причинил мне еще больше боли.
— Еще, — сказала я ему жадно. — Еще, я хочу еще.
А потом Майлз подтащил меня к окну, и я оказалась прижатой к нему, мое обнаженное тело было выставлено на всеобщее обозрение для всех, кто находился внизу на улице. Это напомнило мне о том, как я впервые увидела его, и я поймала себя на том, что злорадствую, зная, что заняла место предыдущей девушки.
— Ты уверена? — грубо спросил Майлз, и я кивала снова и снова, отчаянно желая его, отчаянно желая получить каждый кусочек жестокости, которую он мог предложить.
— Сделай мне больно, — умоляла я его. — Трахни меня жестко и сделай мне чертовски больно.
В считанные секунды он оттащил меня к следующему окну. Оно было открыто, и ветерок холодил мою кожу. Я попыталась вскрикнуть, но Майлз зажал мне рот ладонью, крепко удерживая меня на месте.
— Не кричи, — приказал Майлз мне, и я проглотила свой страх, когда он вытащил меня из окна, одной рукой зажав мне рот, другой вцепившись в волосы.
Улица была так далеко подо мной, но я не чувствовала страха. Я позволила ему полностью овладеть собой, отдала все последние остатки контроля, упаковала все красиво, обернула бантом и передала на его попечение.
Мои глаза расширились, когда я окинула взглядом улицу, мои сиськи тяжело нависали над ней. Это было оно. Это был момент безумия, которого я так долго ждала.
Я почувствовала, как его член входит в меня, чистое удовольствие заставило меня кричать о нем. Мои бедра ударились о подоконник, когда он начал трахать меня, безжалостно и не проявляя абсолютно никакого милосердия к моему бедному извивающемуся телу.
Кончать не было решением, не было возможности отказаться от этого. Он трахал меня так сильно, что я забрызгала на его член за считанные секунды, пропитывая его своими соками и беспомощно умоляя о большем, когда он откинул мои волосы назад, заставляя меня смотреть на улицу, на мою собственную квартиру напротив, на все, что я была готова отпустить, чтобы иметь моего Майлза.
Его член наказывал меня, вонзаясь так жестоко, что я завывала от боли и удовольствия одновременно. Он трахал меня так, словно я была его собственностью, и мне это чертовски нравилось.
Я надеялась, что Майлз никогда не остановится. Его грубые пальцы тянули мои волосы так сильно, что у меня на глаза навернулись слезы, покалывая, жаля и причиняя мне боль, когда он снова и снова входил в мою п*зду. И я не могла насытиться. Подсела на это чувство, на ощущения, подсела на то, как я чувствовала, как каждая жилка на его члене пульсирует на стенках моей киски, когда он брал то, что хотел.
Моя кожа покрылась мурашками, отчасти от страха, отчасти от того, что я высунулась из окна, но мне было наплевать. Я почти ничего не заметила. Все, что имело значение, — это момент, когда я полностью принадлежала ему и когда возлагала все надежды на его руки, позволяя ему делать со мной — телом, разумом и душой — все, что он захочет.
И прямо сейчас он решил трахать. Трахать, пока я не закричала о пощаде, но продолжала кончать на его члене, как дерзкая шлюха, слишком далеко зашедшая, чтобы остановиться, и слишком опьяненная своей любовью к нему, чтобы даже попытаться. Я была наркоманкой, и он давал мне именно то, чего я хотела, в чем нуждалась. Мне никогда не будет достаточно его, этого.
— Кончи в меня, — умоляла я его. — Кончи, бл*дь, в меня, прямо сейчас.
— Бери, бл*дь, — грубо сказал он мне. — Ты собираешься взять все, не так ли, сладкая?
Майлз развернул меня в считанные секунды, его член выскользнул, и я застонала от потери его. Теперь я висела снаружи, он держал меня за талию и опустил меня еще дальше в окно. Я была в ужасе, кровь бурлила, сердце и голова кричали от страха и удовольствия. Я никогда не чувствовала себя такой свободной, как в тот момент, полностью зависящей от него и полагающейся на его милость.
— Сделай это, — сказала я в последний раз, но на этот раз кончик его члена уперся в мою задницу.
Мои глаза расширились, и я застонала, но он не обратил на это внимания. Майлз поплевал на ладонь и смазал свой член для меня, а затем начал толкаться внутрь, медленно, мучительно медленно, но так неумолимо, что я знала, что он будет полностью внутри меня через несколько секунд.
Я почувствовала, что борюсь с ним, ощутила жжение, когда моя задница попыталась вытолкнуть его, а он нежно прикоснулся пальцами к моим губам, криво улыбнувшись.
— Пусть это случится, сладкая, — прошептал Майлз. — Пусть это случится для меня.
Я выдохнула, и он скользнул внутрь меня, заставив меня ахнуть, когда он опустил меня над землей. Я была в ужасе, так напугана, что меня прошиб пот. Смотрела в его глаза, ощущая абсолютное безумие момента. Затем я откинула голову назад и рассмеялась.
Я смеялась за него, за нас и за Пози. Потому что все еще была здесь, и, черт возьми, я собиралась прожить свою жизнь до самого последнего момента и наслаждаться каждой гребаной секундой. Я собиралась любить жизнь и сделать так, чтобы она стоила того для каждого другого человека, который не смог прожить свою.
Майлз усмехнулся и схватил меня за грудь, другой рукой крепко поддерживая мою спину, чтобы я не упала. Он вошел в меня в последний раз, и этого было достаточно. Он хрюкнул и кончил в мою задницу, кончил так сильно, что я почувствовала, как сперма вытекает из меня, пока он продолжал трахать. Я застонала и отпустила его, позволяя своим рукам упасть и повиснуть над землей.
— Ты такая чертовски невероятно красивая, — сказал мне Майлз, позволяя мне насладиться этим особенным моментом. — Это… это невероятно. Я влюблен в тебя, сладкая. Я так чертовски влюблен в тебя.
Я слегка приоткрыла глаза и послала ему воздушный поцелуй.
Майлз
Toujours (фр.) — всегда.
Мои нервы брали верх надо мной.
Я дышал неглубоко, в панике прижавшись спиной к стене, а потными ладонями —
