— Днем- учеба, ночью- подработка и тренировки. Он закрылся, стал замкнутым и немногословным. Он перестал доверять и практически не улыбался… забил на себя и на свою жизнь. У него не было времени на отношения или даже мысли об этом. Когда пришло время — стал работать в клубе…Поняв, что неустойку не сможем погасить и за десять лет- бросил универ и пошел работать в стрип-бар на половину дня, остальную часть дня тратя на бои. Мы постоянно переезжали, сменяя квартиру за квартирой, чтобы они не смогли нарушить свое слово и причинить мне вред, но они всегда находят…Я предлагала Феликсу уехать из Москвы…неважно куда…хоть в другой город перебраться, хоть вернуться в Корею, но он отказался. Сказал, что я не могу бросить учебу из-за таких отморозков, это только сделает им одолжение. С тех пор, бегство и моя защита стали смыслом его существования…У нас был свой дом, но мы не могли там жить, чтобы не подставляться…
— Уже поняла, — кивнула.
— Феликс знал, что я не смогу жить, чувствуя позор, и избавил меня от этого…но и это нельзя назвать жизнью… Я живу, как в аду! — впервые за весь разговор повернулась ко мне. — Я во всем виновата! Я! — выкрикнула, срываясь на истерику. — Я была той, кто забрала его нормальную жизнь, — слезы по лицу катились градом. Уверена, что она видела только мои очертания.
— Я не могу завести друзей, потому что мне страшно напороться на еще одну компанию…я шарахаюсь от всех представителей противоположного пола…и меня трясет каждый раз, когда я выхожу из дома, думая, что в любой момент меня могут похитить. Я не могу спать, зная, что где-то в этот момент мой братишка дерется, получает травмы и терпит боль! Все, что я могу-ждать его возвращения, надеясь, что все обойдется и мне не позвонят из какой-нибудь неотложки! — она задыхалась от нехватки воздуха и собственных эмоций.
— Этот придурок никогда не г-говорил, как ему тяжело, продолжая улыбаться или п-подкалывать по-своему…Я изо всех сил старалась подыгрывать ему, выглядела радостной и солнечной девочкой, чтобы он не беспокоился еще и о моем психологическом состоянии…, - шептала, вздрагивая и заикаясь.
— Я своим глупым поступком перечеркнула все его планы, уничтожила все желания и стремления! Так почему…почему он не винит меня?! Почему ни разу не накричал?! Мне так больно… — прижала ладони ко рту, сдерживая рвущийся наружу крик. — Как я могу быть счастлива и жить беззаботной жизнью, когда вижу, через что проходит мой брат?!
Крепко прижала ее к себе, разделяя все ее чувства и боль:
— Потому что он любит тебя, — медленно перебирала пряди ее черных шелковистых волос. — Может, тебе он этого и не говорит из-за врожденной вредности, но мне признался, что ты-самое дорогое, что у него есть. Поэтому прекрати винить себя, от твоих слез и страданий никому не станет легче. Ты должна быть твердой, как камень. Стань опорой своему брату, будь уверена в его решениях! И скажи Феликсу, как сильно его любишь. Это все, что вам обоим нужно.
Лелька оторвала от меня опухшее от слез личико:
— Ничего не вышло…все было бесполезно! Феликс за эти пять проклятых лет с лихвой погасил неустойку, но нас не перестали преследовать, требуя приносить им доход и дальше. Видя, что Феликс сорвался с крючка, «начальник» не жалеет денег на бандитов. Если смогут поймать меня- Феликс добровольно вернется в их сети, согласный на все условия. Как видишь, они даже в твой дом вломились, не дожидаясь ночи, когда их не засекут соседи или камеры.
— Они просто не знали, куда вламываются, — усмехнулась.
От выплаканных слез и моих утешающих похлопываний глаза у Лельки стали слипаться. Проводила в ее комнату и уложила в кровать, подождав, пока уснет.
Спустилась на первый этаж, отметив, что пол чисто вымыт, осколки разбитой вазы исчезли и ровным счетом ничто не напоминает об утреннем инциденте.
Феликс стоял у мойки в кухонном фартуке и мыл посуду.
Виновато подкралась и обняла его со спины, прижавшись посильнее:
— Прости меня, — попросила.
Феликс вздрогнул от неожиданности и стал еще выше, выпрямившись.
