Эш вдруг ощутил состояние, незнакомое ему прежде: панику и беспомощность. Джоузи действительно от него уходила. Уходила из-за этих чертовых картин. Конечно, не только из-за них. Он понимал, чтó ее так рассердило. Он нанес ей ощутимый удар по самолюбию. Джоузи считала его ловким манипулятором, всегда умевшим все предусмотреть. А с картинами он допустил грубейший промах. Покупая их, он ведь не думал, что обман может раскрыться. И какой реакции он ждал от нее? Эти вопросы вообще перед ним не вставали. Он даже не удосужился перевезти картины хотя бы на работу и спрятать понадежнее. Но как ей объяснить, что от ее поспешного переезда пострадают они оба? Что сегодня ночью каждый будет ворочаться без сна?
Джоузи побрела к двери. Эш беспомощно следил за ней глазами, не в силах шевельнуться.
— Джоузи, подожди. Пожалуйста.
После этого «пожалуйста» она остановилась, но головы не повернула.
— Прошу тебя, посмотри на меня.
Она медленно повернулась. Глаза блестели от слез. Эш мысленно выругался. Он ненавидел себя за то, что стал причиной этих слез.
— Пообещай, что ты подумаешь о моих словах. И о нас, — сдавленно произнес он. — Малышка, я дам тебе время побыть наедине. Вечер и ночь. Но если ты думаешь, что я отступлю и смирюсь с твоим уходом, ты меня очень плохо знаешь.
— Я подумаю о твоих словах, Эш. — Она говорила со всхлипом. — Это все, что я могу обещать. Мне нужно всерьез разобраться со своими мыслями. Ты… выбил почву у меня из-под ног. Я должна понять, как мне жить дальше. Да, я добровольно согласилась на отношения с тобой. Ты обещал заботиться обо мне и защищать меня, удовлетворять все мои желания и потребности. Меня это не настораживало. Знаешь почему? Потому что я шла в твой мир не от безысходности. При нашем колоссальном финансовом неравенстве, я ощущала себя равной тебе как личность. Способен ли ты понять разницу? Меня к тебе толкнула не нужда, а желание быть с тобой. Если бы у меня не было никакого иного выбора, не было бы крыши над головой и денег, чем бы я смогла доказать тебе, что мне нужен ты, а не твое богатство? И рядом с тобой мне нравилось ощущать свою независимость. Я подчинялась тебе, но добровольно, а не из страха, что ты выгонишь меня и оставишь без средств к существованию. Возможно, тебе смешно это слышать. Ты привык ворочать суммами, которые мне и не снились. Но есть такое понятие, как «самоуважение». Я не пыталась соперничать с тобой, но я смотрела на себя в зеркало и понимала: я тоже что-то значу в этом мире. Что мне оставлена свобода выбора. Что я не сижу на твоей шее.
Эш закрыл глаза. Ему было нечего возразить Джоузи. Во многом, очень во многом она была права. На ее месте он рассуждал бы точно так же. Он только сейчас понял, какое оскорбление нанес ей, скупая и пряча ее картины. Казалось бы, мелочь. Но эта мелочь сильно ударила по ней. И по их отношениям тоже.
— Я тебя понял. Сейчас я не стану тебя удерживать. Эти вечер и ночь твои, малышка. Но крепко запомни: я не сдамся. Я не намерен уходить из твоей жизни и не позволю тебе уйти из моей.
Джоузи молча повернулась и вышла из кабинета, забирая с собой душу и сердце Эша и оставляя его стоять, держа в руках ее ожерелье-ошейник.
Ночь прошла отвратительно. Джоузи практически не спала, ворочаясь с боку на бок. Убедившись, что сон все равно не наступит, она решила встать и погрузиться в живопись. Первые же мазки ее сильно разочаровали. Что такое? Она всегда выбирала такие яркие, живые оттенки. Но сейчас ее холст больше напоминал серый сумрак осеннего дня. Она еще могла гнать от себя печальные мысли. Обмануть руку она не могла. Кисть передавала ее истинное состояние.
На рассвете усталость в плечах и одеревеневшая шея вынудили ее прекратить работу. Джоузи отошла, взглянула на холст и даже вздрогнула. Перед ней была вполне реалистичная картина ее внутреннего раздрая.
Она чуть не схватилась за мастихин, чтобы соскоблить рельефные мазки, но потом остановилась. Она же вложила душу в эту работу. Свою истерзанную больную душу. Взяв кисть, Джоузи подписала картину.
Так будет честнее. Пусть эта картина сильно отличалась от ее прежних работ. Возможно, кому-то она понравится. Не все же ищут ярких, жизнерадостных, эротичных полотен.
Название картины пришло к ней само собой: «Дождь на Манхэттене». Не ахти какое оригинальное, зато созвучное с ее настроением. За окном было прекрасное весеннее утро, а на ее картине угрюмо громоздились мокрые небоскребы, упираясь в низко нависшие облака. Здание на переднем плане — Джоузи только сейчас это заметила — было домом, в котором жил Эш.
Джоузи вздохнула и встала, разминая затекшие мышцы. Ноги были как деревянные. Она проковыляла на кухню и заварила кофе. К счастью, в старой жестянке еще оставалось немного кофе. Надо будет заново пополнить запасы. Перебираясь к Эшу, она выбросила все скоропортящиеся продукты, оставив лишь немного круп и эту жестянку с кофе. Ей требовалось хорошенько взбодриться, влив в себя порцию кофеина.
С чашкой в руках она вернулась в гостиную и подняла жалюзи, открывая доступ свету раннего утра. На улице пока было тихо. Жители окрестных домов лишь просыпались. За все время, что она стояла, мимо проехали всего две машины.
Джоузи любила свою квартиру. Правда, даже за такое жилье, учитывая местоположение дома, приходилось платить кучу денег. Вспомнив об этом, она подумала, что ей придется искать себе жилье подешевле. Вряд ли в ближайшее время у нее будет приличный заработок. И уж конечно, бесполезно ждать того, кто готов покупать ее новые работы.
Нужно будет съездить в галерею и поговорить с мистером Даунингом. Заявить о своей четкой позиции: если он согласен, чтобы она и дальше выставляла у него свои работы, тогда пусть ни одну из них не продает Эшу. Скорее всего, галерейщик вежливо укажет ей на дверь, напомнив, что сам решает, кому продавать. И потом, разве Эш не сможет покупать ее вещи через других людей? Поди проверь, к кому попала твоя картина.
Пожалуй, она все-таки переберется на другую квартиру, пересмотрит шкалу своих приоритетов и всерьез задумается, в каком направлении двигаться дальше. Надо вплотную браться за изготовление украшений и продавать их через интернет-магазин. Она совсем забросила свой сайт. Поверила, дура, что ее главное предназначение — живопись. Но ей банально нужны деньги, а реальнее всего можно заработать на продаже украшений. Когда она регулярно их делала, их и покупали регулярно. Живопись пока придется оттеснить на задний план. Потом, когда успокоится, она всерьез задумается о поисках нового направления в своем творчестве.
