Он одарил ее учтивым поклоном.
– С самого начала дом чрезвычайно понравился мне.
Она со смехом взяла его за руку.
– Мистер и миссис Престон были самыми счастливыми людьми на свете. Вот почему я выбрала их фамилию.
Ни одно из имен, придуманных ими для Чарлза в целях конспирации, не было так удачно, как Престон.
Чарлз Стюарт был не так счастлив, поскольку ему пришлось зайти к доктору на Харли-стрит. Мистер Фокс отправлял письма из Килмейнхэмской тюрьмы. Мистер Кемпбелл заставил Кэтрин долго ждать в маленьком и неопрятном доме с меблированными комнатами в Блумзбери. Однако судьба всегда благоволила к мистеру и миссис Престон.
– Кэт, ты иногда напоминаешь мне маленького ребенка. – Он наклонился к ней. – Как ты думаешь, я достаточно взрослый, чтобы меня поцеловали?
Его щека была теплой от огня. Его руки нежно ласкали ее через тончайшую ткань платья. И знакомое прикосновение его губ к ее губам казалось возбуждающе новым, словно из-за этого приключения Чарлз превратился в незнакомца. Она почувствовала, что и он ощущает в ней что-то новое, незнакомое ему доселе. Его руки стали жадными.
– Тебе непременно надо ночью возвращаться в Элшем? Ну ответь же «нет», умоляю! Не оставляй меня здесь одного.
Она прижалась к нему.
– Для всех – я у Анны. Но только на эту ночь. Нет, я не оставлю тебя в одиночестве.
Из кухни донеслись какие-то приглушенные звуки.
– А ты – миссис Престон? – спросил он.
Торжественность его голоса заставила ее весело засмеяться.
– Нет, я твоя сестра. Миссис Стил. А назвалась я Анной. Миссис Харви приготовила две спальни, поскольку я сказала ей, что останусь. Разумеется, у нее с мужем есть комната в подвале. А окна твоей спальни выходят прямо в парк. Ты сможешь услышать сов. Скажи, ты счастлив?
– Я всегда бываю счастлив в такие минуты. А в другое время нет. Но не бойся, мне будет здесь очень удобно и уютно. Обещаю, что постараюсь беречься, так что ни о чем не беспокойся, дорогая. Ты так много сделала для меня… – Внезапно он о чем-то задумался; лицо его преобразилось, и он спросил: – Кэти, милая, что бы я делал без твоей заботы, любви? Да без тебя я был бы самым одиноким и брошенным человеком, скитающимся по пустыне.
– Замолчи! С тобою всегда будет моя любовь! И ты это знаешь, так что мне нет нужды напоминать тебе об этом. А теперь пора ужинать. Настало время проверить кулинарные способности миссис Харли.
Он неохотно отпустил ее. В течение всего ужина он не сводил с нее восхищенного взгляда, изучал ее кружевные рукава, изящно облегающие тонкие запястья, его изумляло, как очаровательно она держит голову во время разговора с ним.
– Кэт, по-моему, ты самая прекрасная женщина в Англии.
– Ты романтик! – весело рассмеялась она. – Мне ведь уже за сорок.
– Ну, я не моложе тебя, но полагаю, что до сих пор – весьма красивый парень.
Она критически оглядела его.
– У тебя чуть поредели волосы, любовь моя. А мои постепенно начинают седеть.
– Да где ты видишь седые волосы? А если они даже и есть, то разве нельзя выдернуть их?
Его голос был таким настойчивым, что Кэтрин вдруг осознала, что неожиданно пробудила в нем его никогда не дремлющее чувство страха перед старением и ненависть к смерти. Иначе он бы просто рассмеялся. Но он постоянно старался отогнать от себя эти призрачные дурные предчувствия.
– Знаешь, это будет довольно длительной процедурой, и у нас не останется времени как следует испытать удобство наших спален, – проговорила она.
Его глаза снова весело заискрились.
