были в галерее, я затёрла до дыр.
Левицкий отказывает и игнорирует меня несколько дней. Знаю, что сам же страдает. Чувствую, что ему тоже плохо. Но Нат продолжает упираться.
В конце концов, я добиваюсь малого и получаю фотографию мужа. Когда открываю и увеличиваю её, то в сердце вонзается сотню осколков. Натан казался мне прежним. Тот же голос, юмор. Но после увиденного снимка меня ломает несколько часов подряд, потому что на нём Нат сидит в инвалидной коляске. Такой же невероятно-красивый, с отросшими чёрными волосами и густой щетиной на щеках. С прямым и чуть надменным взглядом, которым Левицкий часто смотрит на мир. Он будто бы спрашивает: «Ну же, посмотри. Нужен тебе такой?».
Пальцы с трудом слушаются, когда я набираю сообщение, хотя оно состоит всего из трёх слов. Я волнуюсь, будто впервые признаюсь мужу в чувствах. Возможно, Натану это уже не нужно. Быть может, он не поверит и снова решит, что я пишу ему лишь из жалости. Но я хочу, чтобы знал.
* * *
Сегодня День рождения у папы и мы собираемся на даче, чтобы подышать свежим воздухом и пожарить шашлыки. Гостей приходит немерено! Мама суетится и накрывает на стол, а я помогаю. Предлагала же оплатить ресторан, но родители ни в какую. И это не первый раз, когда они отказываются и пытаются сэкономить.
Помню, когда мы с Натаном стали зарабатывать больше, то соответственно больше могли себе позволить. Выросли запросы и траты. Подарки родителям становились всё дороже, а финансовая помощь тоже значительно увеличилась. Каково же было наше удивление, когда оказалось, что все деньги, которые мы им давали, были нетронутыми и отложенными на чёрный день. У нас разная философия. Нельзя программировать себя на то, что этот чёрный день вообще когда-либо настанет.
Позже остальных приезжает моя двоюродная сестра вместе с близняшками. Девочки подросли и вместо того, чтобы мирно сидеть на руках у кого-то из родственников, они носятся по всей территории то срывая с клумбы цветы, то пытаясь бросить друг в друга песком, то начиная жевать траву. Я помогаю Эле, потому что она снова одна и без мужа. Но у меня волосы на голове встают дыбом каждую совместно проведённую секунду с детьми. Жару добавляет дядя Боря, который то и дело намекает, что у нас в роду часто рождаются близнецы. И не исключено, что у меня тоже будет сразу двое. От его слов резко прошибает потом.
Наконец мы укладываем Нику и Вику на дневной сон и садимся за стол. Гости шумят и звенят посудой. Атмосфера живая и весёлая.
— Боря, наливай! — командует отец и потирает руки.
Он радостный, подвижный. Весь день шутит и принимает поздравления. Даже не скажешь, что не так давно лежал в больнице с серьёзным диагнозом. На всякий случай я напоминаю ему, что с алкоголем усердствовать опасно.
— Ты зачем командуешь отцом? — возмущается уже поддатый дядя Боря. — Поди не маленький, чтобы не понимать последствий.
— Она не командует, — мягко произносит папа и, притянув меня к себе, обнимает за плечи. — Беспокоится. Очень.
Я коротко целую его в щёку и довольно улыбаюсь. Приятно чувствовать родительскую защиту. Я была папиной дочерью с самого рождения. До сих пор помню, как тяжело он принимал период, когда я выросла и стала встречаться с Натаном. Ревновал, обижался. И только со временем это прошло.
Кто-то из гостей громко включает музыку, я вздрагиваю, а Эля начинает ругаться и возмущаться, ведь неподалёку от колонок спят дети в своих колясках.
Праздник находится в самом разгаре, еду на свежем воздухе буквально разметают. Вскоре мужчины приносят за стол жаренное на костре мясо, аромат которого вызывает повышенное слюноотделение.
Сосед Иван поднимается с места и собирается озвучить тост, но так и не успевает начать, потому что у папы играет телефон.
— Важный звонок! — поясняет именинник, подняв указательный палец вверх. — Одну секунду.
Но секундой дело не ограничивается. Он пропадает из виду и отсутствует почти полчаса. Гости устают ждать и выпивают без виновника торжества. Естественно, за его здоровье.
— Ты почему посматриваешь на часы? — интересуется мама. — Ждёшь кого-то?
— Собираюсь уехать. У меня запланирована встреча.
— Праздник только начался, Влада. Ты сейчас серьёзно?
Родительница пытается меня пристыдить, но я довольно спокойно отбиваюсь от её нападок и пресекаю любую манипуляцию. Я хорошая дочь и исполняю необходимые обязанности. Это совершенно точно так. И не нужно сравнивать меня с соседской Верой Петровой, которая до сих пор живёт вместе с мамой и проводит с ней двадцать четыре часа в сутки. Мы разные. Я делаю максимально возможное для своей семьи. Например, сегодня мне ничего не стоило проехать двести километров, чтобы поздравить папу и помочь матери с готовкой, а потом отвезти всё это на дачу. Но сейчас я желаю уехать и это тоже моё право.
Папа возвращается к столу немного растерянным и чуть менее весёлым. Его глаза блестят, а руки подрагивают. Сжав пальцами телефон, он садится за стол и некоторое время приходит в себя. На все вопросы отвечает коротко: «Зять звонил».
Услышав это, моё сердце сжимается и ускоренно стучит в грудной клетке. Натан не забыл о Дне рождении тестя, поздравил и, должно быть, серьёзно поговорил. Никто из присутствующих здесь не в курсе, где находится мой муж и по какой причине. Все они думают, что Левицкий в заграничной командировке. Кто-то меня жалеет, кто-то хвалит за стойкость. Знали бы они… Мы с мужем не виделись больше двух месяцев. На дворе лето, мои поиски так и не увенчались успехом. Но общение с Натаном продолжается ежедневно — как ритуал. На большее он пока не готов, а я это приняла и смирилась.
Попрощавшись раньше остальных гостей, я спокойно покидаю дачу. Через три часа у меня начнётся работа с психологом. Жаль, что я только сейчас созрела на то, чтобы оплатить сеансы. И ведь зря боялась! Довериться постороннему человеку вовсе не страшно. Это как сходить на приём к врачу-гинекологу. Чуточку стыдно, немного неловко. Но без помощи практически не справиться и не увидеть того, что увидит специалист.
Мы с Тамарой Евгеньевной прорабатываем столько всего важного, что после этого я могу часами сидеть в автомобиле, не двигаясь с места и обдумывая услышанное. Оказывается, испытывать вспышки злости на родителей за то, что они требуют слишком многого от взрослой состоявшейся дочери — это нормально. Не стоит корить себя. Я стараюсь выражать свои чувства и потребности. Пытаюсь найти компромиссное решение.
