— Ха. Ни за что.
— Ну и правильно, ведь я сам тебя не отпущу, — Виктор крепко меня обнимает.
Только приехала от нотариуса. Подписывала и оформляла договор на продажу своей доли дома. Продаю свою часть большой кавказской семье с семью детьми, дядями, тетями, сестрами бабушками… большому дому большая семья. Я не жадничала, цену поставила адекватную. Родственники были извещены еще полторы недели назад. Наталья как узнала, что я готовлюсь к продаже своей части и кому именно передаю права, неожиданно… съехала. К любовнику, который у нее, оказывается, давно имелся. Вот только этот любовник не захотел принимать всю семью, так что Аня с Таней остались не у дел и живут пока до сих пор с папой.
Телефон я свой старый выкинула — все равно уже на ладан дышал, но зато точно уверена, что меня не будет никто по нему выслеживать. Сменила и симкарту. Не хочу общаться больше с родственниками. Во всяком случае, пока не остыну после всего случившегося. Если бы все в тот день закончилось плохо, у меня бы сердце разорвалось. До сих пор не могу отойти, не веря своему счастью, и хожу тихая и пришибленная. Виктор пытается меня растормошить, и я постепенно оттаиваю.
Несмотря на видимый разрыв отношений с родственниками, все равно тайно слежу за папиной судьбой через Марго. Отец, к слову, ни капли не расстроился, что от него ушла Наталья, и, кажется, вздохнул с облегчением, утешившись в объятиях Маргариты. Сейчас парочка обустраивает свое гнездышко, точнее его половину, уже договорились с кавказцами, вполне спокойно делят дом, возводят, где необходимо, стены, скоро приедут ставить забор, чтобы разделить участок. Папа с Марго решили пока жить в доме. До полной выплаты кредита отцу осталось еще семь лет, но, возможно, тот погасит его еще раньше, поскольку у папы начался новый расцвет в творчестве, и буквально за неделю он написал несколько картин, что получили высокую оценку у знакомых критиков. Нетрудно догадаться, кто стал музой и вдохновением для отца.
Вик с утра уехал на работу. Это у меня все еще затянувшийся отпуск. Хотя дома я почти полноценно работаю, но в саму компанию Виктор не хочет меня брать, наверняка из‑за того, что там все еще периодически появляется Радов. По слухам от моих знакомых коллег, он переводится в иностранный филиал нашей компании, а еще, говорят, на Андрея напали бандиты, так как после длительного перерыва Радов появился в офисе с еще не прошедшими следами жестоко избиения на лице. Да… вот так. Разбудил в Гайне все‑таки эмоции. Надеюсь, теперь Радов доволен и будет жить спокойно.
Необычайно взволнована. Когда утром проснулась, сделала тест, оказавшийся положительным. Я уже вся извелась, так не терпится сообщить новость Виктору. Как мужчина все воспримет? Мы ведь встречаемся совсем недолго. Страшно. И в то же время я счастлива. Если смогу, еще немного потерплю и скажу обо всем уже на островах, куда мы вылетаем с Виктором на частном самолете его отца в уже общий отпуск уже этой ночью. Если скажу раньше, ответственный Вик наверняка отправит к врачам вместо отпуска, но пока есть время, лучше насладиться взаимным уединением и отпуском. Пара недель вряд ли уже что‑то решит.
Зашла в кабинет Виктора, чтобы положить ему на стол документы о продаже моей доли дома — Вик просил дать ему проверить, все ли верно оформлено.
Удивленно смотрю на пожилого сухопарого мужчину, что по — хозяйски сел за стол моего мегабосса и копошится в бумагах. Должна отметить, незнакомец одет хорошо, дорого и как‑то старомодно. Словно джентльмен из старых черно — белых фильмов. Седые волосы тщательно уложены. Черно — белый костюм сидит идеально.
— Здравствуйте, а вы кто? — спрашиваю я.
Мужчина смотрит на меня с не меньшим удивлением.
— Фридрих Гофман, личный секретарь Виктора Эдуардовича, — с заметным акцентом произносит мужчина. — А вы кто?
— Валерия Николаевна Белова, личный помощник и секретарь того же Виктора Эдуардовича.
— Да — а?
Между мной и Фридрихом повисла недоуменная пауза. Сказать или нет, что Гайне сообщал о том, что Фридрих как бы на пенсии, или пусть сами разбираются? Что все это вообще значит?
— Фридрих, а вы уверены… что вы не на пенсии?
— Нет, — возмутился мужчина. — Я впервые за много лет взял у Виктора Эдуардовича отпуск и то только для того, чтобы навестить и поухаживать за старой больной мамой. — Я сам еще полон сил и готов работать.
Понятно, что ничего не понятно. Зачем тогда Гайне говорил мне, что ему нужен личный секретарь и врал, что Фридрих на пенсии?
Сегодня вечером Виктора ждет допрос с пристрастием, причем не только от меня, судя по возмущенному лицу настоящего секретаря.
— Фридрих, вы сообщали Виктору Эдуардовичу о своем приезде?
— Нет, я вернулся раньше срока.
— Сюрприз хотели сделать? — хмыкнула я.
— Нет, просто в глуши, где я находился, плохо со связью, а по возвращении посчитал, что уже нет смысла звонить.
— Ну, тогда и не звоните пока, не стоит беспокоить Виктора Эдуардовича на работе, — не стоит давать время Виктору подготовиться, чтобы придумать отмазку.
Этим вечером.
Сложив руки на груди, наблюдаю за реакцией Гайне, когда тот зашел в квартиру, а его встречают сразу два его секретаря.
Мужчина застыл, ни один мускул не дрогнул на его лице.
Виктор Эдуардович, — елейным голосом спрашиваю я. — А зачем вам два секретаря?
На лице Вика вдруг появляется хитрая и вместе с тем веселая мальчишеская улыбка.
— Валерия Николаевна, ну надо же мне как‑то было затащить свой помощницу к себе жить. Фридрих, не обижайся, к тебе это никак не относится. Твоя должность была и остается за тобой.
Виктор вдруг вытаскивает из‑за спины красивый пестрый букет цветов.
— Лера, это тебе.
— Угу. Спасибо, — на самом деле я нисколько не обиделась и даже не возмущена. Мне смешно. Фридрих предпочел незаметно уйти, а я подошла к Гайне и повисла у того на шее, не дав возможности ему раздеться с улицы. — Значит, заинтересовались вы своей помощницей уже давно, я правильно понимаю, Виктор Эдуардович?
— Буквально с первого твоего рабочего дня у меня, — признался Виктор. — А уж как меня бесило наличие у тебя личной жизни, не передать. Сам себя загнал в ловушку своими правилами.
Поцелуй у нас вышел жаркий и с продолжением в спальне.
И вот красивая звездная ночь, на которую я могу любоваться, глядя в иллюминатор самолета семьи Гайне. Сидим с Виктором в обнимку. Скоро мы будем на островах. Мужчина наклонился к моему уху и шепчет на китайском… признания. Вик вспоминает, как мы точно так же летели назад в Россию из Германии после благотворительного вечера и о сладких украденных предрассветных поцелуях. Ага! Попался. Значит, это все‑таки был не сон. Дальше больше.
