26.
Августовская жара накрыла лагерь «Киога» словно стена огня. Дэзи, Макс и их отец не нашли ничего лучшего, чем рыбачить все лето, но, во всяком случае, когда они плавали по озеру в каноэ, прохладный ветер давал им кое-какое облегчение. Их гребля давно улучшилась, и, когда пришло время возвращаться через пару часов рыбалки, они быстро и ловко подплыли к доку. Макс профессионально обмотал удочку леской, и они вылезли, пока отец ставил лодку на место. Плечи Дэзи ныли от гребли и от забрасывания удочки множество раз.
Рыбалка — одно из самых бесцельных занятий, известных человеку, решила она. Почему она называлась спортом, было выше ее понимания.
Разочарованная и потная, она схватила бутылку с водой.
— Я иду поплавать, папа. Ты хочешь… — Она запнулась, ее голос упал, когда она увидела выражение его лица. Каким-то образом она уже знала, не оборачиваясь, что увидит в конце дока.
— Мама! — Макс бросился вперед, переходя на бег, и оказался в объятиях матери.
Дэзи в панике взглянула на отца.
— Все в порядке, — успокоил он ее. — Пойди поздоровайся с мамой.
Дэзи медленно приблизилась к матери, безуспешно стараясь спрятать подступившие слезы. Макс прижимался к ней, словно магнит, зарывшись лицом в ее грудь. Мама выглядела в лесу совершенно не на месте. На ней была отутюженная юбка в складку и хрустящая белая рубашка, которая не помялась даже на этой жаре. Ее волосы были тщательно зачесаны назад, макияж наложен аккуратно и продуманно. Настоящая скаутка.
Правда, у мамы в глазах стояли слезы, и Дэзи знала, что сейчас произойдет.
— Ты приехала, мамочка. — Макс тараторил, не замечая предупреждающих знаков. — Разве тут не чудесно? Пойдем, я покажу тебе все. Мы работали, все мы…
— Я хочу увидеть все, Макс, — сказала ему мама. — Позволь мне также поздороваться с Дэзи.
Они обнялись, и для Дэзи это было странно, и она ненавидела это. Когда она была маленькой, она таяла в материнских объятиях и чувствовала себя защищенной и окруженной заботой. Сейчас все было по-другому. Даже волосы ее мамы. Они были слишком короткими. В этом году она подстригла волосы и отдала их на парик, чтобы помочь подруге, которая боролась с раком груди. Как могла она быть такой хорошей подругой и такой несчастной женой?
— Привет, детка, — сказала ей мама, отодвигаясь назад. — Я так по тебе скучала.
— Я тоже. — Дэзи вырвалась из объятий.
Это было не совсем честно. Она скучала по тому, какой была их семья. Она смотрела на этих людей, на их знакомые лица, и попыталась вспомнить, как они смеялись вместе, чувствовали себя в безопасности, были счастливыми, все под одной крышей. Куда делась ее семья? Это было так, словно они попали в какое-то другое измерение, оставив этих, других, в их доме, этих людей с нахмуренными лбами и дрожащими губами и глазами, которые наполнялись слезами, но не давали им воли.
Папа выглядел обороняющимся и испуганным. Только минуту назад он смеялся и брызгался в лодке и учил их глупым лагерным песням.
— София, — произнес он, и это прозвучало вымученно.
— Пойдем, мама, давай я тебе все покажу.
Макс, похоже, решил быть веселым, действовать так, словно все в порядке. Он взял ее за руку и стал изображать экскурсовода, показывая ей лагерь, указывая на все проекты, которые они закончили, чтобы приготовить место к празднованию Наны и дедушки. Обед был готов, хотя все были напряжены оттого, что мама приехала. Дэйр приготовила дыню и холодное вареное мясо, но у Дэзи не было аппетита, и она только немного поклевала еду. Макс тоже. Она видела, как он стоял в дверях столовой, глядя на веранду, где их родители говорили тихими, напряженными голосами. Мама стояла с руками, сложенными на животе, словно у нее болел живот. Папа поднял руки, защищаясь.
Дэзи подошла к Максу и положила руку ему на плечо. Он посмотрел на нее, его глаза были огромными и испуганными. «Ах, Макс», — подумала она, желая избавить его от страха и зная, что она этого сделать не может.
— Все будет в порядке, — сказала она, пожимая его плечо. Это, вероятно, была ложь, но она не знала, что еще сказать. Она расправила плечи, прокашлялась и открыла дверь на веранду. — Пойдем.
Мама и папа попытались улыбнуться, когда Макс и Дэзи присоединились к ним, но это у них не получилось, и все четверо это знали. Мама обняла их обоих и притянула к себе.
— Мне жаль, — проговорила она. — Мне так жаль. Я так люблю вас обоих, но я больше не могу. — Потом она отступила и переводила взгляд с Дэзи на Макса и обратно. — Мы с вашим отцом обсуждали это долгое время, — добавила она. — Нам придется кое-что изменить в нашей семье.
Позже в тот вечер родители Дэзи сделали кофе в главном холле и сидели вместе, просматривая официального вида бумаги в толстой папке, которую привезла ее мать. Мама не только бросала отца — она собиралась жить половину времени в Гааге, практикуя международное право.
— Это то, чему я училась всю свою жизнь, — объяснила мама. — Я не могу упустить эту возможность.
«Ну конечно, ты можешь», — хотелось сказать Дэзи. Женщины, имеющие семьи, то и дело упускают возможности. Или они ждут, пока их дети больше не будут в них нуждаться. Она прикусила губу и запретила себе произносить это. И без того горечи было слишком много.
Макс спросил, где находится Гаага. Дэзи отвела его в лагерную библиотеку и показала ему атлас, затем проводила Макса в хижину. Ее брат едва сказал пару слов, пока они чистили зубы и умывались. В лагере он никогда не жаловался, если пора было ложиться спать, и этот вечер не был исключением. Дэзи прилегла рядом с ним на койку и включила свет для чтения.
— Что ты сейчас читаешь?
— «Остров сокровищ», — тихо ответил он. — Папа читает мне его.
— Отлично. — Она открыла страницу на отмеченном месте и начала читать.
Несмотря на жару, Макс прижался к ней, пока она читала о Бене Гане, высаженном на необитаемом острове, и к тому времени, как Джим Хаукинс приблизился к сокровищам, брат Дэзи уже засыпал.
В дверь раздался мягкий стук. Вошли Оливия и Баркис. Собака пронеслась по полу и забралась на постель, тут же устроившись рядом с Максом.
— Привет, парень. — Макс улыбнулся. — Он может остаться, если хочет, — сказал он Оливии.
— Я думаю, он хочет, — согласилась она, придвигая стул к койке. — Продолжай читать, Дэзи.
— Хорошо. — Она снова стала читать с того места, где остановилась, она произносила слова, а ее сознание улетело за много миль.
Через некоторое время и Макс, и маленький песик спали. Дэзи встала с кровати, отметила страницу и выключила настольную лампу. Они с Оливией сидели вместе на открытой веранде хижины, глядя через луг на озеро. Появились звезды, и светлячки светились в кустах. Приятный ветерок пролетал сквозь лагерные постройки.
