– Ты узнаешь ее? – Голос снова звучит позади меня, хотя я и развернулась в другую сторону. А повернувшись, я натыкаюсь на ярко-желтый цветок подсолнуха. И, подняв глаза, вижу, что его держит не кто иной, как Том – мужчина с ослепительным желтым зонтиком. И я рада, что на его плече нет игривой птички-синички. Хватит с меня тех проблем, которые уже существуют.
– Что? Что ты...
– Я здесь по официальному делу, – говорит Том.
– Извини, я собиралась позвонить и сказать, что снова заболела, – быстро придумываю я оправдание. Ведь Том по-прежнему мой босс, хотя я и испытываю к нему личный интерес. А поскольку сотрудничество с журналом «Бьютифул» не состоялось и судьба моего материала тоже пока не ясна, Том может оставаться моим начальником еще некоторое время. Занявшись расследованием, я совсем забыла ему позвонить. О Боже, еще один эгоистичный поступок с моей стороны! Он, вероятно, обрадуется, если я уволюсь.
Прикрываю рот ладонью и уже собираюсь изобразить сильный кашель, достойный премии «Оскар». Но в этот момент Том берет мою руку в сухую жесткую ладонь.
– Все в порядке. Ты просто простудилась. Мне вовсе не хочется, чтобы ты целый день сидела, прикованная к компьютеру, и заразила всех наших сотрудников весенней лихорадкой. Я слышал, она легко распространяется.
Постойте. Ведь это шутка, правильно? (Разве я не поставила галочку в пункте 11, подтвердив наличие у Тома чувства юмора?) Он дурачится, следовательно, не злится на меня? Но если задуматься, то личное появление начальника – необычный способ объявить выговор прогулявшему сотруднику. Том держит меня за руку, но, похоже, не собирается проверять мой пульс. Если только не появился новый метод, заключающийся в медленном и очень нежном поглаживании ладони.
Я пытаюсь понять, что выражают его глаза. Во взгляде нет недовольства, но нет и страсти. И совсем не так Хью Грант смотрел на Джулию Роберте в фильме «Ноттинг-Хилл», словно говоря: «Без тебя я конченый человек». И все же взгляд моего босса еще прекрасней. Только тот, кто знает Тома, может разгадать его. С тем же выражением (и это ключ к разгадке!) он смотрел на меня в салоне Келвина Кляйна. Я достаю красный стакер, а Том встает, отпускает мою руку и, как мне кажется, собирается уходить. Мне хочется закричать: «Нет!»
Но оказывается, кричать совсем не нужно. Том осторожно дотрагивается до моей шляпы и интересуется:
– Новый образ из «Вог», Шерлок?
И, не дав мне возможности ответить, идет к столику, где стоит моя изящная сексуальная туфелька, сверкающая в лучах утреннего солнца.
Он берет ее в руки и произносит:
– Как, черт возьми, ты в этом ходишь?
Забавно, что Том не может оценить красоту каблука, и я улыбаюсь. Я поняла это минуту назад, когда читала о том, как споткнулась, выходя из его офиса, а он сказал мне то же самое. Мужчине, который предпочитает подсолнух розе, не подобает разбираться в тенденциях моды. А мне сейчас очень нравится именно такой тип мужчин (нужно добавить пункт о цветах подсолнуха в контрольный список). Думаю, принеси Том какие-нибудь обычные цветы, я не рассматривала бы его как своего возможного мужчину. (Я все-таки надеюсь, что он им является, ведь он только что подарил мне цветок подсолнуха и держал мою руку совсем не ради измерения пульса.) И, по-моему, где-то было написано, что розы уже не модны. И не стать ли нам основателями новой, ботанической, тенденции в моде?
А затем (спасибо, сказочная крестная, она же судьба, она же сумасшедшая из моего сна!) он делает просто потрясающую вещь. Берет туфельку, опускается передо мной на колени и приподнимает брюки, чтобы снять с меня обувь. Но, увидев, что именно у меня на ногах, поднимает глаза и хмурит брови, качая головой.
– С какой стати ты в тапочках?
– Понимаешь, у меня нет других коричневых туфель, кроме тех, что ты сюда принес. И я надела эти коричневые тапочки. Тебе разве не кажется, что они отлично смотрятся?
– Эб Фэб, сам себе не верю, но, кажется, я понимаю твою логику. И согласен, они смотрятся просто здорово!
Он снимает тапочку с моей правой ноги, берет ее в руку (слава Богу, я недавно сделала бесплатный педикюр!) и целует. Мне становится щекотно от прикосновения его губ к моей ступне, нога непроизвольно дергается и бьет Тома в лицо.
– Я запомню, что ты боишься щекотки и умеешь хорошо пинаться, – говорит он, потирая челюсть.
Может, подобную ситуацию нельзя отнести к традиционно романтической. Но она оказалась гораздо приятнее, чем любая из них. Успокоившись, Том надевает мне туфельку и соглашается:
– Да, великолепно подходит.
Его взгляд снова говорит мне что-то – и вовсе не о туфельке, а обо мне! Дело раскрыто! Вы только посмотрите, все отгадки сами пришли ко мне! Я лучший детектив в целом мире!
Наш первый поцелуй, который можно было бы представить чрезвычайно страстным, красиво исполненным, закончившимся бурной овацией владельцев кафе и всех посетителей – стоя, со свистом, аплодисментами и слезами умиления, – оказывается совсем не таким.
Мы оба слишком рано закрываем глаза и, потянувшись друг к другу, так сильно ударяемся зубами, что Том морщится и говорит:
– Знаешь, Эб Фэб, для романтичной натуры целуешься ты ужасно.
– Даты сам не умеешь целоваться, – с улыбкой отвечаю я. В этот момент он предлагает:
– Может, в первый раз ради безопасности мы не будем закрывать глаза?
И знаете, оказывается, очень приятно целоваться с открытыми глазами. Мы смотрим друг на друга, а губы живут своей собственной жизнью. Я вижу, как щурятся его глаза, образуя тонкие морщинки. Они так близко, что видны миллионы маленьких зеленых, коричневых и даже серых точек, которые все вместе образуют потрясающий оттенок. Просто дух захватывает!
А его губы! Они такие полные и мягкие – обычно мне нравились другие, но какая замечательная перемена! Нужно будет добавить это к списку контрольных вопросов! Знаю – у меня теперь есть Эм-энд-Эмс, и мне не нужен этот список, но от старых привычек так трудно избавиться!
Мы больше не ударяемся зубами, а не торопясь, нежно соприкасаемся губами и начинаем страстно целоваться – все вместе просто великолепно! Я могла бы написать статью под названием «Идеальный поцелуй» или «Созидание поцелуя».
(Надеюсь, вы не подумали, что я обдумываю статьи в самый романтический момент своей жизни?)
Оторваться друг от друга нас вынуждает крик с другой стороны улицы: «Снимите себе комнату!» Том прекращает целоваться, но не произносит ничего типа: «Идите к черту! Это моя Лейн, и я хочу, чтобы весь мир видел, как я ее люблю!»
Вместо этого он замечает:
– Смотри, я здесь всего одну минуту, а уже провоцирую скандал. Интересно, смогу ли я перенять стиль жизни Эб Фэб?
