– О чем вы говорите? Я… – тут Валя бросила страдальческий взгляд на мать и, вырвавшись из объятий жениха, уткнулась в ее колени. – Мама, прости меня, что же ты наделала, мама… – твердила и твердила она как заведенная одну и ту же фразу. Это стало последней каплей для «железной» старухи, которая наконец-то тоже дала волю столь естественным в сложившихся обстоятельствах эмоциям.
– Доченька, прости меня, – заплакала она. – Это все только ради тебя, ради нас… Я…
Происходящее стало сильно напоминать сцену из индийского кинофильма. Видимо, остальные тоже так решили. Брезгливо отводя взгляд, некоторые поднялись со своих мест и принялись прощаться. Итог подвел Семавас:
– Всегда знал, что бабы – дуры. Зачем такой огород городить-то было? Ну, украла ты ребенка. Дело-то прошлое. Пришла бы, покаялась, посидели за рюмочкой и дружили бы семьями. А теперь что? Чалиться тебе на нарах до конца дней своих. Эх…
Макарова злобно посмотрела на бандита, но промолчала. Да и что тут скажешь? Может, Сема Васильев и не самая приятная личность, но он определенно был прав.
* * *
– А ты молодец, – Ангелина задумчиво размешивала трубочкой морковный фреш, – и как только до этого додумалась?
– Ну, времени на размышления благодаря старухе Макаровой у меня оказалось предостаточно. Зализывая раны на окраине маленького городка, я перебирала в уме всех возможных кандидатов на роль убийцы. Очень уж не хотелось в твою виновность верить, хоть все на нее и указывало. Не обижайся…
– Да я понимаю, – Ангелина согласно кивнула. – Я бы тоже на себя подумала. Ты ж не знала, что меня саму чуть на тот свет не отправили.
– Ну да, – задумчиво произнесла я, – Макарова поступила очень умно – нашла во дворе скучающую пенсионерку, «накрутила» ее по поводу чужого автомобиля. Сделать это нынче проще простого – иные старушки на улицу-то выползают исключительно для того, чтобы с кем-нибудь повздорить.
– Ну да, – согласилась Геля.
– Ей нужно было выманить нас из двора, где в каждом окне мог найтись свидетель. Как там она планировала справиться с нами обеими, я не ведаю, но, на ее удачу, делать это и не пришлось. План использовать твой автомобиль и вовсе родился внезапно. Мне еще повезло, если бы не забулдыга, который неожиданно выполз во двор, думаю, Макарова довела бы начатое до конца. А так она испугалась пусть и не очень надежного, но все же свидетеля и бросила меня как есть – недобитую.
– Но зачем ей вообще было нас убивать?
– Ну как? – я изумленно уставилась на Ангелину. – Она боялась, что мы докопаемся до сути. Когда ты явилась в ее дом, представившись частным детективом, она сильно испугалась. Потому и явилась к дому Павловой, чтобы выяснить, что нам известно. Не знаю, может, хотела осторожно поговорить с бывшей соперницей, прощупать, так сказать, почву. А тут мы… Макарова понимает, что мы подобрались слишком близко, и начинает действовать.
– Понятно… – Геля рассеянно посмотрела в окно. – Ну а ты-то как до всего этого додумалась?
