– Этого человека надо опасаться, я не верю ему, – ответил он.
– Вот видишь, – произнес Мамонтов, почувствовав поддержку.
– Ну, хватит, – потеряла терпение Анжелика. – Не хочу больше обсуждать этот вопрос. – Она с сожалением отметила, что это первая, если не ссора, но стычка между ней и Мамонтовым. Но виновата ли в ней скука или Рамзан она не знала.
О том, что на следующее утро, им предстоит дорога, вечером объявил Мустафа Кемаль. Он внезапно пригласил их себе, хотя после последнего разговора они не виделись. Все в той же комнате находился и Рамзан.
– Эти два дня мы не теряли напрасно, – сообщил им Мустафа Кемаль. – Мы наводили справки. И нам удалось напасть на след Хасана. Его видели в южной части провинции. Хотя дальше проследить маршрут его движения не удалось. Зато мы знаем направление, куда следует идти.
– Но это же замечательно, – не выдержала Анжелика, забыв про то, что Кемаль не любит, когда его перебивают, особенно, если это женщина.
– Не так уж и замечательно, – не скрывая своего недовольства, произнес он. – Я вам уже говорил, что не все районы мы контролируем. Ваш Хасан, если он находится в нашей провинции, как раз и выбрал такой район. Если он договорился с местными племенами о защите, то выкурить его оттуда будет очень сложно. Если бы не просьба моего друга Саида Аль Измирли, я бы никогда не стал предпринимать этот поход. Остается надеяться лишь на милость Аллаха. – Неожиданно он низко пригнулся и стал молиться. Его примеру последовал и молчавший до сих пор Рамзан. – Мустафа Кемаль кончил читать молитву так же внезапно, как и начал. – Завтра на рассвете в путь, – тоном, не терпящим возражение, объявил он.
Рассвет только начинался, когда они выехали из ворот. Небо было уже довольно светлое, но на над землей еще оставались висеть клочки ночной темноты. До самой последней минуты Анжелика надеялись, что они будут путешествовать на джипах, которые стояли во дворе. Но их привели к конюшне и посадили на лошадей. К тому же ей досталось не то животное, на котором она приехала сюда, а другая кобыла. И, как быстро убедилась наездница, не очень-то и покладистая. Пару раз она делала такие резкие движения, что Анжелике приходилось использовать все свое умение, чтобы не вылететь из седла.
И ранний выезд, и норовистая лошадь все это вызывало в Анжелике одну волну раздражения за другой. К тому же явно специально для нее Рамзан гарцевал поблизости с ней, демонстрируя прекрасные качества наездника. Вот уж кто был в отличном настроении, так это он. Каждый взгляд на Анжелику молодой человек сопровождал улыбкой. Кажется, он считает себя неотразимым, думала она. Это обстоятельство ее весьма беспокоило, она помнила вчерашний разговор с Мамонтовым. Она отнеслась чересчур легкомысленно к его словам, и теперь, смотря на окружающие ее свирепые бородатые лица с автоматами за спиной, ее уверенность в своей неуязвимости быстро таяла. Для них белая женщина, европейка, христианка – это неверная, чужая, с которой можно поступать, как угодно. Немного лишь успокаивало то, что перед отъездом ей и ее спутникам вручили автоматы. В любом случае, если на нее совершат нападение, она постарается дать достойный отпор.
Они ехали по плоской равнине в направление гор, поливаемые ливнем из обжигающих солнечных лучей. Пот заливал все тело, нестерпимо хотелось пить. Но во фляжке было не так уж много воды, а никаких источников пока не было видно. Даже укрыться было нельзя, по близости земля не дала жизнь ни одного дереву. И как только тут люди живут в этой безводной пустыне, на такой сухой почве не может взойти ничего хорошего, как в прямом, так и в переносном смысле.
Чувствуя исходящую от молодого джигита опасность, Мамонтов и Джамаль старались держаться рядом с Анжеликой. Анжелика же то и дело спрашивала Джамаля, о чем говорят люди Рамзана. Тот успокаивал ее: они всего лишь обмениваются впечатлениями о дороге.
– Ты не жалеешь, что увязался со мной? – спросила молодого араба Анжелика.
Он с таким укором посмотрел на нее, что ей даже стало немножечко стыдно.
– Вы отлично знаете, что не жалею, – гордо ответил он. – Я хочу быть там, где вы.
– Но зачем тебе рисковать жизнью? – гораздо ласковей спросила она.
– Мой предок Саладин никогда не задавался таким вопросом, он всегда выполнял свой долг. А я выполняю свой.
Анжелика подумала, что никогда до конца не поймет этих людей востока. Во всех них есть нечто такое, что ускользает от ее сознания, какое-то иное представление о действительности. Иногда это восхищает, иногда – ужасает. Добро и зло в отличие от европейцев у них не отделено водонепроницаемой перегородкой, а находятся в одной каюте. И никогда точно не знаешь, что возобладает в той или иной ситуации. А потому трудно понять, к чему следует готовиться, какую угрозу отражать.
К ней на своем коне подлетел Рамзан. Анжелика невольно напряглась. Он окинул ее дерзким взглядом.
– Вы не устали? – спросил он.
Простой вопрос поставил ее в не простое положение. Она не знала, спрашивал ли он для того, чтобы заставить ее признаться в слабости или его слова были продиктованы действительной заботой о ней.
– А долго ли нам еще ехать? – спросила она.
Рамзан показал рукой вперед.
– Вот к тем отрогам гор. Там будет селение, где мы можем отдохнуть и получить информацию о Хасане, если он там был.
Анжелике показалось, что до указанного им места никак не меньше километров тридцати, а то и все сорок.
– Я думаю, нам надо ехать туда без остановки. Ведь это только первое селение, а их придется посетить их десятки и сотни.
– Да, – согласился Рамзан, – найти его будет тяжело. Но если он тут, мы непременно найдем. Я вам обещаю. От меня никто не уйдет. – Он сверкнул большими темными глазами. Анжелика невольно залюбовалась им. Если бы она так его не боялась, он бы мог тронуть своей дикой красотой ее сердце. Но сейчас ей было совершенно не до подобных чувств. Она хотела лишь одного, чтобы этот пуштун держался бы от нее подальше.
Изнуряющая жара действовала отупляюще. Анжелика, словно бесчувственная кукла, машинально держалась в седле. Мысль была всего лишь одна, зато на данный момент самая важная: не упасть с лошади. Все остальное на какое-то время отодвинулась куда-то в сторону. Она даже не сразу заметила, как к ней почти вплотную приблизился Мамонтов.
– Тебе плохо? – спросил он, не спуская с нее глаз.
Анжелика не без труда повернула в его сторону голову.
– Нет, ничего, просто жарко. Все же я северный цветок.
Мамонтов достал фляжку и поднес к ее губам.
– Выпей.
Она отрицательно покачала головой.
– У каждого своя порция воды. Я не стану пить твою.
