я начала работать, мне стало легче. Я перестала чувствовать себя беспомощной, потому что знала, теперь могу ни от кого не зависеть. Мне нравится работать, – продолжала я. – Нравится зарабатывать себе на жизнь. Это дает мне цель и дарит чувство независимости. И у меня есть планы, для осуществления которых я должна усердно трудиться, и не хочу это потерять. Хочу доказать сама себе, что смогу.
– Алая, прости меня. Я даже не думал об этом в таком ключе, – пробормотал он через секунду. Он поднял с земли камень, осмотрел его и бросил в озеро. Прежде чем утонуть, камень четыре раза ударился о поверхность воды. – Но почему ты соглашаешься, когда Деймон зовет тебя на работу, а мои предложения отвергаешь?
– Потому что я не люблю Деймона и…
– Я очень рад это слышать.
– И, – продолжала я, тихо засмеявшись над тем, как он акцентировал внимание на слово «очень», – он не станет упрощать мои обязанности, если я буду работать с ним. А если приму твое предложение, буду чувствовать себя так, словно… просто беру у тебя деньги. И поэтому не буду на тебя работать. Мне ничего от тебя не нужно. Только ты сам нужен мне.
Когда я посмотрела на Калеба, его голова была опущена, пальцами он сжимал переносицу. Он улыбался. Затем поднял глаза и посмотрел на меня. У него во взгляде читалось абсолютное счастье.
Он прикусил нижнюю губу, а затем поднял еще один камень.
– Я люблю тебя, – сказал он. – Теперь я все понял. Прости, что это не дошло до меня раньше, – он снова швырнул камень в воду. На этот раз тот ударился о поверхность семь раз.
Улыбаясь, довольный, как ребенок, он повернулся ко мне. Я улыбнулась в ответ, выбрала самый плоский и самый круглый камень и бросила его. Он подпрыгнул десять раз.
– Какого!..
Так смешно было наблюдать за шокированным выражением его лица. Я начала хохотать.
– Десять раз!
– Ага, – довольная, я бросила еще один камень.
Когда снова взглянула на него, ожидала увидеть удивление, но его лицо почему-то было задумчивым.
– Когда я был ребенком, – тихо произнес он, изучая мое лицо так, словно видел его впервые, – я познакомился с маленькой девочкой…
Внезапно из дома раздался громкий звук горна.
– Калеб, вечеринка…
– Не беспокойся об этом. Правда. Они даже не заметят, что нас нет. Особенно сейчас, когда мой дядя достал свой инструмент. Он любит хвастаться им, когда пьяный в стельку.
– Достал что?
– Музыкальный инструмент. Он сделан из рога животного. Он сказал, что купил его у какого-то загадочного парня, но я уверен – просто заказал в интернет-магазине. Кстати, я видел, как ты чуть раньше разговаривала с моей мамой, – осторожно заметил он. – Она была милой с тобой?
Когда я, прикусив губу, ничего не ответила, он осторожно потянул прядь моих волос.
– Она была… вежливой.
– Вежливой, – повторил он. Я слышала недовольство в его голосе.
Схватив меня за руку, он повел меня к странному месту, запрятанному между скалами и старыми высокими деревьями. Там над поверхностью воды выступал широкий ствол. Он сел на бревно, а затем притянул меня к себе.
Я не хотела портить момент, но знала, что он расстроится, если я не расскажу ему все, что случилось на вечеринке.
– Твоя мать была недовольна, что я нарядилась в такое же платье, как и Беатрис-Роуз. По-видимому, она сказала твоей маме, что я знала, какое платье она собирается надеть, и я, так как у меня подлая, злая и черная душа, решила сделать гадость и специально надела такое же.
Он быстро и грубо выругался.
– Правда в том, что Беатрис-Роуз видела меня и Кар в магазине вчера. Я примеряла платье, когда она вошла, – объяснила я. – На этом все.
Калеб вздохнул и опустил голову. Он выглядел уставшим.
– Она пыталась унизить меня на вечеринке. И добилась этого – вырвала у меня из рук сумочку, и все, что в ней было, рассыпалось по полу. А ты не помнишь, куда клал мои вещи, когда мы танцевали?
– Да, помню. Я положил их на столик.
– Должно быть, тогда она и подбросила их туда.
– Подбросила что?
– Наркотики.
– Что-что?
– Маленький пластиковый пакетик с белым порошком, – задыхаясь, выдала я. – Это наркотики. Я знаю. Скорее всего, Беатрис-Роуз подложила их туда.
Он сжал мою руку.
– То же самое обнаружили и в моей машине.
Я кивнула.
– И именно поэтому она специально вырвала сумочку у меня из рук. Она хотела, чтобы твоя мама увидела там наркотики. Но Деймон их подобрал. Он сказал, твоя мать не заметила этот пакетик. Но… – я замерла. – Что, если она все-таки видела его?
Я дотронулась до его руки, сжатой в кулак, и попыталась ее раскрыть.
– Где сейчас этот пакет? – спросил он.
– В моей сумке.
– Можешь дать его мне? Я передам его частному детективу. На нем должны быть отпечатки пальцев. Возможно, они совпадут с теми, которые нашли на наркотиках в моей машине.
– Хорошо.
Калеб усадил меня так, что я оказалась у него на коленях, свесила ноги и смотрела ему прямо в лицо. Он схватил меня за бедра.
– С тобой все хорошо? Она не причинила тебе вреда, нет?
Я опустила подбородок на его плечо.
– Нет, Калеб. Со мной все хорошо.
– Это Беатрис-Роуз сказала мне, что видела тебя в беседке с Деймоном. Видела, что он обнимал тебя. Она намекала, что ты мне изменяешь.
Я стиснула зубы.
– Конечно, я знал, что она лжет. Я не поверил ей ни на секунду, даже если этот приду… Деймон, – поправился он и откашлялся, – обнял бы тебя. Даже тогда я бы понял, что это не измена, – он смущенно посмотрел на меня. – Прости меня. Кажется, никогда не перестану извиняться. Чувствую себя полным идиотом.
Я улыбнулась.
– Им ты и был, но сейчас все хорошо. Твои извинения приняты.
Он
