила, что таким прибором европейцы пользуются после того, как сходят в туалет. Видя, как я восхищаюсь канделябрами в прихожей, блондинка заметила: да, мол, это Минка – очень дорогие. А когда мы только вошли, сразу заявила, что не намерена сдавать дом.
