Я кивнула.
Инга взяла меня под руку и начала рассказывать про очередной косяк Кальянова. Я слушала вполуха, судьба Пашки меня волновала мало, хотя я бы обрадовалась, исчезни он из «Элиота».
Мы уже почти дошли до переговорной, когда экран моего мобильного вспыхнул, а из динамика полилась мелодичная трель.
— Баринов! — Я нервно сжала вибрирующий телефон, совершенно не представляя, что меня ждет. — Иди без меня, Ин. Потом расскажешь.
Я быстро метнулась подальше от толпы коллег, заходивших в переговорку.
— Савва?! Наконец-то! Ты в порядке? Как папа? — на одном дыхании выпалила все вопросы и замерла в ожидании ответа.
— Папе лучше, инфаркт не стал неожиданностью, но к нему нельзя подготовиться, — устало произнес Баринов. — Он работал на износ последние месяцы.
Я вслушивалась в его голос, а по лицу текли слезы облегчения — за него, за его папу, за себя, за нас.
— Мне очень жаль, Сав. — Я постаралась, чтобы он не услышал в моем голосе слезы. — И я рада, что он жив. Все будет хорошо. Он сильный. Как и ты.
— Нет, Катянь, не такой уж я и сильный. Как ты?
— Я? Скучаю без тебя сильно. Ты уехал, ничего не сказал… — Я осеклась, поняв, что слова звучат как претензия. — Баринов, ты когда вернешься?
— Не скоро, Кать, — после короткого молчания ответил Савва. — Останусь в Питере минимум на неделю еще, нужно помочь маме, она сама чуть не слегла. Потом, скорее всего, в Лондон, надо решить кое-какие дела. В «Элиот» я уже не вернусь.
Я прислонилась к стене и закрыла глаза. В груди зияла пустота, будто сердце вырвали из груди.
— Не вернешься, — еле прошептала, но он все равно услышал.
— Да, сегодня или завтра в «Элиоте» появится новый генеральный, уже все решено. Я больше не нужен компании.
— К черту компанию! — закричала я во весь голос. — А я?!
— Кать…
— Что Кать?! Я люблю тебя! А ты вот так спокойно говоришь, что не вернешься.
— Я говорил только про «Элиот», Кать. Разве я могу от тебя сбежать? — Он глубоко вздохнул. — И я люблю тебя. Прости, что ушел, глупо получилось. Мне ты не поверила, а поверила этому ублюдку, хотя я сам виноват. Должен был сказать про Нику. Сам себя перехитрил. Я очень хотел, чтобы ты была со мной, вот и расставил Кальянову ловушки, где только мог. Но Нику я не нанимал, клянусь. Позвал ее, предполагая, что она может понравиться Паше, дальше уже все шло без меня. А тебе говорить не стал, потому как не был уверен, что тебя это не заденет.
Я столько всего передумала за эти дни, что сейчас мне меньше всего хотелось обсуждать малознакомую девицу и Кальянова.
— Давай не будем о них, Сав. Точно не сейчас. И ты тоже прости… Я так разозлилась, что не слышала тебя, а когда смогла слышать, ты уже уехал. А теперь… хочешь, я приеду к тебе?
Савва прислал мне билет в первый класс, когда я еще сбегала из «Элиота», попутно печатая Козлову сообщение, что заболела и завтра точно не буду на работе. Если нужно, все оформлю за свой счет.
«У нас завтра будет новый генеральный!!!» Я улыбнулась на эсэмэску от Лисецкой и коротко ответила: «К черту его! Я завтра в Питере».
Через полтора часа я садилась в «Сапсан». Всего четыре часа в поезде, и я увижу его. Почему, только столкнувшись с перспективой потерять человека, начинаешь отделять важное от бессмысленного?
Вагон был полупустой, но напротив меня в мягком кресле сидел молодой мужчина, примерно моего возраста, возможно, чуть старше. Весь в черном, будто собрался на похороны, брюнет в темных солнцезащитных очках. Я прикрыла глаза — хорошо бы подремать, хоть на пару часов забыть обо всем, немного успокоиться, но сон не шел.
— Эта сделка необходима, Даниз, — донесся до меня мужской голос, — всей нашей семье, а значит, и тебе. Смирись и делай что должен.
Я невольно открыла глаза и с любопытством посмотрела на брюнета. Натуральный демон, и голос глубокий, забирающийся под кожу. Я поежилась. И еще сразу захотелось пожалеть неизвестного Даниза, которому явно что-то навязывали.
— Солнцеву это тоже выгодно… Никого не волнует, что она тебе не нравится. — Голос брюнета становился все холоднее. — Выкинь романтику из головы, брат. Любовь лишает свободы.
Вот тут я не выдержала и расхохоталась. Во весь голос. В другой раз, может, сдержалась бы, но этот случайный попутчик нес такую чушь!
— Я вас рассмешил? — Незнакомец чуть подался вперед и снял очки. Я ошиблась — у демонов красные глаза, а у смотрящего на меня мужчины глаза были черными и безжалостными. Красивый парень, и правда ровесник, но смеяться сразу же расхотелось.
— Не обращайте внимания. — Я попыталась отмахнуться от его вопроса. — Это я забавную историю вспомнила.
— Расскажете?
— Нет, это личное.
Он кивнул, хотя по глазам было видно, что не поверил. Я же поспешно воткнула в уши наушники, включила музыку на телефоне и снова попыталась уснуть. Но почему-то слова незнакомца о любви и свободе еще долго не выходили из головы.
— Приехали! — Меня кто-то держал за плечо, я вздрогнула и открыла глаза. Передо мной стоял темноглазый сосед.
— Спасибо. — Я поспешно вскочила и, едва не оттолкнув его, бросилась из вагона. И мгновенно забыла о незнакомце, потому что передо мной стоял мой Викинг. Бледный, чуть похудевший, осунувшийся, но мой! С букетом роз в руке.
— Привет! — Я радостно обвила руками его шею и прильнула к прохладным губам. Так бы и стояла, обняв его! Целую вечность.
— Баринов? — раздался за спиной удивленный возглас, и я неохотно отпустила Викинга.
— Салют! — Савва протянул руку мужчине, в котором я с удивлением узнала своего соседа. — Неожиданно!
Баринов говорил ровно, чуть устало, я не могла понять, рад он или нет этой встрече. Мне же хотелось как можно скорее остаться наедине с Саввой. Этот его знакомый мне не слишком нравился. Темный какой-то.
— Мне, возможно, потребуется твоя консультация, Савва. — Брюнет уходить не торопился. — Я позвоню.
— Не
