всегда был ты.
Может, я раньше этого и не понимала, но когда эти слова прозвучали вслух, поняла, что верю в них всей душой.
Темное и вязкое удовлетворение наполнило его глаза. Его губы прижались к моему уху, и от звука его голоса по моей спине побежали мурашки.
– Твоя взяла, malyshka.
Я даже не успела насладиться чувством редкой победы, потому что, порвав мои трусики, он вошел в меня так глубоко, что я ахнула и впилась ногтями в его плечи.
– Черт, как же я по этому скучал, – выдохнул он.
Я уже привыкла к тому, как Кристиан трахается – жестко и неумолимо. Немного эгоистично, но, каким-то образом, внимательно. Неся меня в спальню, крепко держа в руках и все еще оставаясь во мне, он остановился по дороге, чтобы целовать добрую минуту, и я знала, что люблю это. Сам секс был быстрым и грубым, но потом он извинился за это, опустив голову между моих ног и не прекратив, пока я не начала умолять его остановиться.
На следующий день, в ожидании зеленого света на переходе, я получила сообщение от незнакомого номера.
«Мой ужин опаздывает».
Я обрадовалась, что он мне пишет, как школьница, даже несмотря на то, что накануне позволила ему оттрахать себя до искр из глаз.
Я: Извиняюсь, а вы кто?
Кристиан: Очень смешно.
Я: Тодд?
Кристиан: Получишь по заднице.
Я: Обещаешь?
Вскоре после этого диалога я нашла его на диване с какими-то бумагами и кофе на столике рядом. Я провела руками по его груди, демонстрируя свои новые, блестящие алые ногти.
– Что думаешь?
– Я в восторге, malyshka.
И тогда я решила, что люблю получать его одобрение, каким бы странным не было его место в моей жизни.
На следующий день он пришел домой, помедлил, а затем подобрал с журнального столика книгу «Русский для чайников» и вскинул бровь, глядя на меня.
Я ответила ему таким же взглядом с дивана.
– Ну надо же мне как-то подслушивать твои разговоры, malysh.
Мужская версия того прозвища, которым он звал меня. С полуулыбкой он уронил книгу обратно на стол.
Я встала и обняла его за талию, зарывшись лицом в грудь.
– Весь день ждала тебя дома.
Он издал умиротворенный стон.
– Вот что ты со мной делаешь, а? – его голос был серьезным и отдавал легким акцентом. И я любила этот его тон так сильно, что встала на цыпочки и попыталась попробовать на вкус.
В течение следующей недели я каждый день влюблялась во что-то новое. В его запах – и то, как от него полуприкрывались мои глаза и довольно поджимались пальчики на моих ногах. В его руки – и то, как все вокруг исчезало, кроме них. В его голос – и то, как он мог быть одновременно грубым и нежным.
Я практически переехала к нему. Мои вещи были повсюду. Три бутылки лосьона на журнальном столике, и он ни разу не пожаловался, что они не стоят в аккуратную линию.
Но ему не нравилось, если я передвигала что-то из его вещей. Я тут же слышала хмурое «Джианна» и что-нибудь вроде «Я не просто так кладу свои вещи туда, где они лежат». Я была уверена, что причина была чем-то средним между нездоровой и сумасшедшей.
Он посмотрел со мной «Принцессу-Невесту»*.
Ему не понравилось.
Он играл со мной в шахматы.
Я не любила проигрывать.
Мы даже играли в нашу собственную версию двадцати вопросов. До тех пор, пока я не касалась вопросов его детства и его матери, все было в порядке. Впрочем, я скоро выяснила, что запретная зона касалась еще кое-чего.
– Ты будешь приходить ко мне на могилу, если я умру?
Его глаза потемнели.
– Я умру прежде, чем ты окажешься в могиле, malyshka.
Я любила его собственническую черту.
И его темную сторону я тоже любила.
Джианна
Мы не появлялись на публике с той самой провальной вечеринки. То, что между нами было – чем бы оно ни было, – шло просто прекрасно. И конечно же Кристиану Аллистеру просто необходимо было все усложнить.
– Ты куда? – спросил он, когда я вылезла из кровати и потянулась.
– В церковь. – Я зевнула. – Месяц, наверное, там не была, так что каждый раз, занимаясь с тобой сексом вне брака, буквально чувствую, как мою спину лижут языки пламени ада.
Он хмыкнул и сел на своей стороне кровати.
– Я пойду с тобой.
Я замерла.
– Что? Нет. Кристиан, тебе нельзя со мной.
– Почему?
– Потому что… – Я не могла найти слов. – Люди решат, что мы с тобой вместе.
Его взгляд похолодел.
– Ты спишь в моей постели каждую чертову ночь, Джианна.
– Ты даже не католик!
– Я то же, что и ты.
На это я не нашлась что ответить, потому что это было попросту смешно.
Я не думала, что Нико будет особо возражать, если я начну с кем-то встречаться, но никогда не проверяла эту теорию. Технически я все еще была под его защитой, а значит, и его правилами, но любила считать себя свободным агентом. Вот только я была уверена, что все в семье Руссо либо лично видели, либо слышали о стычке между Кристианом и мной, поэтому, если мы явимся в церковь вместе, меня будут подначивать до конца жизни.
– Все думают, что мы друг друга ненавидим.
Он подошел ко мне и провел пальцем по моей щеке.
– Тогда давай покажем всем, что мы вполне можем уживаться.
Я прикусила губу.
– Неужели ты откажешь мне в спасении души?
Я не смогла сдержать улыбки, из-за чего только покачала головой и раздраженно застонала.
Мы приняли душ вместе, как и всегда, но на этот раз, пока собирались, он казался отстраненным, даже виноватым. И из-за этого по моему позвоночнику пробежало нехорошее предчувствие. Я не знала, что он задумал или с чего ему было идти со мной в церковь, но начинала подозревать, что у него были какие-то нехорошие причины на это.
Мы вошли в церковь бок о бок, и его рука лежала на моей талии. Если на нас обернулись посмотреть не все присутствующие, то процентов девяносто пять точно. Жар их взглядов обжег мою кожу. А потом начались шепотки.
Глаза Елены расширились, когда мы прошли мимо. Туз, закинувший руку на спинку скамьи, только впечатленно поднял бровь.
– Можем закрывать наш спор? – наклонилась ко мне Вал, когда мы сели рядом с ней и Рикардо.
– Нет, – упрямо рыкнула я.
Она рассмеялась.
Кристиан
