Дальше я всё помнил весьма смутно. Приехал Олег — вместе с врачами, которые увезли притихшую Иру. С ними был и Костик — парень бросил на меня полный искреннего сожаления взгляд и уехал вместе с сестрой. Я его не винил — семья должна быть на первом месте.
Проследив, как увозят Кузьмину, Малышкин вернулся к нам.
— О ней позаботятся, — сообщил он мне и Маше, — У девчонки здорово расшаталась психика, но специалисты за ней присмотрят.
— Хорошо, — кивнул я, продолжая прижимать к себе Машу и спящую на ее руках дочь, — Олег, сможешь осмотреть Нюту? Эта дрянь опоила ее водкой.
Негромко ругнувшись, друг кивнул:
— Конечно. Поехали отсюда. Это место наводит меня на мысли о суициде.
Кивнув, я прижал моих женщин к себе еще ближе и мы, вместе с друзьями покинули тот злополучный дом, провожаемые удивленными взглядами обитателей поселка. Еще бы — когда в их жизни еще появится столько новых лиц, с машинами, мигалками, врачами и прочим. Как какой-то боевик.
Но меня это, честно говоря, волновало не сильно. Пока я ехал по дороге, то и дело бросая взгляд назад, где Маша дремала, продолжая прижимать к себе Анюту, я просто радовался, что это всё осталось позади.
Глава 30
Знаете, наверное, одно из желаний любого уличного танцора — это хотя бы раз оказаться в Нью-Йорке. Пройтись по улицам, которые стали зачинщиками очень многих стилей. Опять же — этот город был лично для меня каким-то…странным, что ли. Несколько районов, половина из которых соединена только мостами, у каждого свое название, свои правила, даже флаги! И всё — буквально каждое фото этого города просто дышало свободой. Неудивительно, что я так стремился туда попасть.
Поэтому, едва мы вышли из здания новомодного и крутого аэропорта имени Кеннеди, я тут же принялся озираться по сторонам и делать фото. На память. Ну, и чтобы Мари потом показать.
— Чего застыл? — несильно толкнул меня в плечо Димон, выходя следом, — Мысленно скончался от восхищения?
— Почти, — не стал спорить я, — Здесь нереально круто. Даже воздух другой.
— Ага, — хмыкнул Ефим, тоже присоединяясь к нашей дружной компании, — Здесь витают ароматы бургеров и газировки. А по улицам ходят жирные американцы.
Кажется, наш бородач был не особо обрадован возможностью оказаться здесь. Патриот до мозга костей, что с него взять. Хотя, если дело касалось искусства — тут у него не было никаких ограничений, ни половых, ни национальных.
— А вы в курсе, — послышался довольный голос Демида, — Что в Нью-Йорке женщинам официально разрешено ходить по улице с голой грудью? Верховный суд города принял такое решение еще в 1992-ом году.
О, вот и наша ходячая Википедия проснулась. Откуда он вообще все эти факты берет? И как они в его голове умещаются? Просто — вот нахрена ему эта информация? Она ведь совершенно бесполезна.
Однако, так считал, видимо, только я.
— Ого! — воскликнул Кир, скидывая свой чемодан на близнеца, — Вот бы нам парочку таких девчонок встретить!
— Ты что, всерьез думаешь, что так делают красивые цыпочки? — а нет, Грозный тоже не разделял всеобщего воодушевления, — Здесь наверняка действует тот же закон подлости, как и у нас с пышками в лосинах. Оголиться готовы только те, у кого складок больше, чем у мопса. Чтобы попортить всем окружающим аппетит и настроение!
— Отставить негатив, — последним здание аэропорта покинул Стас.
Да, вы не ослышались, и глаза вас не подводят — с нами действительно поехал Денисов. Малышкину не отпустил Олег, заявив, что нечего ей делать в Америке, пока муж и дочь прозябают одни в России. Ну а Мари уже не пустил я — Аню нам тоже оставить было не с кем. К счастью, рыжая и не особо рвалась — после произошедшего пару недель назад инцидента с Кузьминой Маша вообще дочь дольше, чем на три минуты, не оставляла.
