Джессика почувствовала прилив сил.
– Но почему же это ошибка?
Слейд нетерпеливо вздохнул: «Потому что я полицейский из Нижнего Ист-Сайда. Я повидал такое, о чем никогда не смог бы тебе рассказать. Потому что я хочу тебя так сильно не только сию минуту, но захочу завтра и буду хотеть через двадцать лет – и именно это совершенно невозможно».
– Масло несовместимо с водой, вот и все, Джесс. Ты хотела пройтись, пойдем прогуляемся.
И, переплетя свои пальцы с ее, он повел Джессику к лестнице, домой.
Человек за деревьями опустил ружье. Слейд заслонил Джессику, а по контракту предусматривалась только женщина, бизнес есть бизнес. Ветер продувал его вылинявшее пальто насквозь. Фыркнув, он достал платок и снова устроился ждать.
Джессика поддала ногой камешек.
– Ты ведь писатель, да?
– Полагаю, что так.
– Тогда почему ты работаешь в полиции? Тебе ведь не нравится, это сразу видно.
А он не должен был этого показывать. То, что она одна заметила успешно скрываемое им от посторонних глаз, а иногда и от самого себя, очень разозлило Слейда.
– Послушай, я исполняю свой долг, как понимаю и как умею. Не у каждого есть свобода выбора.
– Ничего подобного, – не согласилась Джессика, – каждый волен выбирать.
– У меня мать работает официанткой, потому что ей не хватает отцовской пенсии, – взорвался Слейд, и она замолчала. – У меня сестра на третьем курсе колледжа, у нее есть шанс получить профессию получше, чем у меня. Тебе ведь не приходилось обращаться с просьбой об отсрочке оплаты обучения.
Джессика приложила его руки к своим щекам. Ладони были мягкие и прохладные.
– Вот это и значит, что ты сам сделал свой выбор. Не каждый брат и сын поступил бы так же. Но придет время, ты опубликуешь свой роман, и у тебя будет все.
– Джесс… – Он коснулся ее руки.
Пульс ее участился при одном его прикосновении. Слейд немедленно ощутил ответную реакцию. Выходит, все напрасно и он по-прежнему не владеет собой?
– Потрясающе, – пробормотал он. И прижал ее к себе, жадно целуя в губы. Они были такие же холодные, как руки, но через мгновение уже запылали. Теряя разум, он схватил ее за волосы, отгибая голову Джессики назад, чтобы продлить поцелуй и впитать всю его влажную сладость. Она обняла его за шею, и, ощутив мягкость и запах ее тела, он снова попал в плен. Он снова желал.
Теперь его голова оказалась на мушке у терпеливого, философски настроенного снайпера.
– Джесс. – Слейд еще крепче прижался к ее губам. Он оторвался только на миг, но для того лишь, чтобы еще сильнее прижать девушку к своей груди. Так он держал ее, некоторое время пытаясь успокоиться.
– Ты устала, – сказал он, когда она вздохнула, – пойдем домой. Тебе надо поспать.
Джессика позволила ему взять ее под руку. «Терпение, – сказала она себе. – Этот человек не из тех, кто легко сдается».
– Нет, я совсем не устала, – солгала она, стараясь идти с ним в ногу, – и почему бы мне не помочь тебе в библиотеке?
– Только этого мне и недоставало, – пробормотал Слейд, оглядываясь вокруг. Боковым зрением он уловил мелькание чего-то белого в роще. Он напрягся, пытаясь разглядеть это что-то, но услышал шелест веток. Наверное, ветер. И вдруг мелькнуло опять.
– Я ужасно организованный человек, если захочу, – сказала Джессика и встала перед ним. – И я, – дыхание замерло у нее в груди, когда Слейд резким движением швырнул ее на землю, покрытую обломками скал. Она услышала легкий щелчок, словно камень ударил о камень, и, прежде чем успела сделать вдох, он уже вынул револьвер. – Что это? Что случилось?
– Не шевелись.
Он даже не посмотрел на нее, прижимая к земле всей тяжестью тела, а глазами обшаривал берег. Джессика, не отрываясь, смотрела на его револьвер.
– Слейд?
– Он в роще, в десяти футах справа от нас, – подсчитал он вслух, – хорошая позиция. И некоторое время будет сидеть тихо.
– Кто? – спросила она. – О чем ты говоришь?
Он коротко взглянул на нее тем холодным, жестким взглядом полицейского, от которого ее, как раньше, охватил озноб.
– Снайпер, который только что в тебя стрелял.
Она замерла и лежала неподвижно, словно статуя.
– Но никто не стрелял, я не слышала.
– У него глушитель. – Слейд слегка переменил положение, чтобы лучше видеть ступеньки. – Это профессионал, и он будет ждать, пока мы не выйдем из укрытия.
Джессика вспомнила, что слышала странный щелчок как раз тогда, когда Слейд толкнул ее наземь. Стук камня о камень. Это пуля ударилась о скалу. У нее закружилась голова. Перед глазами повисла пелена тумана. Голос Слейда доносился откуда-то издалека. Она сделала слабую попытку преодолеть слабость. Кровь стучала в ушах. Слейд все еще смотрел поверх нее на ступеньки.
– …потому что мы знаем о его присутствии.
– Что?
Слейд раздраженно посмотрел вниз. В ее лице не было ни кровинки, а взгляд стал бессмысленным и блуждающим. Нет, он не позволит ей такую роскошь, как обморок.
– Давай соберись и слушай меня, – сказал он резко, стиснув рукой ее лицо. – Он вряд ли думает, что мы его вычислили. Он считает, что мы лежим, потому что занимаемся любовью. Если бы он понял, что я его раскрыл, он застрелил бы меня сейчас. А не выжидал удобного случая взять на мушку тебя, как теперь. Поэтому от тебя потребуется только одно, понимаешь, Джесс?
– Одно, – повторила она и кивнула.
– Лежать неподвижно.
Она едва не разразилась истерическим смехом.
– Вот удачная мысль. И как долго, по-твоему, мы здесь будем неподвижно лежать?
– Не мы, а ты. Пока я не вернусь.
Она мгновенно и отчаянно его обняла.
– Нет, ты никуда не пойдешь, он убьет тебя.
– Ему нужно убить тебя, – возмутился Слейд и оторвал ее руки от своей шеи. – Делай, что я приказываю.
Он ухитрился выскользнуть из пиджака и сбросить ремень с плеча. Вытащив рубашку из джинсов, он сунул револьвер в задний карман джинсов.
– Сейчас я встану и через минуту пойду к лестнице. Он подумает, что ты или не хочешь иметь со мной дело, или мы уже кончили, но ты хочешь еще побыть на берегу.
Джессика не цеплялась за него, она знала, что это бесполезно. Он поступит, как считает нужным.
– А если он тебя убьет? – спросила она тупо. – Хорошим телохранителем ты будешь мертвый.
Он ничего не ответил, только быстро и крепко поцеловал ее.
– Лежи спокойно и неподвижно, Джесс, я вернусь.
Он беззаботно встал, все еще глядя на нее. Джессика сосчитала до десяти – десять долгих, беззвучных секунд. Все ее существо словно перешло в другой мир, где время текло медленно. Медленно. Мозг, сердце, легкие. Она не замечала даже собственного дыхания, лежала в коконе страха. Слейд улыбнулся, подбадривая ее, но глаза оставались серьезны и холодны. Она машинально подумала: а для кого предназначается эта его безмятежная улыбка – для нее или для мужчины в засаде?
