class="p1">
Это всегда должен был быть я.
Только я.
Жизнь устроена таинственным образом,
моя жизнь перевернулась с ног на голову.
Но теперь ты здесь, оглядываешься на меня,
и я не могу пошевелиться.
Ты заставляешь меня хотеть быть свободным. Быть собой.
Быть всем, что тебе нужно.
Мое сердце, моя душа принадлежат тебе.
Я не могу дышать, если ты не рядом.
Я не могу надеяться, пока ты тоже этого не почувствуешь.
И это все потому, что я люблю тебя.
Я чувствую, как мое лицо краснеет, но это не от смущения, а от чистых, необузданных эмоций. Он поет мне каждое слово из глубины души, и это полностью поражает меня. Он продолжает играть еще несколько аккордов, и когда я перевожу взгляд с его рук на гитаре на его лицо, я обнаруживаю, что его взгляд прикован к моему. Я вдруг не могу вынести, что он так далеко от меня.
Когда я поднимаюсь на ноги, он мгновенно прекращает играть и снимает гитару через голову, прислоняя ее к стене рядом с собой. Он едва успевает выпрямиться на своем стуле, как я падаю к нему на колени, мои пальцы нащупывают волосы у него на затылке и перебирают светлые пряди, когда я смотрю глубоко в его глаза.
— Я люблю тебя, Хантер Эшвилл.
Его зеленые глаза расширяются от моих слов, от тех слов, которые мы оба произносим на цыпочках в последнее время, но если я смогла признаться в этом Ксавье, тогда я тоже смогу добровольно отдать свое сердце Хантеру.
— Иден, ты не…
— Я знаю, но я говорю это всей душой. Я верю, что ты именно тот, кто мне нужен. Я хочу исследовать будущее с тобой, — шепчу я ему в губы, и его улыбка растапливает мое сердце.
— Ты даже не представляешь, Иден, как сильно я тоже этого хочу, — шепчет он со вздохом. — У меня так долго не было ничего, кроме моих братьев, что я никогда не верил, что у меня может быть что-то еще. Мне не стыдно признаться, что Бетани спасла нас от наших родителей, и с тех пор я проводил каждый день, оглядываясь через плечо в поисках чего-нибудь, что могло бы привести к смерти, от которой я был спасен.
Я немного откидываюсь назад, удивленно глядя на него из-за того, насколько он открыт со мной, и мое сердце колотится в груди.
— Хантер…
— Ты заставляешь меня хотеть надеяться на будущее. Ты заставляешь меня хотеть строить планы, ставить цели, мечтать и, черт возьми, жить, Иден. Я хочу жить, и я хочу делать это рядом с тобой, с моими братьями и нашим ребенком. Я люблю тебя.
Он прижимается своим лбом к моему, обнимая меня за талию, пока я пытаюсь что-то сказать в ответ, но я израсходовала все свои слова на три самых важных: я люблю тебя.
Вместо этого я прижимаюсь губами к его губам, пытаясь показать ему слова, которые мы только что произнесли друг другу. Я чувствую себя незащищенной, уязвимой и отчаянно нуждаясь в его прикосновениях. Все, что произошло сегодня, было интимным на другом уровне, и я хочу, чтобы он был ближе.
Его хватка на моих бедрах усиливается, когда он поднимается со своего места, делая несколько шагов к стене, чтобы прижать меня к ней. Черт. Вцепившись в его кожаную куртку, я стягиваю ее с его рук, и он прижимает меня бедрами к стене, когда она падает на пол, но этого недостаточно.
Он нужен мне. Он нужен мне весь.
— Пожалуйста, Хантер, — умоляю я, на самом деле не зная точно, что мне нужно, но он срывает милый маленький топ на пуговицах, жемчужные пуговицы разлетаются во все стороны, когда он обнажает мой белый кружевной бюстгальтер, и я ахаю.
Ублюдок не может порвать мое дерьмо без каких-либо последствий для себя.
Я прижимаюсь губами к его губам, резко кусаю зубами его нижнюю губу, заставляя его застонать, когда мои пальцы находят воротник его белой футболки. Я сжимаю его так крепко, как только могу, и тяну изо всех сил, звук рвущегося материала громко звучит в пустом магазине, и я улыбаюсь ему в губы.
Мне удается добраться до его пресса, но потом я сдаюсь, довольная собой, когда глажу его мышцы, наблюдая, как они подергиваются под моими прикосновениями.
— Ты заплатишь за это, любимая, — рычит он, глядя на меня сверху вниз угрожающим взглядом, от которого мне становится только жарче, прежде чем он наклоняется вперед и прикусывает мой сосок.
— Черт. Не дразни меня своими угрозами, Хантер, — язвлю я, и он практически рычит у моей кожи, когда моя голова откидывается к стене позади меня.
— Если ты хочешь действий, то делаешь это правильно, — выпаливает он, смещаясь так, что его бедро прижимается к моей сердцевине, в то же время он снова проводит зубами по моему соску. Я стону в экстазе, что только раззадоривает его.
— Покажи мне, на что ты способен, — мурлыкаю я, и молниеносно меня отрывают от стены и кружат по кругу. Хантер садится, усаживая меня к себе на колени, но разворачивает меня лицом к себе, и я обнаруживаю, что мы стоим у барабанной установки.
Оглядываясь через плечо, я с благоговением смотрю на него, когда он стаскивает с меня то, что осталось от топа, и быстро расстегивает лифчик вместе с ним. Скидывая сандалии, я ставлю босые ноги на пол и приподнимаю бедра, чтобы помочь ему, когда он снимает с меня штаны для йоги, забирая трусики вместе с ними.
Я голая в музыкальном магазине. Бросив взгляд в сторону двери, я вижу несколько человек, идущих по улице, но никто не заглядывает внутрь, а даже если бы и заглядывали, стеллажи с компакт-дисками и ударная установка перед нами в основном загораживают нас от посторонних глаз.
Если честно, я зашла слишком далеко, чтобы вообще обращать на это внимание.
Я встаю и делаю шаг к ударной установке, прежде чем поворачиваюсь и смотрю на него.
— Это нечестно, если только один из нас голый, — поддразниваю я, ухмыляясь тому факту, что его глаза не отрываются от моей киски с тех пор, как я отвернулась.
Поглаживая рукой живот, я наблюдаю, как горит его взгляд, когда провожу пальцами по своему клитору, откидываясь назад так осторожно, как только могу, на барабан позади меня.
Не говоря ни слова, он встает, срывает с себя оставшуюся часть футболки и стряхивает ее на пол, когда мои бедра сжимаются вместе в знак признательности. Его глаза остаются