Кузьмину, кстати, отправили в специальное закрытое лечебное учреждение — у девушки с головой оказалась совсем беда. При обыске ее квартиры — Иркиными родителями, не мной — выяснилось, что она очень давно и пристально следила за Мари. У нее все стены были обвешаны фотографиями моей девочки — как она гуляет с Нютой, со мной, ходит по магазинам и прочее. Многие были разрезаны пополам, какие-то утыканы иголками. В общем, безобидная неприязнь переросла в самую настоящую ненависть. Но врачи обещали это исправить. Мне до этого честно говоря, никакого дела не было — я просто велел держать эту невменяемую подальше от моей семьи.
Ирины родители клялись, что ничего не знали, и причин не доверять их словам у меня не было. Они предлагали компенсировать ущерб, но Золотцева отказалась, заявив, что ей просто нужно, чтобы эта семья оставила её и нашу дочь в покое, и дали забыть обо всём. И они послушались. Жалко было только Костика — парень искренне винил во всем себя, считая, что должен был более внимательно следить за сестрой. Но я его виноватым не считал. Психи — они такие, изворотливые и находчивые.
В общем, в итоге поехать с нами пришлось Стасу. Ему было тоже непросто — окунуться в ту жизнь, вход в которую через парадные двери для него давно был закрыт. Но держался он более чем уверенно, и, кажется, даже получал удовольствие от этого путешествия. Тем более, что организовано всё было на высшем уровне — нас сразу же встретил автомобиль, который прислали организаторы. И на котором мы с комфортом добрались до отеля. А там новый сюрприз — каждому выделили отдельный номер. Черт, да к такому шику и блеску можно и привыкнуть!
Оказавшись в своих апартаментах, я закинул сумку в угол и с довольным видом улегся на кровати, раскинув руки в стороны, как звезда. Жизнь определенно налаживалась — мы были чуть ли не на вершине мира, если исходить из того, что наши номера были на девятнадцатом этаже. В Америке, на финале чемпионата среди лучших танцоров мира. Что может быть лучше? Единственное, что омрачало мое настроение — так это отсутствие Мари и Ани. Но я понимал, что этому желанию осуществиться просто не дано — моя дочь еще слишком мала для подобных путешествий.
Чтобы стряхнуть с себя нахлынувшую хандру, я решил еще раз отрепетировать свое соло. Для этого я достал из сумки беспроводные наушники, и, подключив их к телефону, нашел нужный трек.
Признаюсь честно — я всё еще ужасно волновался. Хотя и был уверен на все сто как в номере, так и в песне. Хотя, нашел я её совершенно случайно. Даже не так- мне её нашла Мари. В тот день, когда Ира решила украсть нашу дочь.
***
Уложив Аню спать — проблем это не составило, поскольку девочка всё еще была чуть вялой после алкоголя и дальнейшего осмотра — Маша вышла из спальни. Бросив быстрый взгляд в сторону своей комнаты, которая одновременно выполняла функцию гостиной, девушка заметила, что Андрей сидит на диване, сцепив руки в замок и о чем-то напряженно размышляет. Вздохнув, Золотцева сразу поняла, вокруг чего витают мысли парня и решила, что лучшим способом успокоить его будет чашка ароматного чая. Поэтому, она незаметно свернула в сторону кухни.
Когда спустя несколько минут на журнальном столике перед Данчуком оказалась пузатая кружка из черного стекла, тот удивленно поднял голову на севшую рядом Машу, которая грела руки об еще одну такую же емкость с напитком.
— Я вроде бы не просил, — чуть хрипло сказал парень.
— Я в курсе, — отозвалась рыжая, чуть улыбаясь, — Выпей, тебе станет лучше. Не бойся, — добавила она с усмешкой, — я его не травила.
— Надеюсь, — буркнул Андрей, протягивая руку и хватаясь за ручку кружки, — Хотя, после всего, что случилось по моей вине, я заслуживаю немного отравы.
— Эй, — Мари тронула парня за локоть, — Ты ни в чем не виноват.
— Неужели? — усмехнулся парень, но веселья в этом жесте не было — одна лишь горечь, — Ира — моя бывшая. И она так долго пыталась испортить тебе жизнь, что ты должна ненавидеть меня за это.
— Кто сказал тебе такую глупость? — нахмурилась Золотцева, — Да — мне неприятна Кузьмина, и я с большим удовольствием раскроила бы ей череп, но причем здесь ты?
