— Если хочешь, новое стекло оплачу я, — предложила Алекс, выходя из воды и набрасывая на плечи полотенце. — Поверь, все произошло случайно.
— И все равно здесь вам не кегельбан и не тир! — проворчал Куп все еще сердито. — Это специальное стекло: чтобы заказать и изготовить такое, потребуется месяц, не меньше, да и вставить его непросто.
В самом деле, стекла в балконных окнах гостиной не только имели весьма необычную форму, но и были выпуклыми. Несколько таких стекол пострадали во время последнего землетрясения. Тогда Лиз удалось заказать их в Чехии, что обошлось Купу в кругленькую сумму. Мастера с завода специально приезжали в Лос-Анджелес, сначала чтобы снять размеры, а во второй раз, чтобы вставить стекла в рамы.
— Следите за своими детьми, Фридмен! — буркнул Куп и вернулся в дом, а Алекс с виноватым видом посмотрела на Марка.
— Мне очень жаль, — сказала она негромко. Ей было неловко за Купа.
— Ну и задница этот ваш Куп! — громко сказала Джессика.
— Джесси!.. — строго одернул ее отец, а Джимми повернулся к Алекс.
— Я с ней согласен, хотя здесь есть и доля моей вины. Нам следовало пойти тренироваться на теннисный корт. Мне и в голову не могло прийти, что он… что мы разобьем окно мистера Уинслоу!
— А по-моему, ничего страшного не произошло, — покачала головой Алекс. — Все дело в том, что Куп… не привык к детям. Он так любит порядок и покой, а дети…
— …А дети его нарушают, — закончил Джимми. — Что ж, остается только пожалеть его, потому что в жизни — в реальной жизни — ни покоя, ни порядка нет. Как правило, нет…
Он знал, что говорил, так как ежедневно имел дело с бездомными сиротами и детьми из неблагополучных семей. В большинстве своем они были задиристыми, шумными, непредсказуемыми, но именно это и нравилось Джимми больше всего.
— Во всяком случае, в моей жизни, — счел необходимым уточнить он, но Алекс его отлично поняла.
— В моей жизни тоже мало покоя, — сказала она. — Но нельзя сравнивать нас с Купом. Он не похож на нас и живет другой жизнью. Во всяком случае, он полагает, что его жизнь — это нечто неизменное, упорядоченное и комфортное… — Тут Алекс вспомнила о статьях в газетах, да и остальные, судя по их лицам, подумали о том же. — Короче, Джейсон, не переживай!.. — решительно закончила Алекс. — В конце концов, это всего лишь стекло, а не человек. Стекло всегда можно заменить, а человека… — Она замолчала, но было слишком поздно. Роковые слова сорвались с ее языка, и Алекс с виноватым видом посмотрела на Джимми, но тот только кивнул.
— Ты права, — негромко сказал он.
— П-прости… я не хотела… — пробормотала Алекс огорченно.
— Ничего страшного, — ответил Джимми. — То есть, конечно, это страшно, но… Хорошо, что ты об этом напомнила, потому что люди часто забывают даже самые простые истины. Мы слишком привязываемся к вещам и ценим только собственные удобства, комфорт, лелеем свои привычки и редко вспоминаем, что самое главное — это все-таки люди.
Все остальное — ерунда, мелочь.
— Я сталкиваюсь с этим чуть не каждый день, — тихо сказала Алекс, и Джимми кивнул:
— Я тоже. В конце концов я выучил этот урок, хотя мне это нелегко далось. — И он улыбнулся Алекс. Она ему нравилась, и он не мог понять, что связывает ее с человеком, который на девять десятых состоит из притворства, позы, дутого самомнения и эгоизма. Алекс же казалась ему честной, открытой, способной на самопожертвование.
— Спасибо, что защитила Джейсона, — сказал Джимми. — Завтра я займусь этим стеклом, будь оно неладно!
— Нет, это мое дело, — вмешался удрученный Марк. — В конце концов, он мой сын, поэтому за стекло заплачу я.
— А ты в следующий раз будь поаккуратней! — сказал он и, сердито погрозив Джейсону кулаком, повернулся к Джимми:
— К тебе, кстати, это тоже относится.
— Извини, папа, — кротко сказал Джейсон. Он знал, что легко отделался. Правда, Куп на него накричал, зато все остальные встали на его защиту. Даже отец особенно не рассердился, хотя Джейсон и был уверен — после всех предупреждений отец его убьет! — Я больше не буду, — добавил Джейсон, и все рассмеялись.
— Будешь, еще как будешь!.. — проворчал Джимми. — Или я ничего не понимаю в детях. Кстати, бросок вышел превосходный. Поздравляю!
— И тем не менее я настаиваю, чтобы вы перенесли свои тренировки куда-нибудь подальше от дома, скажем, на теннисный корт, — вмешался Марк. — Не стоит давать мистеру Уинслоу повод выставить нас, договорились?
Джимми и Джейсон кивнули в знак согласия, и Алекс, увидев, что инцидент более или менее исчерпан, стала натягивать майку и шорты прямо на мокрый купальник.
— Пойду поговорю с Купом, — сказала она. — До встречи, чемпионы!..
И она направилась к дому. Марк и Джимми проводили ее взглядами. Когда Алекс была уже достаточно далеко и не могла их услышать, Марк сказал:
— Джесс совершенно права: этот мистер Уинслоу — настоящая задница, а вот она — чудесная женщина. Каким бы красавцем он ни был, он ее не заслуживает. Как бы он ее не обидел!
— А мне кажется, мистер Уинслоу собирается жениться на Алекс, — неожиданно вмешалась Джессика. Она додумалась до этого совершенно самостоятельно, что делало честь ее женской проницательности. Впрочем, собственное открытие ее ни капли не радовало. Она тоже считала, что Куп недостоин такой женщины, как Алекс. Было бы гораздо справедливее, думала Джессика, если бы он женился не на ней, а на какой-нибудь старой карге, которая бы подходила ему по возрасту. Что касалось Алекс, то она, несомненно, заслуживала большего, чем стареющий красавчик-актер, который трясется над своим домом и ненавидит детей. Джессика, к примеру, нисколько бы не возражала, если бы Алекс начала встречаться с ее отцом.
— Надеюсь, что нет, — сказал Джимми, и все четверо направились к гостевому крылу. Джимми настроился на совместный ужин, и по этому поводу Марк затеял в саду барбекю.
А в это время в центральном крыле Алекс успокаивала Купа, который продолжал кипеть и ворчать.
— Ведь он еще ребенок, — говорила она. — Разве ты, когда был мальчиком, не играл в бейсбол и не бил стекол?
— Я никогда не был мальчиком, — отрезал Куп. — Я родился в костюме и при галстуке; во всяком случае, сколько я себя помню, я всегда был хорошо воспитан. Современная молодежь — это что-то ужасное!
— Не будь таким занудой! — ласково проговорила Алекс, целуя его.
— Почему бы нет? — пожал плечами Куп. — Ведь ты меня знаешь — я просто обожаю сердиться; меня хлебом не корми, дай только наорать на какого-нибудь малолетнего вандала! Ведь я же предупреждал — терпеть не могу детей!
Они грязные, отвратительные, шумные маленькие животные, которые только и делают, что…
