вдохнула и разомкнула губы. А он вдруг накрыл их своей ладонью.
— Выслушай меня! Прости меня! Я виноват перед тобой! Я должен был рассказать тебе все заранее, но не смог. Я поступил как дурак. Струсил и поставил нас в идиотское положение. Это все моя вина! Если бы я все объяснил раньше, ты бы поняла меня. Ты бы простила…
И я простила…
Глядя в его добрые глаза, я снова поверила. Ведь глаза не могут лгать? Его бархатистый голос заставил мое сердце выбивать сумасшедший ритм. Тепло его ладони обожгло мне не только лицо, оно передалось всему телу, останавливаясь где-то внизу живота. Сладкая истома. Мне захотелось большего, чем просто легкое соприкосновение.
Убрав его ладонь со своих губ, я потянулась к нему и поцеловала. Довольный рык мужчины подбодрил меня. Прильнув к мужчине всем телом, я закинула ногу на его бедро и почувствовала, что он полностью голый и готов мириться до сладкого конца.
— Прости, лисичка, но я знаю лучше тебя, как нужно с тобой мириться. И поверь, я бы не выпустил тебя из спальни, пока ты бы не подобрела, — усмехнулся Ян, наслаждаясь тем, как я коленом поглаживаю его возбужденный член.
— Кажется, мне нравится такая идея, — прошептала я ему в губы.
Я скользнула рукой вниз и уверенно схватилась за готового на все дружка. Нетерпеливо направляя его в нужное место, я почувствовала, как увлажнились мои складочки и жаждут принять его в себя.
— Не так быстро!
Ян вывернул меня и уложил на спину, прижимая к матрасу всем своим телом.
— Я хочу тебя.
— А я хочу, чтобы ты умоляла меня!
Его нежные губы одаривали поцелуями мои щеки, шею и пошли ниже. Опираясь на локоть, Ян стал нежно ласкать мою грудь, а губами дразнить сосок. Когда он слегка прикусил и зажал между пальцами второй, я громко ахнула от наслаждения.
— Прошу! — прошептала я, выгибая спину ему навстречу.
— Хочу, чтобы ты умоляла! — безжалостно повторился Ян.
Его губы проскользнули вниз, к самой чувствительной точке моего тела. Раздвигая мои ноги и сгибая их в коленях, он прошелся пальцами по влажным складочкам, и я опять дернулась от возбуждения, а потом и вовсе подалась вперед, выпрашивая большего. Когда его язык начал вырисовывать узоры, я застонала на весь дом, чувствуя, насколько я близка к первому оргазму. Первой волне наслаждения. Я почти заплакала от удовольствия, но Ян внезапно остановился, тем самым заставив меня стонать от разочарования.
— Умоляй, Диана, — произнес он так, будто мы оба нуждались в этих словах.
— Умоляю.
Ян вошел в меня мучительно медленно, но так сладко и приятно, словно с каждым сантиметром все плохое из меня уходило далеко, оставляя нам лишь удовольствие и радость этого момента.
Будильник зазвонил так противно и так не вовремя, что я захотела заплакать наяву. Сев в кровати, я поняла, что я действительно плачу… Одна… В своей постели. Настоящий Ян не сожалеет. Не попросил прощения. Его невеста беременна. Да и я уже не прощу его…
Похоже, не все принцессы заслуживают честного, любящего принца. Если только мое счастье не в чем-то другом.
Я проспала весь день, а когда открыла глаза, не сразу поняла, что в комнате уже темно не только из-за плотно задернутых штор, но и из-за времени суток. Взяв телефон с тумбочки, заметила парочку непрочитанных эсэмэс от новой «Няньки И», которая делала обратный отсчет времени до вылета и угрожала мне, что если я не отвечу еще на одно послание, то он приедет и соберет меня лично.
Пришлось ответить, хоть я и не имела на то особого желания.
Я. «Будь спокоен! Сотрясение меня сотрясло, но не убило. Я только проснулась. Соберу чемодан за пятнадцать минут».
И. «Не смешно».
И. «А то, что соберешься быстро, это здорово».
И. «Ты хорошо себя чувствуешь?»
Я. «Хватит волноваться. А то по частям в моем чемодане полетишь ты!»
Эсэмэс-атака прекратилась. Я поднялась и отправилась на кухню, чтобы перекусить и успокоить урчащий живот. Зайдя туда, увидела традиционную тарелку с моей любимой выпечкой от соседа. Рука сама потянулась к аппетитным рулетикам, но, нависая над ней, я остановилась. Живот предательски заурчал с новой силой, совсем не помогая моей слабой выдержке. И тут я поймала себя на мысли, что если я от чертовой булочки не могу отказаться, то как я хочу избавиться от пекаря? Схватив тарелку, я вывернула все содержимое в мусорное ведро. И только после этого боковым зрением заметила в дверном проеме Яна. Опершись на него одним плечом, скрестив ноги и руки, он наблюдал за моим «тараканьим выездным цирком».
— Не хочу, чтобы муравьи набежали! — прыснула я, схватила банан из корзины для фруктов и выбежала вон.
Как и обещала, я собрала чемодан в рекордные сроки. Затем позвонила Луизе и предупредила, что я срочно вынуждена вылететь в Москву. Болтливая сотрудница, чувствуя груз ответственности, сразу преобразилась в серьезную даму. Мы обсудили главные темы, и она заверила меня, что они справятся и будут высылать мне ежедневный отчет о проведенных работах.
Сезон больших продаж давно прошел, и моя совесть не мучилась от того, что я покидаю свое гнездо в тяжелые времена. К тому же я действительно давно не была на исторической родине и уже долгое время хотела решить кое-какие вопросы.
Я собрала все необходимые вещи, надела удобные джинсы и, не сказав никому и полслова, на цыпочках, словно вор, вышла из дома. Не желая создавать много шума, я несла чемодан до самих ворот. А за ними я наткнулась на уже хорошо знакомую машину.
— Мне нравится твоя машина, — сказала я парню, опирающемуся на капот. — Хочу себе такую же!
— «Порш Панамера» неплохой вариант. Но не думаю, что тебе дадут на него кредит, — подхватил он мою шутку и забрал чемодан у меня из рук.
— А что, выручки с создания твоего сада на него не хватит? — Я уже усаживалась на пассажирское сиденье рядом с Игорем.
— Разве что на подержанный, — с усмешкой ответил мужчина.
— Ах, мало я с тебя взяла, — сфальшивила я, ведь мы оба знаем, что я сильно перегнула палку.
— Хитрая лиса!
Мы засмеялись и замолчали. Проехав пару километров, Игорь не выдержал и прервал тишину:
— Теперь я знаю, что могу подарить тебе на день рождения. Кстати, когда он? Я ведь о тебе почти ничего не знаю…
— Ты не посмеешь! — проговорила я, подумав, с какой же легкостью он может позволить себе еще одно такое авто. Мурашки забегали по коже от одной мысли, что
