оно того стоило. Даже без большого дома и дорогих украшений мне было бы все равно. И все же мы здесь, в огромном особняке, который он построил для меня… Черт, мы могли бы жить в одной комнате, и я была бы счастлива.
Все, что мне нужно, это он.
Навсегда.
Мне с каждым днем все труднее и труднее передвигаться, и я постоянно хочу в туалет. Мой живот такой большой, что кажется, будто ребенок вот-вот готов выскочить, а ведь до срока еще пять недель. Сидя, я вздыхаю и провожу рукой по животу, улыбаясь от счастья, когда чувствую толчки нашей малышки. Мое обручальное кольцо сверкает в свете гостиной.
Наша свадьба была очень интимной и немноголюдной, как я и хотела. На ней присутствовали только те, кого мы любим. Мои девочки выступали и пели для нас, а я даже спела песню, которую написала для Тайлера в качестве сюрприза и заставила его плакать. Наша свадебная фотография висит над камином, и я не могу удержаться от слез, когда вижу ее.
Глупые гормоны.
Я не ожидала, что забеременею так быстро, но, честно говоря, это такое волнительное время, и я не могу дождаться встречи со своей дочерью. Она будет избалована, но я знаю, что Тайлер рад снова стать отцом, даже если иногда ему больно думать о сыне, которого он потерял.
Мне пришлось сделать перерыв в работе. Я больше не могла выступать, когда живот стал слишком большим, но я планирую вернуться после родов, когда буду готова. Я хочу провести некоторое время со своей дочерью, прежде чем я это сделаю — это мой первый ребенок, в конце концов. Тайлер полностью поддерживает это решение и все остальное, что я хочу сделать. И пьеса, в которой я играю, и клуб уверяют меня, что моя работа будет ждать меня, когда я вернусь. Мои девочки тоже в восторге, все артисты уже балуют малышку. Она никогда не будет одинока, как я. У нее такая большая семья, что она не будет знать, чем заняться. Я даже попросила Аллегру и Блэр стать крестными.
В этот момент дверь открывается, и я поднимаю голову, слыша, как он снимает пальто и туфли и направляется в мою сторону.
— Ангел? — зовет он.
— Я здесь! — отвечаю я.
Тайлер входит и улыбается, когда видит меня, ухмылка расплывается по его красивому лицу. Если это возможно, то с возрастом он выглядит только лучше. Тайлер приседает перед диваном, на котором я лежу, и целует мой живот.
— Привет, папочкина дочка, — шепчет он, прежде чем встать и поцеловать меня. — Здравствуй, Папочкин Ангелок, — дразнит он, заставляя меня смеяться, когда я чмокаю его в бок.
Тай садится рядом со мной, кладет руку мне на живот, чтобы узнать наше будущее.
Кто бы мог подумать, что такая трагедия может привести к такому счастью?
Я прошла путь от скучных, несчастливых отношений до лучшего, что когда-либо случалось со мной. Любовь может быть такой неожиданной, и, если вы будете осторожничать, вы можете полностью ее упустить. Вы должны быть открыты для нее, готовы принять то, что заслуживаете, но когда вы получаете ее, крепко держитесь за нее и никогда не отпускайте, потому что в мире больше нет ничего подобного. Ты проводишь жизнь в поисках, ты проводишь ночи, находя намеки на него в чужих телах… но это никогда не сравнится с тем, что настоящее.
С тем, что навсегда.
С той любовью, какую я нашла в объятиях своего Папочки, а теперь я стану мамочкой. Мое сердце так переполнено, что оно саднит и готово пролиться слезами из глаз. Всю свою жизнь я не знала, что такое настоящее счастье, до этого момента. И все это благодаря Тайлеру Филлипсу, моему серебряному богу.
— Ты хорошо провела день? — спрашивает он, прерывая мои мысли.
— Да, если не считать того, что мои ноги и спина меня убивают. О, и мне пришлось писать миллион раз.
Я надулась.
— О, детка, хочешь, чтобы я поцеловал ее получше? — предлагает он, его глаза темнеют от вожделения.
— Ну, это то, из-за чего мы ввязались в это с самого начала, — дразню я, но Тайлер опускается на колени и начинает массировать мои ноги, заставляя меня стонать. Он пробегает губами вверх по моим бедрам и задирают платье выше, когда я откидываюсь назад.
С тех пор как я забеременела, он не может оторваться от меня. Обычно я просыпаюсь с его языком или пальцами внутри меня — невероятное утреннее пробуждение, если можно так выразиться.
— Ну, если ты настаиваешь, Папочка, — стону я, закрывая глаза, когда он усмехается.
— Настаиваю, Ангелок. Позволь мне сделать тебе приятно, позволь мне любить тебя.
Я вздыхаю от счастья, позволяя ему делать со мной все, что он захочет…
В конце концов, я же просто Папочкин Ангелок.