– Первый вопрос рассмотрен и одобрен. Что касается второго вопроса, то я внесу в него поправку. Поскольку здесь имеется только одна спальня с видом на парк и поскольку нам обоим нравится этот вид, то решение будет следующим: поселиться в этой спальне вместе.
Однако так не могло быть всегда. Тетушка Бен все больше слабела, и Кэтрин очень беспокоилась, находясь далеко от нее. Поэтому она не могла часто проводить ночи в Лондоне. Ей приходилось наносить пусть частые, но короткие визиты в дом возле Риджентс-Парка, заезжая иногда на ужин, иногда на чай, а один раз она заехала туда даже на завтрак после ночи, прямо из отеля «У Томаса», где ей пришлось остаться после одного из приемов, устроенных Вилли.
Ей никак не удавалось проводить вдвоем с Чарлзом большую часть времени, и план, прежде казавшийся таким удачным, теперь нельзя было называть таковым. В Уонерш-Лодже Кэтрин обнаружила, что ей не давала покоя ее привычка засиживаться допоздна, ожидая приезда Чарлза из Лондона. И она никак не могла уснуть до полуночи. Она играла в разные игры с детьми, потом вышивала в надежде, что на нее все же нападет долгожданная сонливость и она сможет отправиться спать.
В одну из таких утомительных бессонных ночей Кэтрин лишь в час растопила камин, а в два часа подкинула в него угля. Казалось, что уже бесполезно отправляться в постель, ибо на этот раз бессонница была просто невыносимой. Кэтрин подумала, что этой ночью она вообще не уснет и ей придется бесцельно бродить по дому или сидеть в кресле, пытаясь ни о чем не думать и лишь стараясь не разрыдаться.
Как все-таки может быть одиноко в доме, полном людей!
Она была совершенно измучена бессонницей и всякими мрачными мыслями, как вдруг ей почудилось… что раздался знакомый цокот копыт и звон колокольчиков приближающегося кэба.
Она напрягла слух. Неужели это просто показалось? Неужели и сейчас ей кажется, что она слышит шаги на дорожке, ведущей к дому? Не может быть!
Но все же это были шаги. А спустя несколько секунд – тихий стук в окно – и появился он… Она увидела его высокую, стройную фигуру, освещенную тусклым светом луны, увидела его лицо, прижавшееся к оконному стеклу.
Кэтрин распахнула дверь и бросилась в его объятия.
– О любовь моя, больше ты никогда не покинешь меня?
– Никогда! Мне было так одиноко в этом проклятом доме возле Риджентс-Парка… И все казалось, я сойду с ума!
– Никогда не покинешь меня… Неужели это чудо когда-нибудь случится?!
Из танцкласса пришла Кармен. Ее личико было залито слезами. Кэтрин с трудом удалось вытянуть из нее, что случилось. Дочь была убита горем. Оказывается, несколько девочек, занимающихся вместе с ней, поют скверную песенку о некоей женщине по имени Китти О'Ши. Они знают, что это – ее мама.
Джералд, который поверил в ее обещание, что мистера Парнелла больше не будет в их доме, слышал его голос, доносившийся из гостиной. Он ничего не сказал Кэтрин, но тут же подтвердил свою поколебленную преданность отцу, написав ему письмо:
Дорогой папа.
Несмотря на то что мое письмо вряд ли обрадует тебя, все-таки пишу его. Когда вечером я приехал из Лондона, то по дороге домой, проходя мимо окна новой комнаты, пристроенной в прошлом году, я услышал голос этого проклятого мерзавца Парнелла, который разговаривал с собакой… кажется, ее зовут Гроуз. Я, естественно, спросил у мамы, так ли это, и она ответила, что Парнелл заехал поужинать и скоро уйдет. Наверное, мне надо было войти и как следует избить его, но я постарался избежать неприятной сцены с мамой. Еще я подумал, что лучше тебе знать об этом, прежде чем задать трепку этому негодяю, поскольку ты, разумеется, лучше меня придумаешь, как поступить. Тем не менее, если ты считаешь, что я могу поколотить его, то только скажи, и я с огромным удовольствием сделаю это при первой же удачной возможности.