— Это ты меня прости, — снял с рук резиновые перчатки и обернулся, обнимая в ответ.
— Я думала, что единственная, с кем обходятся несправедливо…
— Я хотел тебе рассказать, но это касается не только меня…я просто не мог подобрать подходящих слов, чтобы объяснить…и мне не хотелось это делать…
— Без ее ведома, я поняла, — уткнулась головой ему в грудь.
— За последние пять лет я совсем перестал доверять людям и мне сложно кому-то открыться, как ты уже заметила, — грустно вздохнул. — Когда я просил и умолял о помощи, проходя всевозможные инстанции — никто не захотел вникнуть в суть вопроса и помочь…никто ничего не делает бескорыстно.
— Да-да, я помню, как ты меня обвинил в нашу первую встречу, — улыбнулась, наконец-то понимая линию его поведения. — Кстати…я так понимаю, что если выплата неустойки не проканала — нам нужно уничтожить оригинал договора босса, так? Любым способом?
— Угу, — хмуро отозвался.
— Так почему ты еще этого не сделал?! — наехала.
— А ты не помнишь, КТО мне помешал это сделать?! КТО ворвался в мою жизнь прямо в день грандиозного увольнения?! — спросил вкрадчиво.
— ОЙ! — пришло понимание. Дело-дрянь!
Феликс усмехнулся:
— Но я рад, что встретил тебя, — склонился ко мне для поцелуя, но я жестоко закрыла ему рот ладонью:
— Отставить все слюни! — пригрозила пальцем.
— Бессердечная, — обиженно надулся.
— Сердечная! — парировала, возвращаясь к хорошему настроению.
— Не пустишь в рот мой язычок?! — притянул меня за талию, а в карих глазах снова играют смешинки.
— Сначала с боссом «тройничок»! — уперлась ладонями ему в грудь.
— Проказница? — игриво вздернул бровь.
— Какая разница?! — обожаю с ним «играть».
— Идеи есть, как договор изъять?!
Мой предвкушающий оскал всегда был жизнерадостнее аллигатора и ядовитее змеи.
— А то! Теперь твой босс будет страдать!
Глава 114. Мозговой штурм
Арина
— НЕТ! Нет, я сказал! Ты меня не слушаешь или тупо игноришь?! — распылялся Феликс, метаясь взад-вперед по комнате. Мои глаза собрались в кучку, устав за ним следить. Вид глупый, но мы держимся! Мы же стойкие!
— А ты можешь хорошенько подумать и принять рациональное решение?! — пыталась воззвать к его сознанию. — Ты понимаешь, что ваша ситуация может быть не единичным случаем?! — продолжали скандалить уже в течение часа. Мы так много говорили, что я почувствовала себя сотрудником адского колл-центра.
— Мы станем посмешищем! — уперся, как баран.
— Я не собираюсь подробно описывать работенку…можешь сам рассказать все, что посчитаешь нужным, но на это нельзя закрывать глаза…
Когда Лелька проснулась, я подробнее разузнала у нее про клуб, в который она ходила, и попросила дать примерное описание компании, с которой она «зависала». Если меня не обманывает предчувствие- в другом месте она оказалась неспроста. Возможно, у босса выработана схема «вербовки» танцоров для свого бара, а клуб, образно скажем «посредник», имеет свой процент от «поставки контрактных рабов». Если учесть, что Лелька ничего не помнит- попахивает какими-то препаратами или наркотиками, кто ж ее тогда на анализы проверял?!
Как бы Феликс ни рычал, что перепробовал все возможное и не упрашивал оставить эту затею — мой палец предательски нажал на вызов Дениса. То, то случилось в прошлом — никак не отпускает их и не дает двигаться дальше, но теперь у них есть я.
— Да! — гаркнул по громкой связи Динь. — Холод! Ты че опять звонишь?! — подозрительно осведомился. — Я что, не всех забрал?! — ужаснулся в конце.
— Всех.
— Не думаю, что ты уже могла по мне соскучиться, — в голосе так и сквозило недоверие. Знает же меня, как облупленную!
— Динь, возвращайся. Дело есть!
— ЧТО?! Зар-раза! Я по пробкам только до участка доехал! — праведно возмутился, но как-то очень по-детски. Так и представляю дрожащую нижнюю губку.