– Да очень просто. Сначала я решила, что попытка убийства – дело твоих рук, но, как ни старалась, не могла придумать мотив. Можно было бы решить, что все это из-за контракта, но ведь ты его еще накануне отдала Креольскому. Конечно, ситуацию усугубил звонок пасынка Татарского на твой телефон. Ты не знала, что он звонил мне, то есть тебе, то есть он думал, что звонит тебе, в общем, ты поняла. Так вот, он в панике спрашивал, избавилась ли ты от нее. Я и решила, что речь обо мне, – я виновато улыбнулась. – Прости…
– Да ладно, не извиняйся. На самом деле он спрашивал про запись наших с ним любовных «игр». Я зачем-то сняла их на телефон. Хотя что значит зачем-то? Сделала это с вполне реальной целью – хотела отправить Володе, чтобы отомстить за причиненную мне боль. Но… Тот ведь и сам все выяснил, да и я, протрезвев, решила, что демонстрировать ему подобное – это как-то чересчур. Отдав контракт Креольскому, я лишила себя шанса на получение хоть какой-то доли семейного имущества. И Андрея, как ты понимаешь, это не устраивало. Он решил бороться, уговаривал меня судиться, доказывая, что снимки, сделанные Володей, фейковые, сцены подстроены и так далее. Разумеется, видеозапись на моем телефоне могла разрушить его планы. Вот он и настаивал на ее удалении. Хотя я, если честно, давно это сделала. Кстати! – лицо Ангелины озарила внезапная мысль. – А что это за история с подмешанным в шампанское снотворным? Ты же знаешь, что ничего этого не было.
– Знаю, – я заговорщицки улыбнулась, – но мужу твоему об этом знать совсем не обязательно. Идею мне подала Ольга. Когда я узнала, что она сделала, то подумала, отчего бы не использовать ее «чудный» план в благих целях. Уж не знаю, поверит ли мне твой супруг, но попытка ведь не пытка.
– Точно! Спасибо тебе большое. Я… – Геля прижала руки к груди, – да чего уж там. Ты и сама ведь все понимаешь.
– Ага, – я довольно кивнула и шумно отпила кофе из чашки.
– Кстати, – опомнилась моя подруга, – а что именно сделала Ольга?
– Ой, а ты ведь и впрямь еще не знаешь последние новости… Хотя погоди, сначала я все же расскажу тебе, как раскрыла убийство. – Роль мисс Марпл мне чрезвычайно понравилась, и я решила растянуть удовольствие. – В общем, слушай. Как ни пыталась я найти у тебя мотив для убийства, ничего не выходило. Тогда я решила отложить пока эту версию и заняться прочими. И тут, как ни крути, все дороги вели к Макаровой, ведь именно после визита к ее бывшей сопернице состоялось покушение на мою жизнь. А кто еще был связан с той давней историей? Правда, у Ольги Васильевны на момент убийства Креольского имелось алиби, с которым трудно поспорить. И тут меня осенило! Я вспомнила, как врачи «Скорой помощи» нас с тобой перепутали. А ведь мы совсем не похожи! Что, если и в больнице вместо Макаровой лежал кто-то другой? Я отправилась в стационар, опросила медсестер, которые хорошо запомнили добрую, милую, неприхотливую пациентку по фамилии Макарова. Согласись, данный ими психологический портрет совсем не подходил под описание подозреваемой. И тут мне повезло! Оказалось, что одна из медицинских работниц подружилась с «Макаровой» и даже обменялась с ней телефонами. Сочинив какую-то сказку и потратив немного денег на конфеты и шампанское… Кстати, твоих денег, – я виновато улыбнулась и добавила: – Ты не думай, я непременно все до копеечки верну.
Геля только руками замахала:
– Какая глупость! И не вздумай!
– Так вот, телефон пациентки я получила, ну а дальше и вовсе все просто. Мало того, что у Макаровой не было алиби, так она еще потратила уйму усилий на создание ложного. Зачем, если она не имеет отношения к убийству? Оставался главный вопрос – вопрос мотива. Версия о похищении ребенка возникла у меня почти сразу. Другое дело, что поверить в ее правдоподобность было уж больно сложно. Как-то все это… По-киношному, что ли… Но жизнь, она и не такие фокусы выкидывает. Если честно, у меня не имелось ни малейшего доказательства, что Валентина – дочь Павловой. Я просто решила сыграть ва-банк. Так что там, в доме у Креольского, я банально блефовала, рассчитывая, что Макарова сама себя выдаст. И заметь, она меня не подвела!
